Алексей Недогонов
1.11.1914 – 13.03.1948
Есть такое незабываемое по таланту и честности явление, как фронтовая поэзия. Как бы доказывая, что не все истины бесспорны, муза её всё-таки нашёптывала под грохот пушек и на полях сражений строки, но записывались они в блокноты «не в боях – между боями». В преддверии юбилея Великой Победы «ЛГ» в новой рубрике «Имена на поверке» вспомнит фронтовых поэтов и их стихи, многие из которых незаслуженно забыты.
Алексей Иванович Недогонов, уроженец г. Шахты Ростовской области, работал в Москве на заводе в Филях (ныне знаменитый Государственный космический научно-производственный центр им. М.В. Хруничева), занимался в литобъединении при Дворце культуры им. Горбунова. Теперь оно носит его имя. В 1935 г.
поступил учиться в Литературный институт им. М. Горького. В 1939–1940 гг. участвовал рядовым в советско-финляндской войне. Именно там, в суомской снежной пустыне, у двадцатилетнего поэта окреп и возмужал стиль его героико-философских баллад, обновивший этот поэтический жанр, в котором учительствовали Николай Гумилёв и Николай Тихонов. Именно на полях сражений Великой Отечественной войны в краткие перерывы между боями он создал шедевры фронтовой поэзии, в которой любовь к жизни возобладала над торжеством смерти, а суровая нежность лирика соседствовала с мужеством воина. Таковы «Испытание», «Баллада о смерти», «Гнездо», «Дорога на Днепр», «Тайна», «Баллада о позывных», «Башмаки»…
Алексей Иванович, поэт яркого дарования, боевой офицер, успел написать ещё поэму «Флаг над сельсоветом», которая была удостоена Сталинской премии первой степени и сделала его имя знаменитым. Но об этой награде тридцатитрёхлетний поэт не узнал: за три дня до публикации указа, садясь в утренний трамвай, он попал между вагонами…
Ведущий рубрики
ВЕСНА НА СТАРОЙ ГРАНИЦЕ
Александру Лильеру
В лицо солдату дул низовый,
взор промывала темнота,
и горизонт на бирюзовый
и розовый менял цвета.
Передрассветный час атаки.
Почти у самого плеча
звезда мигала, как во мраке
недогоревшая свеча.
И в сумраке, не огибая
готовой зареветь земли,
метели клином вышибая,
на Каму плыли журавли.
Сейчас рассвет на Каме перист,
лучист и чист реки исток,
в его низовьях – щучий нерест,
в лесах – тетеревиный ток.
Солдат изведал пулевые,
весёлым сердцем рисковал,
тоски не знал, а тут впервые,
как девочка, затосковал.
Ему б вослед за журавлями –
но только так, чтобы успеть,
шумя упругими крылами,
к началу боя прилететь…
Возникнуть тут, чтоб отделенье
и не могло подозревать,
что до начала наступленья
солдат сумел одно мгновенье
на милой Каме побывать.
Вдруг – словно лезвие кинжала
вдоль задремавшего ствола –
мышь полевая пробежала,
потом рукав переползла.
Потом… свистка оповещенье.
Потом ударил с двух сторон
уральский бог землетрясенья, –
стальных кровей дивизион!
Взглянул солдат вокруг окопа:
в траве земля, в дыму трава.
Пред гребнем бруствера – Европа,
за гранью траверса – Москва!
1944 г.
БЕССОННИЦА
Торжественный финал похода,
отбой бессонниц и дорог;
у каждого – четыре года
недосыпаний и тревог.
В своих глазах в края чужие
Несли, как отраженье, мы
огонь сожжённых сёл России,
пожаров красные дымы.
Полки бессонниц вместе с нами
вошли в Берлин сквозь Сталинград.
Волжане с красными глазами
под красным знаменем стоят.
День Победы. 1945 г.