В конце прошлого года несколько педвузов уволили или вынудили к уходу семь высококлассных профессоров и доцентов, создавших целые научные школы. Причём произошло это вскоре после объявления 2023 года Годом педагога и наставника и принятия Концепции подготовки педагогических кадров, в которой поставлена задача «развития кадрового потенциала… на базе авторитетных научных школ».
Сегодня нередко критикуют систему образования, говорят о профессиональных маргиналах, которые выдают виртуальные отчёты за реальные достижения. Но откуда берётся эта прослойка? Её фундамент – финансовая, юридическая и социально-психологическая незащищённость рядового преподавателя. Система поощряет показуху. В 2019 году на вопрос об основных результатах деятельности более 95% опрошенных мною преподавателей высшей школы отметили объём публикаций, участие в зарубежных конференциях, индекс Хирша и количество цитирований, наличие докладов и участие в общеинститутских мероприятиях, заявки на получение грантов. И только около 5% в качестве основных результатов назвали знания студентов и готовность их дипломников трудоустроиться по специальности. Вот эти-то 5% не имитаторов и попали под увольнение.
Вузовские штаты укомплектованы, но дефицит «качества» преподавательского состава остаётся. Налицо противоречия, корни которых имеют глубинный психологический характер. За последние тридцать лет мотивация поведения среднестатистического россиянина кардинально изменилась. Приземлилась, упростилась. Мотивационная «палитра» работника колеблется в пределах от желания больших денег до отторжения любой созидательной деятельности.
Особую остроту негативные процессы в сфере мотивации труда начали приобретать в конце 80-х годов прошлого века, когда государство «ушло» от регулирования социально-трудовых отношений. Ни характер деятельности, ни возраст и образование работника не могли остановить процессы деформации его мотивации, она постепенно менялась и в конце концов «съёжилась» до материальной выгоды. Мнения окружающих и коллег ушли на периферию сознания. Желание самореализации и общественная значимость деятельности девальвировались и подменялись возможными финансовыми приобретениями.
Неудовлетворённость базовой для каждого человека потребности в безопасности обусловила обрастание денег дополнительными смыслами. Вместе с укреплением доминанты материальной заинтересованности происходило обесценивание профессионализма. На смену компетентным специалистам пришли «менеджеры», которых ни содержание производства, ни будущее предприятия, ни психологический климат в организации не интересовали. Эти приземлённые временщики за тридцать лет переформатировали социально-трудовую сферу до неузнаваемости. Ведущие позиции стали занимать, как правило, те, кто обеспечивает доходы первых лиц.
Выгода и ещё раз выгода, даже в образовании, науке и здравоохранении. Приземлённо-упрощённая мотивация труда закономерно «обеспечивает» рост количества непрофессионалов. Как явных, так и скрытых. «Скрытая» депрофессионализация особенно заметна среди управленцев. Приведу ещё один пример из вузовской действительности. Вышла в свет очередная книга доктора наук. Вместо поздравления автор услышал от чванливого руководителя в ранге доцента: «А нам ваши учебники не нужны». Можно было бы понять реакцию начальства в том случае, если бы профессор, к примеру, кафедры ядерной физики, предлагал работу по астрологии. Но нет. Речь шла о монографии профессора педагогического университета по воспитанию и развитию ребёнка.
Внимание к профессионалу – показатель стратегического мышления руководителя любого уровня и любой сферы деятельности. Но если профессионалы «вымываются» из образовательных учреждений, о каком будущем, о каком развитии экономики может идти речь?
Любовь Черемошкина,
доктор психологических наук, профессор