Книга, называющаяся «Ладога. Пять нитей жизни» (автор – Никодим Сергеевич Туманов, издана Татьяной Никодимовной Косауровой (Тумановой) – лаконичное, всего двести двадцать страниц, и необыкновенное ёмкое по содержанию повествование на основе документов и дневниковых записей одного из авторов проекта подводной трассы, участника и руководителя подводных работ капитан-инженера Туманова. Беспримерная работа о том, как талант, инженерная интуиция, разумный риск – всё было мобилизовано чувством долга!
Читая журналы прокладок, графики, дневники, метеосводки, пытаюсь представить себя на месте тех, кто был тогда на Ладоге. Это так же невозможно, как представить себя штурмующим Воронью гору. Сказал: «...тогда на Ладоге», но после немыслимой работы на воде и под водой, и в шторм, и под огнём немецких самолётов, ещё два года (!) испытаний («если бы ещё эти нити не рвались!»): ремонт кабеля в плавучих льдах, монтировки новых соединительных муфт, гибель товарищей… Два года!.. Книга Туманова не только живой рассказ, достоверная хроника от первого лица, она пропитана, как говорится, потом и кровью. В последнем случае интеллигентный и сдержанный по-ленинградски автор полагается на воображение читателя…
В марте 1942 года в Смольном прошло совещание, на котором по инициативе уполномоченного Ставки Верховного Главнокомандования Алексея Николаевича Косыгина рассматривалась возможность передачи электроэнергии в Ленинград с Волховской ГЭС через Ладожское озеро. В совещании участвовали представители Ленэнерго, стало быть, организация не прекращала своей работы. Было в Ленэнерго подразделение ЛКС – Ленинградские кабельные сети, ему и поручили найти техническое решение задачи и практически его осуществить.
В городе был завод «Севкабель», и он работал! Однако кабель напряжением 35 киловольт он мог изготовить (в условиях блокады!) только через полгода, для чего понадобилось бы провести ещё и восстановительные работы, наладить выведенное из строя оборудование. А вот кабель напряжением 10 киловольт можно было изготовить в значительно более короткий срок. И вот уже в июле 1942 года в Ленэнерго проходит совещание работников высоковольтной и кабельной сетей. Как построить сухопутную часть электропередачи от Волхова до Ладоги, уже было понятно. Работу требовалось провести за два месяца. Трудно, в условиях краткости срока и дефицита оборудования, опасно, учитывая налёты вражеской авиации и удары артиллерии, но хотя бы технология была ясна, а вот об опыте прокладки подводного 10-киловольтного кабеля не только в СССР, но и за рубежом, как пишет Туманов, не слышали. Задача ещё усложнялась тем, что вместо отсутствующего 35-киловольтного кабеля придётся проложить пять ниток по 10 киловольт. И не только пять раз нужно было пройти караванам через озеро в надвигающуюся осень до ледостава, но и дальнейшее обслуживание, обеспечение сохранности и неизбежного ремонта усложнялось в пять раз!
«События властно требовали, – пишет Туманов, – наикратчайших сроков работы и немалого количества плавучих средств, причём находиться в озере эти средства должны были не один день и даже не недели. Да и сама прокладка была очень дерзка по замыслу. Намеченные работы надо было провести за два месяца. Это сулило чрезвычайные трудности, учитывая налёты вражеской авиации и удары артиллерии».
Проектируемая работа требовала свинца более 400 тонн, меди более 350 тонн, стали более 400 тонн, олова 1 тонну. Для доставки такого количества металла потребовалось бы более 60 вагонов. Где их взять и как доставить? Предлагались разные схемы монтажа соединительных муфт с плашкоутов, с барж, с плотов, даже с площадок на вбитых в дно сваях…
Не стану пересказывать, как было найдено решение, быть может, куда важнее понять: почему оно было найдено, что двигало этими людьми. Ответ – в словах самого Туманова:
«Необходимо было отдать Отечеству свой долг в тяжкий час его истории. Если ты скажешь: «Я не знаю» – и уйдёшь в кусты, и другой уйдёт, то кто же станет защищать страну? <…> Хочешь успокоить себя разговорами: другие, мол, больше знают? Но опыт-то, пусть и небольшой, у тебя есть! А если за дело возьмутся люди вовсе не сведущие, они наделают ошибок гораздо больше, чем ты. Они же будут учиться на этой работе и, скорее всего, не доведут её до благополучного конца. <…> И ради этого найти в себе выдержку, терпение, добиться напряжения всех душевных сил. Положение на фронтах трудное…»
В этих словах – формула подвига. И ответ на вопрос, что это за феномен такой – ленинградец и почему Ленинград выстоял.
И вот уже «Севкабель» докладывает о том, что из остатков материалов в ближайшем будущем сможет дать 150 километров (!) 10-киловольтного подводного кабеля.
Чугунолитейный завод на Охте принял заказ на литьё кожухов соединительных подводных муфт. Одному заводу с таким заданием не справиться. Военный совет Ленфронта обязал завод Ленхладбумпрома, Балтийский судостроительный и Охтинский чугунолитейный (все работали!) изготовить 740 чугунных кожухов. Изделия надо было испытать, и они были испытаны в лабораториях кабельной сети. «Чтобы проложить кабель, необходимо было большое количество рабочих рук. Поэтому на предприятиях Выборгской стороны прошла срочная мобилизация. И вот с заводов «Красный Выборжец», «Имени Ильича», «Возрождение», «Радист» на Ладогу направили почти сто рабочих, в основном это были женщины. <…> Желающих набралось даже больше, чем нужно.
23 сентября по «первой нитке» свет пошёл на заводы, в госпитали, даже в дома. «Жители смогут на два часа в день включать лампочку. Какое счастье!»
От Волховской ГЭС через леса и болота 104 километра, и почти 23 километра по ладожскому дну, такая трасса. Но до этого: определить количество материалов, составить смету, рассчитать последовательность всех работ, решить доставку к озеру и транспортировку по воде, построить баржи, найти буксиры, водолазные станции, выбрать место для лагеря на берегу, найти людей… Придумать конструкцию и материалы для соединительных муфт звеньев кабеля. Придумали: свинцовые, 60 кг каждая… Один не поднимет.
Про сам кабель многажды упоминали – главным образом потому, что на гидроизоляцию пошла бумага с Гознака, предназначавшаяся для печатания денег.
А теперь представьте эти огромные катушки с кабелем и девушек, молодых женщин, водружающих на заводе эти неподъёмные махины на трамвайные платформы. (Трамвай пошёл в апреле 1942 года!) На станции Кушелевка с трамвая на землю, потом на железнодорожные платформы, и уже в Борисовой Гриве опять на землю и к берегу, там на баржи. Самая простая (!) часть работы. Первую нитку начали прокладывать в ночь на 3 сентября. Никто не был уверен, что доживёт до утра 4 сентября… Пошли. Штурман Ивановский докладывает: «Напоролись на потопленный немцами паром с паровозами!»
На следующий день после того, как энергия Волхова пришла в Ленинград, по неизвестной причине кабель отключился. «В 15 часов 30 минут со стороны Осиновца на большой скорости в бухту влетела полуторка. Приехавший народ был сильно возбуждён. Я стоял на барже, – пишет Туманов, – и наблюдал за работой монтёров. Послышался голос: «Туманова срочно вызывают в Осиновец!» Бегу, вскакиваю в кузов.
Машина набирает скорость, несётся по дороге. Минуем маяк, мчимся дальше. Стоп! Машина останавливается в том месте, где кабель выходит из озера на берег. Там, в 30 метрах от шоссе, лежит разорванная соединительная муфта… Песок вокруг был разметён взрывом…» Тяжёлая авария.
Начальство подумало и решило, что под суд надо отдавать Туманова, непосредственно занимавшегося прокладкой кабеля. «Следователь входил каждое утро в землянку, укладывал чистый лист бумаги на стол и требовал объяснения причин аварии…»
В своей хронике беспримерной работы Туманов постоянно вспоминает всех, кого помнит; пусть и с нами останутся имена тех, кто участвовал вместе с ним в ликвидации тяжёлой аварии: Асташкин, Бокарев, Дмитриев, Денисов, Давыдов, Рубаник, Чернолысов. Осенние штормы, потом первый лёд и немецкая авиация сопутствовали адовой работе.
Два года! Какой датой обозначить день, когда по долгу чести и совести надо вспомнить и отдать дань признательности тем, кто жил и не щадил своих сил ради нас, живущих сегодня?