Публикацию в «ЛГ» рецензии на новый альбом популярного рэп-исполнителя в 2021 году с большой натяжкой можно назвать остроумным сочетанием противоречивых понятий. И дело не только в том, что Бобу Дилану дали Нобелевскую премию по литературе, признавая за литературным зыбкость границ и жанровую пластичность, но и в том, что Оксимирон – это больше про литературу, чем принято думать.
Но, чтобы это понять, нужно дать пару вводных.
Во-первых, тот факт, что Оксимирон – это ходячая реклама хорошего образования. Как бы он ни использовал обсценную лексику, из текстов видно, что у автора на базовом уровне всё очень хорошо: греки, римляне, овёс и рожь, всё последовательно, в правильном порядке и уложено плотно, как при переезде.
И следствие этой начитанности тот факт, что его тексты – это какой-то безразмерный склад цитат, аллюзий, отсылок и «пасхалок». Если в поисковике набрать «Оксимирон смысл песен», там будет примерно 16 000 ссылок. На «Ютьюбе» есть отдельное направление, где люди рассказывают, что значит тот или иной трек.
Понятно, что там большей частью подростки, которые с удивлением обнаруживают, что «ты доплыл и всего лишь пята кровоточит» – это отсылка к мифу об Ахилле, причём к той его части, которая излагается в «Мифах Древней Греции для школьников», и я всё жду, когда автор своими словами перескажет «Ифигению в Авлиде», например, чтобы посмотреть, что будет, – это понятно; но всё же: трудно назвать в современной России человека, который сделал для пропаганды чтения среди молодёжи больше, чем Оксимирон. И он сам это знает: «Столько лет я внушаю [молодёжи]: ученье – свет – / Эффективней чиновников и библиотек».
Это второе.
И третье: по непонятным нам причинам (это надо спросить у автора) Оксимирон претендует на то, чтобы быть писателем. Мы не знаем, зачем ему это надо, но заметим: человек, который своими тиражами и гонорарами убирает любого – хоть ты Виктор Олегович Цыпкин, хоть Гузель Сорокина, самим своим желанием «быть писателем» поднимает авторитет всех литераторов в глазах общества. (И нам, писателям, стоило бы быть ему за это благодарными.)
Но что значит «претендует»? Первый полноценный альбом «Горгород» – это вообще-то роман. Технически он был организован именно как роман. Там есть главный герой – популярный писатель. Есть сюжет: герой влюбляется в неподходящую девушку, а потом его убивает сумасшедший фанат. Есть развитие тем, арки, разные речевые характеристики: вот всё то, что принято разбирать, когда мы разбираем роман. Тот факт, что этот роман был решён как музыкальный альбом, – ну вот такая у автора планида. Есть же у нас прецеденты: роман в стихах и поэма в прозе...
Поэтому и ко второму альбому – «Красота и уродство» можно подходить с тех же позиций. Правда, это не цельное высказывание, а сборник текстов. Там, кажется, есть общая идея, но о ней позже.
Даже стратегически Оксимирон делает ровно то, что делает любой вменяемый писатель после того, как выпустил первую книгу, она оказалась бестселлером и он столкнулся с проблемой «второй книги»: он выпускает сборник рассказов – разных с точки зрения тем, техник и авторского голоса.
Например, есть несколько треков, которые по форме прямо отсылают к высокому модернизму: «Тень» или, например, «Непрожитая жизнь». С одной стороны, «Непрожитая жизнь» напоминает финальный трек «Горгорода» «Там, где нас нет», который закрывал предыдущий альбом на пронзительной ноте. С другой – это очевидное развитие темы. Несколько портретов людей, объединённых общим сожалением об упущенных возможностях. И автор прекрасно справляется с задачей несколько раз в двух предложениях описать человеческую жизнь: «Давно перемешались её зрелость и старость, / Юность и детство, но осталось пятно. / Сиделка наклоняется, чтобы разобрать последние слова: / «Я вас боялась и выбрала не того».
Ну то есть от Вирджинии Вульф до, например, Борхеса мы можем найти нечто похожее.
Есть треки («Агент», «Нон-фикшн», «Африканские бусы»), имитирующие личное высказывание на актуальные политические темы, в которых перемешиваются споры в соцсетях, новостные заголовки и критическое мнение автора. Есть несколько прекрасных вещей, разбирающих с разных сторон психоаналитические практики («Мы все умрём», «Празднуй», «Лифт»). И так далее.
При этом автор не забывает, что он рэп-исполнитель и это рэп-альбом. У жанра есть определённые стандарты, которые автор деконструирует. (И на этих примерах вообще можно показывать, как работает деконструкция.) Например, есть у рэперов такая тема для трека – «я и потребление напоказ»: рэпер в треке рассказывает про свои дорогие шмотки/драгоценности/автомобили. Оксимирон, зная, как это работает, как такое высказывание строится, тему, естественно, выворачивает и травестирует, доводя до абсурда: «На мне три ляма, хоть и выгляжу как бомж. / Это ультратонкий drip, ты не поймёшь. / Ты с головы до ног в очевидных брендах, как лошара. / На мне винтажный берет, снятый с убитого клошара». И это очень смешно.
Вообще самоирония кажется единственной вещью, которая есть в каждом треке. В альбоме есть даже «Рецензия» на сам альбом, где автор собирает все штампы, которыми его определяют.
Как и в случае с любым другим сборником рассказов, этот прежде всего библиотека приёмов, которые использует автор. Лаборатория, где автор показывает, из чего он собирает свои тексты, и это в некотором смысле наталкивает на такую мысль.
Вот есть у нас, например, Джойс, и мы все знаем, что каждая глава «Улисса» решена в своём стиле. Действие происходит в редакции? Пожалуйста. Вся глава – это сборник из заметок, интервью, некрологов и репортажей. Есть глава, написанная как катехизис, есть «Евмей» – любимый 16-й эпизод, – который написан принципиальным антитекстом. Поток сознания и так далее.
Долгое время считалось, что Джойс «Улиссом» закрыл вообще все возможности. Он каталогизировал все речевые практики, собрал все техники, и после него, что бы ты ни писал, ты, в том или ином виде, как бы в тени этого колосса.
Альбом Оксимирона «Красота и уродство» – это вообще-то то же самое.
То есть для рэпа как музыкального направления Оксимирон вообще выжигает поляну напалмом: теперь любой исполнитель, что бы он ни сказал, всегда будет с ярлыком «У Оксимирона это уже было». Но и с точки зрения литературы – это очень похоже на то, что сделал Джойс.
Только там, где у Джойса было обращение к тем текстам, которые были ему доступны, у Оксимирона это новые тексты. Не было у Джойса «Фейсбука» и психоаналитика, а у Оксимирона есть, поэтому его рассказчик и говорит то «шершавым языком соцсети», то влипая в психоаналитический дискурс разной степени попсовости.
И так же, как и Джойс, он собирает не столько темы, сколько манеры речи. Это ни в коем случае не умаляет того смысла, что автор даёт проговорить рассказчику, но, как мне кажется, эта каталогизация форм речевых практик более важна в нашей ситуации. Потому что, как отмечал Бодрийар, мы живём в ситуации переизбытка смысла, инфляции смысла, а удовольствие от текста, прибавочная стоимость, которую читатель забирает себе, заключается в том, как автор соединяет слова в предложении и как близко эти слова оказываются к реальности, насколько эта ткань текста плотно прилегает к телу.
Почему? Проблема современной русской литературы в том, что она слегка, в силу определённых исторических причин, повёрнута на фантастике и почти не способна производить реалистические тексты. За очень редким исключением почти всё, в той или иной степени, имеет в основе «фантастическое допущение». Если мы исходим из мысли, что Оксимирон – писатель, то альбом «Красота и уродство» – это сборник прежде всего реалистических рассказов. Таких, которые нужно писать сегодня, если ты хочешь описывать реальность.