Утюг был неотразим. Солидный, чёрный. По бокам – дырочки. В них видны горящие угольки. Настоящий красавец! Рубашки полюбили его с первого прикосновения. От него они расправлялись и блестели.
Утюг был ровен со всеми. Каждую Рубашку он награждал теплом и лаской, никому не отдавая предпочтения. Рубашки трепетно ждали с ним встречи. Ради неё терпели кипящую воду. Страдали, когда их выжимали. Лишь бы прикоснуться к могучему другу, почувствовать его жёсткую нежность.
Хозяйка ревновала. Брызгала на рубашки холодной водой. Они вздрагивали, ёжились. Утюг шипел на хозяйку, жалея Рубашки. А та крепко прижимала Утюг к ним. И давила Рубашки, не оставляя нетронутым ни одного места. Но достигала противоположного. За эту тяжесть Рубашки прощали Утюгу некоторую неуклюжесть и ещё больше любили, окончательно расслабляясь до полного изнеможения. Утюг гладил, гладил, отдавал Рубашкам весь свой жар – и остывал.
Однажды хозяйка забыла Утюг на печке, и он донельзя перегрелся. Чтобы остудить, Хозяйка облила его холодной водой. Утюг от возмущения треснул.
На следующий день хозяйке принесли Электрический Утюг. Она привычно брызнула на высушенные Рубашки водой. Те передёрнулись в сладостном ожидании. Новый Утюг заработал. Он пытался делать всё так же, как его предшественник. Но Рубашки чувствовали: не то. Никакой Утюговой мощи. Безжизненное тепло. Лёгкое поглаживание.
Заслуженная Нижняя Рубашка, знавшая жизнь ближе всех, вынесла вердикт:
– Темперамента маловато. А наш – сгорел от любви.
, КИШИНЁВ