Любовь Василенко
Любовь Василенко – поэт, член Регионального Союза писателей Республики Крым. Публикации в изданиях «У Времени на юру», «Брега Тавриды», «Литературный Крым», «Лицом к лицу», «Отражение» (Донецк), «Киевская Гринландия», «Песни Южной Руси» (Киев); «Эолова арфа» (Москва), «Литературная газета» (Москва), в интернет-журналах «Пролог», «Кольцо-А». Живёт в Керчи (Крым).
* * *
Когда щебечут птицы
вразброд и невпопад,
с гармонией той слиться бы
и превратиться в сад! –
расхристанных регистров
органный звукоряд,
где певчие меж листьев,
как яблоки висят...
Душой своей незрячей,
помятой, как гармонь, –
пронзённых светлым плачем
блаженных тех не тронь!
Когда они рыдают,
срывая счастье в крик, –
кто знает? – Бог весть знает –
за что нам – этот миг...
* * *
Квашня и глина.
Мёртвый перегной.
Простая грязь.
Подножная подлога.
А ты почуй,
прижавшись к ней щекой
тот ропот
внутренний,
тот непокой;
всё, чем так дорога
её дорога.
Натоптыши коры
из края в край,
тем пролежням
под пластырем асфальта,
не зарасти,
хоть в гипс ты закатай...
Она ни в чём,
ни в чём не виновата.
Она сносила нас,
мы ей малы.
Смотри: ей тесно,
туго там, внутри,
под нами...
Мы продали её
из-под полы.
И судный день явился,
как цунами.
Он не спешит.
Он смотрит между век
приспущенного неба,
карантинно
сканируя утробину души,
беременную демоном
тротила.
Здесь кровохлёбка
нефтяной смолы
безлична злом во злато;
остальное –
лишь бредни СМИ,
лишь хроника войны,
лишь клиника страны,
и паранойя...
Земля у ног,
ты Феникса зола.
Калёный уголёк
в ладонях Бога.
Вновь расцветая,
Не попомни зла,
чтоб нам пожить
хотя б ещё немного.
* * *
А этот куст,
а этот куст –
престольно чужд,
бомжацки пуст.
Живой
дырявый абажур
на остановке
между урн –
он сам себя
в кулак зажал.
Скорёженно
ежовый шар.
А в том сцеплении
когтей,
за повиликою
ветвей –
янтарный отблеск
фонарей,
как лунный свет
души моей.
* * *
А веришь?
Я будто стала
выше
без пьедестала.
Скользкого,
как маргарин.
Ведь,
что ни сотвори, –
того добра отпечаток
(что без боксёрских перчаток
с улыбкой
выходит на ринг,
и –
«глюпости»
говорит) –
из-под любого слоя
золота наносного
светится инородно,
юродиво
и не модно.
А мне
просто легче стало
без когтей горностая,
что с чужого плеча
душу давил
урча.
Да не о том всё речь.
Мне повезло сберечь…
Я о любви:
лови! –
простенький
мой
наив.
Когда щебечут птицы
вразброд и невпопад,
с гармонией той слиться бы
и превратиться в сад! –
расхристанных регистров
органный звукоряд,
где певчие меж листьев,
как яблоки висят...
Душой своей незрячей,
помятой, как гармонь, –
пронзённых светлым плачем
блаженных тех не тронь!
Когда они рыдают,
срывая счастье в крик, –
кто знает? – Бог весть знает –
за что нам – этот миг...
* * *
Квашня и глина.
Мёртвый перегной.
Простая грязь.
Подножная подлога.
А ты почуй,
прижавшись к ней щекой
тот ропот
внутренний,
тот непокой;
всё, чем так дорога
её дорога.
Натоптыши коры
из края в край,
тем пролежням
под пластырем асфальта,
не зарасти,
хоть в гипс ты закатай...
Она ни в чём,
ни в чём не виновата.
Она сносила нас,
мы ей малы.
Смотри: ей тесно,
туго там, внутри,
под нами...
Мы продали её
из-под полы.
И судный день явился,
как цунами.
Он не спешит.
Он смотрит между век
приспущенного неба,
карантинно
сканируя утробину души,
беременную демоном
тротила.
Здесь кровохлёбка
нефтяной смолы
безлична злом во злато;
остальное –
лишь бредни СМИ,
лишь хроника войны,
лишь клиника страны,
и паранойя...
Земля у ног,
ты Феникса зола.
Калёный уголёк
в ладонях Бога.
Вновь расцветая,
Не попомни зла,
чтоб нам пожить
хотя б ещё немного.
* * *
А этот куст,
а этот куст –
престольно чужд,
бомжацки пуст.
Живой
дырявый абажур
на остановке
между урн –
он сам себя
в кулак зажал.
Скорёженно
ежовый шар.
А в том сцеплении
когтей,
за повиликою
ветвей –
янтарный отблеск
фонарей,
как лунный свет
души моей.
* * *
А веришь?
Я будто стала
выше
без пьедестала.
Скользкого,
как маргарин.
Ведь,
что ни сотвори, –
того добра отпечаток
(что без боксёрских перчаток
с улыбкой
выходит на ринг,
и –
«глюпости»
говорит) –
из-под любого слоя
золота наносного
светится инородно,
юродиво
и не модно.
А мне
просто легче стало
без когтей горностая,
что с чужого плеча
душу давил
урча.
Да не о том всё речь.
Мне повезло сберечь…
Я о любви:
лови! –
простенький
мой
наив.