Костанца Казати. Клитемнестра. Перевод с англ. Е. Казаровой. – М.: Эксмо, 2023. – 368 с.
Наново пересказывать древний миф дело, казалось бы, заведомо проигрышное. Гомер давным-давно всё спел, и почему бы не придумать собственную героиню вместо того, чтобы возвращать к жизни чужую? К тому же пусть даже правонаследники Гомера объявятся едва ли, всё равно это вроде как плагиат.
Или нет, не плагиат. Ретеллинг! Свежее прочтение всем известного сюжета. Очень модная нынче штука, хотя и не очень новая, – те же «Илиада» и «Одиссея» имеют в своей основе народные предания. И вообще, одно дело – что ты пишешь, другое – как ты это делаешь. Здесь всё решают талант, фантазия и вкус. А ещё знание предмета речи. Американка итальянского происхождения Костанца Казати, которой не исполнилось ещё и тридцати, изучала античную историю и литературу так усердно, что это привело её в конце концов к сочинению объёмного романа «Клитемнестра». Ну то есть как сочинению. Каждый, кто хотя бы вскользь имел дело с «античкой» – в курсе сюжета, добросовестно освоенного Казати. Клитемнестра была спартанской царевной, сестрой Елены Прекрасной, дочерью Леды (которая с лебедем), женой и палачом Агамемнона, царицей Микен, пережившей Троянскую войну, а также матерью Ифигении, Электры и Ореста. О жизни царицы, собственно, и рассказывает широкому читателю молодая американская писательница. И нет, действие не перенесено в наши дни, как частенько делают в опере, – Диоскуры не разгуливают по гимнасию с автоматами Калашникова наперевес, а Пенелопа не крутит винил в ночных клубах.
Но в чём же здесь новаторство, спросите вы. Зачем было состязаться с Гомером и Эсхилом?
Вот здесь и начинается самое интересное. Античный миф о Клитемнестре, прочитанный и пересказанный современной молодой женщиной, начинает звучать совершенно по-новому и без натужных перемен антуража. Герои Костанцы Казати – не персонажи какого-нибудь краснофигурного килика, а живые мужчины и женщины, каждый со своими недостатками, травмами, страданиями. Леда по Костанце Казати – алкоголичка. Агамемнон – садист. Прекрасная Елена – жертва насилия (ещё когда она была подростком, ею овладел Тесей). У Тимандры, младшей дочери Леды, – нетрадиционная сексуальная ориентация, которую она не пытается скрывать, и так далее. И, как ни странно, всё это не выглядит грубым вмешательством в историю, так как Казати убедительна, точна, деликатна. Её текст почти образцово стилизован под «старое письмо», началу предшествует подробный список действующих лиц, а в конце приведён небольшой словарик, из которого не изучавший античную историю читатель узнает, что такое ксифос и гинецей.
«Перед сном она идёт в комнату матери в самой дальней части гинецея. Почти все факелы догорели, поэтому Клитемнестре приходится вести ладонью по стене, чтобы не споткнуться в темноте.
В покоях Леды тепло и пахнет пряным вином. Она видит силуэт матери, лежащей на боку на своей кровати, лицом к единственному в комнате окну.
– Клитемнестра, – произносит Леда, её голос отчётливо разносится в гробовой тишине, – зажги факел».
Клитемнестра – античная me too – отлично знает, при какой температуре нужно подавать блюдо под названием «месть». Она жестоко отплатит каждому из своих обидчиков, из-за которых потеряла своего возлюбленного, сына и дочь. И если у Гомера и Эсхила царица Микен, в общем, являет собой второстепенный персонаж – главные роли исполняют её муж, сестра, дочь и сын, то Казати выводит Клитемнестру на первый план. Ей – а следом и нам – интересно, что сделало жену Агамемнона безжалостной убийцей? Кто на самом деле виновен в том, что Клитемнестра обагрила кровью свои руки?
Проще всего было бы свалить всё на античных богов, но в романе Казати боги отсутствуют в принципе. То есть богов, разумеется, упоминают, им приносят жертвы, о них периодически рассказывают истории – но ни в одном из эпизодов не появляются ни Аполлон, ни Афина. Даже происхождение Елены от Зевса описано с некоторым сомнением – то ли было, то ли не было… Волю богов оглашают самые омерзительные персонажи романа – жрица, которая безжалостно наказывала маленькую Кассандру в детстве, и провидец Калхас, приговоривший Ифигению к жертвоприношению. Но по большому счёту ответственность за содеянное ложится на плечи людей.
Клитемнестра Казати умна и наблюдательна. Она размышляет не только о своих личных делах, но и о том, что значит быть хорошей царицей.
«Царь всегда остаётся царём, даже вдали от дома, – думает Клитемнестра. – А что насчёт царицы? Что делает женщину царицей? Царица защищает себя и свой народ, дарует милость тем, кто её заслуживает, и наказывает предателей».
Спартанское воспитание Клитемнестры – не в переносном, а в самом что ни на есть прямом значении слова «спартанское» – сослужило ей добрую службу. Закалённая физически, сильная духом воительница сможет бросить вызов любому славному мужу, особенно если он поступает не слишком-то «славно». Роман Костанцы Казати на сто процентов феминистский: лишь несколько героев мужского пола в книге выписаны с симпатией: это чувствительный Тантал, первый муж Клитемнестры, Эгисф, ставший её ангелом мести, и любимые братья, Кастор и Полидевк. Все прочие (а героев мужского рода в книге много) воплощают собой разного рода пороки. Тесей – насильник, Ахилл – хвастун, Одиссей – предатель. Возьми любого героя – и обязательно столкнёшься с каким-нибудь «фу». То ли дело женщины! Даже алкоголизм Леды выписан с некоторой симпатией.
Принимать решение женщинам античные мужчины тоже, разумеется, не позволяют – им даже нельзя оставаться в отчем доме после замужества («Почему именно женщины всегда должны уезжать?» – спрашивает у юной Клитемнестры юная Елена). Героини Казати озабочены вполне современными и актуальными проблемами равенства полов и самореализации (Клитемнестра хотела стать хорошей царицей – и стала).
Костанца Казати ставит точку в повествовании вскоре после того, как Клитемнестра подаёт к столу своё холодное блюдо. Конечно, мы знаем, что случится после смерти Агамемнона – но рассказывать об этом в книге, посвящённой Клитемнестре, было бы, конечно, неправильно. История матери, царицы, убийцы заканчивается на самой высокой ноте, а тех, кто всё-таки интересуется продолжением, отошлём к «Орестее».
Или предложим дождаться очередного ретеллинга.