Вряд ли этот демографический бум вызывал восторг у наших соседей. Мы, кстати, тоже от китайской плодовитости не в восторге. Но тут подоспели Первая мировая, две революции и Гражданская война, они-то и решили кардинально «русский вопрос». Политика расказачивания прикончила демографический потенциал этой сословной группы. Позже выяснилось, что гораздо легче снять фильм «Кубанские казаки», чем побудить людей создавать крепкие семьи и рожать детей. Роман «Тихий Дон», кстати, абсолютно антитроцкисткое произведение. Известно, что «великий революционер» называл казачество «зоологической средой» и говорил о необходимости поголовного уничтожения данного сословия.
Но вот уж и троцкизм побеждён, и о перманентной революции ни слова, и социализм мы взялись строить в отдельно взятой стране. Прекрасно! Что же мы видим? В 1959 году население СССР – 208 миллионов человек. Спустя сорок лет уже 286... Казалось бы, значительный рост. Но кто нам его дал? Русских в структуре населения СССР в 1989 году – 145 миллионов, только половина.
При этом количество людей с высшим и средним образованием на тысячу человек в РСФСР – 425. Что меньше, чем в целом по стране – 439. А кто же у нас в вундеркиндах? Узбекская ССР – 513, Грузинская ССР – 576, Азербайджанская ССР – 501. Чудеса: даже киргизы (465) и туркмены (456) больше стремились к знаниям, чем русские!
В Таджикистане средний размер семьи – 6,1, в Туркмении – 5,6, в Киргизии – 4,7, в Азербайджане – 4,8, в Узбекистане – 5,5, в Армении – 4,7, в Грузии – 4,1 и т. д. В РСФСР средний размер семьи – 3,2 человека, при том что свой вклад в повышение этой цифры вносили демографически активные жители Северного Кавказа, входившие в состав республики. Так, чеченцы и ингуши численность своих народов за годы советской власти увеличили втрое...
«Высокие темпы роста населения в союзных республиках, которые были угнетаемыми окраинами царской России, – яркое свидетельство правильности ленинской национальной политики, обеспечивающей широкие возможности для всестороннего развития экономики и культуры всех народов», – рапортовали партийные пропагандисты. Извините, а низкая рождаемость и низкий уровень образования среди славянского населения – это свидетельство чего?!
Что такое русский народ к концу ХХ века? Это преобладание в структуре населения женщин, пожилых и больных граждан, это отягощение множеством обязательств – перед другими республиками, соцлагерем, движением неприсоединения. Это отсуствие духовной поддержки – вера в Бога «отменена», а «прогрессивная» интеллигенция ищет счастья и признания на Западе... Народ просто не выдержал взваленного на него интернационального груза. Он рухнул, и ноша его, красная советская империя, разлетелась вдребезги.
 |
| В машинном зале Рязанской городской электрической станции в день её открытия. Рязань. 1913 год.
Когда-то в России строили не только торговые центры с заграничными товарами... |
Равнодушие к собственной социальной и политической судьбе свойственно тяжелобольным народам. В момент распада страны русские даже не поборолись за права соотечественников в бывших советских республиках или за свои исконные территории, такие как Северный Казахстан.
То, что мы наблюдаем сейчас, – есть продолжение агонии, начавшейся в ХХ веке. В постсоветской России русские составляют большинство, но это большинство стремительно деградирует и сокращается.
Надежд на то, что русский народ очнётся и возьмёт в руки свою судьбу, немного. Его элите не до того.
Но русскому человеку некого винить в своих бедах – мы у себя дома, на своей земле, нас большинство. История любит сильных и быстро забывает слабых. Барин не приедет и не рассудит, русское «авось» уже не поможет.
Каждый народ – кузнец своего счастья, и нам следует почаще вспоминать эту истину.
Прочитав написанные выше рассуждения, мои неславянские знакомые-либералы раскритиковали их в пух и прах.
Да, приведённая мной цифирь верна, но...
«Что из того, что «националов», получавших в советское время высшее образование, больше, чем русских?! А что нам оставалось делать?! Другого пути выбиться в люди не было!» Как будто русским детям не надо в люди выбиваться.
«Государствообразующий народ» перестал рожать? Тоже объяснимо: настала индустриализация, вслед за ней урбанизация, кои всегда ведут в демографическую яму. В конце концов есть и некая «судьба», как у ненцев и чукчей... Если русским досталась плохая доля – это их личная беда.
Взгляд на национальные проблемы не может быть одинаковым у русского, татарина, чеченца, эвенка и пр. Хотя бы потому, что это естественно – иметь собственную точку видения, начинать отсчёт с себя, со своей нации.
Была ли дружба народов в советское время? Соцреализм – это расцвет небывалой жизнерадостности, романтизма, устремления ввысь. Фонтан «Дружба народов» на ВДНХ, «Свинарка и пастух» в кино, гимны интернационализму в стихах и прозе. Этот оптимизм вполне объясним – скептики массово покинули Россию в годы Гражданской войны, а уцелевшие оппортунисты и «недобитки» могли запросто оказаться в ГУЛАГе. На таком чистом поле, свободном от «социальных сорняков», действительно возникали цветы «новой морали», взращивался «новый советский человек». Но по большому счёту он оказался нежизнеспособным фантомом, лишённым почвы.
Русская литература ХIХ века дала два мощных философских древа – Толстой и Достоевский, очевидным образом повлиявших на судьбы страны и мира. А вот в «благополучном» ХХ столетии, когда для советских писателей были созданы все условия для жизни и творчества, с новыми идеями возникли перебои. Прекрасных мастеров можно перечислять десятками, изобразительная сила слова у многих художников достигла небывалых высот, но всё-таки главные мировоззренческие открытия принадлежат французским экзистенциалистам и латиноамериканским «магическим реалистам».
А что могла дать советская литература, если сверху всё заварено чугунной крышкой марксизма-ленинизма, болванкой весьма эклектичного и схематичного учения?! «Улучшать» свод этих догм могли только первые лица государства, для всех остальных вольное толкование передовой философии грозило обернуться крупными жизненными неприятностями.
Но если нет идейной доминанты, то «клячу истории» и впрямь легко загнать до смерти. На исходе своего существования СССР очевидно находился в мировоззренческом тупике. Его крушение было неизбежным: подкосила демография государствообразующего народа, а узость трактовки и практической реализации марксизма-ленинизма парализовала духовное развитие общества. И тело, и душа русской государственности оказались во взаимном кризисе.
Разберём эту мыслеформу. Колония ли Россия? То, что наш Центробанк – всего лишь валютный обменник, филиал Федеральной резервной системы, известно всем. То, что наша «элита» – их элита, откровенно признают американские аналитики. И всё же богатства России, её военный потенциал, уровень развития человеческого капитала ещё достаточно велики.
Россия – не колония в обычном смысле, пусть даже в нашей Конституции и закреплён приоритет международного права над внутригосударственным. Россия – колония духа.
Нами управляет не внутренняя общественная мысль, а внешняя – гораздо более изощрённая, сложная и мощная. У российских рулевых интеллектуальная и духовная зависимость от чужеземных рецептов, колониальное сознание, новая «вера», выросшая на почве вчерашнего интернационализма.
Вот этапы поступательного развития сей романтической идеи: даёшь победу коммунизма во всём мире! Даёшь в отдельно взятой стране! Даёшь в отдельно взятом классе – «элите»! История сделала круг. Общество вернулось к сословиям, к дичайшему неравенству, к «внешнему управлению». Впереди – очередной тур игры в «три напёрстка».
Если учение диктатуры пролетариата призывало перебить или репрессировать все сопротивляющиеся «счастью» классы и сословия (дворян, буржуазию, духовенство, казачество, кулаков, часть интеллигенции, офицерства, чиновников и середняков), то «диктатура элиты» тоже не скрывала своего желания переморить тех, кто не вписался в рыночную экономику.
На этом «пути к счастью» – очевидная духовная преемственность «отцов» и «детей». Это «новый большевизм», диктатура офшорного меньшинства против народного большинства.
Что ж, цель достигнута. 110 семей контролируют 35 процентов национального богатства России – такой вывод сделали аналитики швейцарского банка Credit Suisse. Но истинной власти в стране – власти, соединённой с народом, – офшорная элита лишена с рождения.
Разумеется, эти люди не верят в Россию, живут одним днём и при этом глубоко убеждены: им за то, что они делают, ничего не будет. Ни при жизни – психология криминалитета, ни после смерти – потому что в Бога они не верят, несмотря на восстановление храмов, стояния со свечами, богослужения и т.п.
Но такая «вера» – хула на Бога. Православие связано с чувством родины и любви к людям, главное же содержание нового коммунизма для избранных – любовь к деньгам, к собственности, к чужому, к заграничному и презрение, даже ненависть к земле, к родному, к «быдлу». Вот почему самое страшное для нынешней элиты – ограничение её внешней свободы, лишение билета на «землю обетованную», т.е. на Запад.
Элита не имеет никакого проекта будущего, потому что временная вертикаль истории для этих людей разрушена. Они живут в настоящем, растекаясь по географической горизонтали – поездки по миру, недвижимость в Ницце и Майями. Для офшорников наступил и коммунизм, и конец истории вместе.
Стране нужна иная элита.