Наташа поёт по-румынски, Пьер ласкает свинью, Наполеон несёт «цивилизацию»
Любители классики с нетерпением ждали премьеры на ВВС английского сериала «Война и мир» по великому роману Льва Толстого, снятого режиссёром Томом Харпером по сценарию Эндрю Дэвиса, и дождались.
С первой же сцены, в салоне мадам Шерер, становится ясно, что менять будут многое. Пьер Безухов, беседуя с виконтом де Мортемаром, говорит, что Французская революция – благо, это есть очищение, и вдруг пылко выкрикивает: «We could do revolution here!» («Пора и нам делать революцию!») Какое актуальное прочтение Льва Толстого! То есть переписывание – грезит ВВС революцией в России.
Для стремительности сюжета все диалоги сокращены до коротких реплик, зато добавлена изрядная порция эротики. Пьер, Долохов, Борис Друбецкой, итальянский принц, русский сановник – все увлекаются Элен Курагиной. Чему доказательства – постельные сцены, в том числе и с её братом Анатолем (!). С Долоховым Элен развлекается на полностью сервированном для приёма обеденном столе. Похоже, авторы фильма плохо представляют себе нравы русского дворянства начала XIX века или намеренно их изменяют. Пьер, прежде чем войти в дом Ростовых, нежно гладит свиней, развалившихся в грязной луже на заднем дворе. «Мне почему-то захотелось зайти через чёрный ход», – поясняет он изумлённой служанке. Ну да, изменять так изменять.
Размышления Болконского о том, что «жизнь не кончена в тридцать один год», почему-то отсутствуют. Всё сведено к рассеянному рассматриванию дуба. А знаменитая сцена у окна, в которой Наташа мечтает улететь в небо, изменена до неузнаваемости. Сначала Наташа сокрушается, что Болконский совсем не обращает на неё внимания, а тот с верхнего этажа с интересом подслушивает! Потом они с Соней поют куплеты... не по-английски, не по-русски, а, кажется, на румынском языке, но на мотив какой-то украинской песни. Танец Наташи в доме у дядюшки смахивает на ресторанную цыганочку с выходом, а не на русскую плясовую.
Выбор актёров странен. Пьер Безухов – Пол Дано – с внешностью школьника-второгодника, главная неудача сериала. Наташа Ростова – Лили Джеймс – неплоха была бы для роли второго плана, но никак не подходит для создания сложного, глубокого образа. Андрей Болконский – актёр Джеймс Нортон – смотрится лучше, но всё время находится в каком-то полусонном состоянии. Долохов настолько некрасив, что соперничать с ним может только Анатоль Курагин, похожий на вора-карманника из диккенсовских трущоб.
А вот княжна Марья – Джесси Бакли – очень мила, и кажется, что она единственная из съёмочной группы прочла «Войну и мир» до конца. Особенно это проявилось в сцене её объяснения любви к Николаю Ростову. И очень хорошо сыграла мать Наташи Ростовой немецкая актриса Ханнелоре Эльснер. Но Илья Андреевич Ростов и старик Болконский – какие-то до обидного комические персонажи. Где русский размах, где глубина, где мощь характеров?
Войны в сериале минимум, хотя в романе Толстого она занимает целый том, а в экранизации Сергея Бондарчука ей полностью посвящена третья серия. Оскароносный фильм не устарел и до сих пор является эталоном экранизации во всём мире, однако режиссёр сериала хвастался, что картину Бондарчука принципиально смотреть не стал. Это чувствуется. Так же как и то, что вряд ли он весь роман осилил, как часто наши школьницы, которые читали только про «мир», а «войну» пропускали.
Битва при Шенграбене заняла пару минут. Важный эпизод с героической батареей капитана Тушина выглядит так: Болконский кричит в пустоту: «Тушин, Тушин, Тушин!», и… всё. Кто такой Тушин, осталось неизвестным. Также поверхностно рассказано и о сражении при Аустерлице. Ему отведено чуть больше времени, но вместо битвы мы лишь видим, как окровавленный князь Андрей идёт среди убитых и раненых со знаменем и, сражённый пулей, падает с ним. Таким его и увидел Наполеон, объезжающий поле битвы, прокомментировав по-английски: «Какой славный молодой человек. Хороший способ умереть – со знаменем в руках!» У Толстого же Наполеон по-французски краток: «Voilà une belle mort!» «Какая прекрасная смерть!»
Вторжению Наполеона в Россию, Бородинской битве в фильме уделено восемь минут. Совершенно непростительное «изменение», когда к Наполеону с письмом от Александра I скачет Борис Друбецкой. Хотя в романе эту важнейшую дипломатическую миссию исполняет генерал-адъютант его величества Балашов.
Последняя, шестая серия, длившаяся аж 82 минуты, не сумела свести концы с концами. Пожар Москвы, бегство наполеоновской армии, смерть Болконского, плен Пьера, Наташа и Пьер, княжна Марья и Николай Ростов… Втиснуть события целого тома в одну серию – трудная задача, потому есть ощущение, что смотришь аннотацию. Встреча Пьера с Платоном Каратаевым в плену ограничена тем, что Платон угощает его варёной картофелиной и знакомит со своей собачкой, называя её «сущёнка». У Толстого Каратаев называет её «шельма», но, видимо, это слово оказалось непереводимым, и его заменили на «сущёнку» – сучонку. Сцена ужата так, что не объясняет главного: эта встреча помогла Пьеру вновь обрести веру и вернула его к жизни.
И всё же есть в сериале момент, который поражает и многое объясняет. Перед тем как войти в Москву, Наполеон произносит монолог, сочинённый сценаристом Эндрю Дэвисом: «Одно слово – и я мог бы Москву уничтожить. Но я помилую её. И более того – дам ей справедливость и покажу, что такое настоящая цивилизация! Я помилую правителей… Это будет рассвет нового века в России». Со слов об «изменении России» и начинался сериал. Но вот беда – что-то, как говорят англичане, пошло не так. Наполеон, как и все «цивилизаторы» до него и после, был разбит, и более 30 лет Россия доминировала в Европе. Увы, создатели фильма не только невнимательно прочли Толстого, они ещё и плохо разбираются в истории.
Впрочем, в сравнении с последними антироссийскими проектами ВВС вроде «Третьей мировой» и «документального» фильма «Тайные богатства Путина» эта экранизация – шедевр. Но очевидно, что тема изменения России не даёт «англичанке» покоя.