Выстроилась она как традиция тогда, когда здесь был воздвигнут памятник адмиралу Ушакову. Почему ему? Да потому, что его эскадра в силу всяческих исторических обстоятельств в конце XVIII века освобождает эти бывшие венецианские острова от горделивых своей победоносностью якобинских войск уже отнюдь не революционной, а двигающейся к диктатуре Франции.
Острова греческие, но вот уже почти 500 лет они находились в руках алчной торговой Венеции. Французы, разбившие венецианские войска, конечно, захватили и Ионические острова, расположив там свои довольно крепкие гарнизоны.
Ушаков во главе русско-турецкой эскадры в 1798 году двинулся по указанию императора Павла I на освобождение островов. Павел в то время выступал против республиканской Франции и создал коалицию против неё, куда привлёк и вечного, как казалось тогда, врага России Турцию. На что канцлер Безбородко заявил, что «надо же быть такими дураками, как французы, чтобы сделать союзником России Турцию». Но факт остаётся фактом: в истории вечные недруги иногда становятся друзьями. Турки главенство Ушакова признали сразу и безоговорочно, ибо силу русского Черноморского флота (а другого противника и другого флота там никогда и не было) знали не понаслышке. Ушак-паша, как говорили турки, навёл на них ужас победами при Тендре, Фиодониси, Тамани и особенно у мыса Калиакрия на территории сегодняшней Болгарии (где болгары поставили памятник великому флотоводцу).
Итак, в октябре 1798 года русская эскадра появилась в Ионическом море и взяла крепость на острове Занте, затем и другие семь островов. Оставалась одна. Одна, но какая! Неприступная крепость Корфу! И сегодня, даже в наш атомный век, когда опускаешься в её штольни, находишься в её пустынных ныне бастионах, заглядываешь в глубинные колодцы, проходишь по тускловатым длинным тоннелям и переходам, ощущаешь её неприступность в этих вырубленных в скалах сооружениях. Крепость была действительно не доступна для взятия с суши, а по военной тактике тех лет крепости с моря не брались.
А Ушаков взял! Здесь не место разбирать его военный и морской талант. Но надо помнить, что совершал он эти победы с участием греческих добровольцев, которым Всемирный русский народный собор, фонд «Русский предприниматель» и Союз писателей России при участии греческих организаций и наших соотечественников установил памятник на острове Видо, взяв который, Ушаков захватил и Корфу. Неприступная крепость Европы 19 февраля 1799 года пала! Победа великая. Даже Суворов с севера Италии, где он начинал свой знаменитый альпийский поход, прислал депешу и напомнил, что Пётр I при победе на Аландских островах воскликнул: «Природа произвела Россию только одну, она соперниц не имеет, то теперь мы это и имеем. Ура русскому флоту! Зачем я не был хоть бы мичманом при Корфу?»
Да, победа была блистательная, совершенная. Великий флотоводец стал самым знаменитым победителем того времени. Ещё бы, в его жизни насчитывалось 43 победы в боях и кампаниях. Ни одного поражения! Даже у хвалёного и действительно известного всей Европе флотоводца Англии Нельсона бывали поражения.
Но не только своими морскими победами был славен Ушаков. Его войсками освобождены в Италии Бриндзи (Бари), Неаполь и уж совсем мало кто знает, что Рим в 1799 году взят его армией. Военный министр России XIX века Милютин, он же ещё и известный историк, написал тогда: «За блеском побед Суворова не заметили блеск побед Ушакова».
И всё-таки Фёдор Ушаков стал славен и памятен нашему и греческому народу не только своей военной славой. Особенно сегодня он славен как великий духовно-политический стратег, как миротворец, как великий дипломат, а в конце его деятельности высветилась его жизнь, как жизнь святого, милосердного, праведного человека. Став полновластным руководителем Ионических островов, он даёт Конституцию жителям республики, которая была им создана. И это притом, что Россия – монархия довольно крепкой исторической закалки, а Ионическая конституция («Временный план») стала самой демократической конституцией XVIII века в Европе. Поистине исторический парадокс! Империя и её адмирал дают Европе урок демократизма. Так, впервые за 300 лет османского ига появилось в Новое время самостоятельное греческое государство (континентальная Греция эту самостоятельность получила только через 20 лет).
Ушаков возвращает также Ионическим островам греческий язык как государственный, т.е. равноправный с итальянским. Ныне на Керкире все говорят по-гречески. Были созданы небольшие самостоятельные военные силы и юридическая система. И, может, самое главное – на Корфу возвратилась Греческая епархия (до этого уже более 400 лет тут господствовала Римская курия). Снова без опаски открыты были греческие храмы, и важно, что места великих греческих святых Спиридона, Феодоры, Герасима, Дионисия (Дениса) снова стали местами поклонения.
 |
| У памятника русским морякам |
С придыханием староста церкви апостола Павла на Кефалонии убедительно рассказывал нам, что Ушаков приказал снова возвратить на место в храмы останки, мощи святых, выброшенные из мощевиц и гробов воинствующими безбожниками-якобинцами, которые свалили их в одно помещение грудой. Не знаю: результат ли это новой рождающейся мифологии, но то, что Ушаков лично на Пасху после освобождения Корфу нёс мощи святителя Спиридона Тримифунтского, глубоко почитаемого в России, – это факт!
После работы ряда российских учёных, переводчиков, зав. кафедрой славяноведения из Афин Елены Стерьеопулу, которые перевели на греческий язык мою книгу из серии «ЖЗЛ», на островах роль Ушакова в становлении первого греческого государства нового времени признали. А ведь в 1988 году, когда я приехал по командировке Союза писателей работать в архив острова Корфу, там мало кто знал об этой миссии России и Ушакова. Я попросил у главного архивиста острова поискать документы об адмирале Ушакове. Он сообщил, что, к сожалению, таких документов нет. Тогда я попросил показать мне архивные папки за 1798 и 1799 гг. Он принёс их мне. На папках большими буквами было написано: «Русско-турецкая оккупация». Я, конечно, с обидой сказал архивариусу: «Как вам не стыдно! Он освободил острова, он остановил на них хаос, дал вам Конституцию, расковал греческий язык, открыл дорогу для возрождения православной епархии, он дал вам самостоятельное государство, а вы – оккупация». Зав. архивом покраснел и не без стыда сказал: «Знаете, тут после вас по Венскому соглашению 1818 г. был английский протекторат на 50 лет. Они и дали нам эту хронологию и названия». Я просто восхитился: «Ну, молодцы, англичане: ничего не упускают в истории, истолковывают с пользой для себя. Где они – там демократия и свобода (хотя достаточно вспомнить их расстрелы сипаев в Индии или захват Фолклендских островов и т.д.). А тут оккупация». Но греки ныне точны. Роль Ушакова и России осознали и осознают всё больше и больше. Папки, хронология, другие соответствующие истории факты восстановлены.
В письме греческого купца Пасхалиса писалось: «Поистине Благословение Божие, что Вы, господин адмирал, истинный христианин, что все шесть церквей, отведённых для войск, всегда переполнены. Мы знаем, что Вы с офицерами и генералами ходите на обедню к святителю Спиридону. Великий адмирал, видя, как Вы молитесь, видя Ваше, князя Болконского, офицеров и солдат рвение, мы даже стыдимся, в сравнении с вами, считать себя ревностными христианами… Мы надеемся, что Вы пробудете на островах вечно».
Можно сказать, что Ушаков и остался на островах вечно в памяти греков.
Подтвердилось это и на этой двенадцатой декаде. Возвращаясь, над лазурной красивейшей бухтой, видишь, как в сквере стоит Иоаннис Каподистрия. Рядом почти сказочная площадь, обрамлённая вычурной галереей зданий итальянской архитектуры (недаром Венеция много лет владела Керкирой). Через широкий тротуар сотни столиков, где расположились под сенью деревьев разноцветные островитяне, пьют утренний кофе – ритуал. Мы же рядом, в храме Святого Спиридона, литургия. Служит архимандрит Алексий, наместник старейшего московского Свято-Данилова монастыря и священники Элладской церкви. Храм полон молящимися – греками, русскими паломниками, моряками. Храм старинный, как говорится, благолепный и намоленный. В церковном зале стулья и пристенные высокие кресла – так принято в греческой церкви, можно стоять и сидеть.
Литургия заканчивается. Причащаемся. Греки открывают мощи святителя Спиридона. Этого святого давно знают на Руси, его именем нередко называют приделы в церкви (он был покровителем даже императорских гвардейцев).
Не так давно по вышедшей у нас в Союзе (издательство «ИХТИОС») книге записок монаха-пешеходца из Киево-Могилянской академии Василия Григоровича-Барского о посещении Святой земли в 1723–1747 гг. становится ясно, что русские люди паломничали, путешествовали по Европе и в те времена не столь уж редко. Монах прошёл Польшу, Австро-Венгрию и через Корфу и другие Ионические острова попал в Иерусалим. На острове он был тепло встречен единоверцем и ярко описал, как он прикладывался к мощам святого Спиридона, какое впечатление произвёл сидящий святой и то поклонение у греков, которое он вызывал. А сегодня Керкирского митрополита Нектария и мэра города поразил факт километровых очередей православных к мощам святого в Москве. «Там было больше людей, чем на всех Ионических островах!» – восхищались они. Как образно сказал греческий учёный-богослов Металикос: «Святитель Спиридон пригласил на острова святого Ушакова, а тот позвал к себе в Россию святителя Спиридона».
И вот от храма Св. Спиридона под звуки радостного, звонкого оркестра керкирцев и торжественно-звучного оркестра наших моряков идём к памятнику первого президента Греции Иоанниса Каподистрии. Впереди икона Ушакова, флаги Греции и России, множество андреевских флагов. (Паломник и турист нынче умный и информированный.) Русская (Ушаковская) неделя им известна. Как всегда, у памятника первого президента страны керкирийского грека Каподистрии, который и нам дорог не только из почтения к героям Греции, но и как министр иностранных дел в России в начале XIX века. Конечно, это удивляет и восхищает. Как мог иностранец руководить министерством в России? Значит, он был близок к нам, а мы к нему. Да и иностранцы ли греки? Ведь единоверные братья. Немного смело, но близко к истине.
Во время декады греки и мы говорили об уникальном месте – Ионических островах – в нашей жизни, ведь тут сосредоточилось в истории столько важных и исторических личностей, укрепляющих связи и дружбу между нашими странами. Как говорится: «навскидку». Братья Лихуды с Кефалонии, ещё в XVII веке известны как основатели в Москве Славяно-греко-латинской академии – первого официально утверждённого высшего учебного заведения в Русском государстве. В Богоявленском переулке недалеко от Красной площади стоит им памятник. А может, ещё более значительный факт. На завоёванных Россией землях Причерноморья, пустынных и незаселённых, под присмотром русских войск и под их крылом постепенно выросли города и сёла, заселённые русскими крепостными мужиками и ремесленниками, отставниками. Там возникли красавцы-города Мариуполь, Херсон, Одесса, Севастополь, Тирасполь, Симферополь и другие (Екатерина II была эллинофилка и отсюда обязательно «поль», что по-гречески «город»). Сюда потянулись греки, малороссы, поляки, немцы, сербы, арнауты (православные албанцы). Потёмкин и Екатерина II назвали эти земли Новороссия. Россия пробивала и пробила второе окно в Европу, окно полуденное, южное. Это был великий подвиг, равный покорению Сибири или, скажем, Дикого Запада в Америке. Я об этом ещё в 80-х годах написал исторический роман «Росс непобедимый». К нему с уважением отнеслись, но особенно никто не воспринимал, да, может, и не могли тогда знать: какую роль Новороссия вдруг будет играть в сегодняшней нашей жизни, как вдруг она оказалась нерусской. Это так же, как и с Крымом. Европейские лидеры хорошо знали, что Крым всегда был частью России. Это попытались забыть и некоторые украинские политики, а с ними кичащиеся своей интеллектуальностью и знанием многие либерал-демократы.
Так вот, Новороссия становилась большой православной землёй России. Необходимы были духовные окормители. Стали строиться храмы, хотя не возбранялись и протестантские кирхи и мусульманские мечети. А что касается татар (Екатерина была к ним благосклонна с самого начала), известно, что татарские мурзы были в почётном эскорте Екатерины II во время её приезда в Крым. И она потребовала строго соблюдать «веру, обычаи, предрассудки» татарского народа. Империя была терпима к верам и всем национальностям в отличие от некоторых сегодняшних лидеров одурманенных ими иноплемённых народов, которые стремятся изгнать из их жизни русский язык и даже уничтожить его.
И вот начался митинг. Выступил мэр, затем наш посол А.М. Маслов зачитал приветствие министра иностранных дел России. И сразу стало ясно особое место праздника в эти месяцы.
Приветствия и слово министра иностранных дел не такое уж редкое явление в нашей писательской жизни. Он приветствовал наши последние съезды, интересовался нашими связями с писателями Азии и Африки, всего мира, радовался нашей «народной дипломатии». Да и сам он – член нашего Союза, интересный поэт и публицист. Нам была важна его сегодняшняя оценка. Он, собственно, в первых строчках и дал её, написав: «В нынешней непростой ситуации в Европе такие события, способствующие укреплению атмосферы доверия и взаимопонимания, приобретают особое значение». Действительно, когда пытаются изолировать Россию, оборвать все её связи, не допустить широких контактов, министр заметил, что «ваш яркий праздник собирает тысячи зрителей, обращая стремление наших народов ближе познакомиться с культурным, историческим, духовным наследием друг друга».
Вот, собственно, этому знакомству и посвящена наша встреча. И, конечно, министр не мог не отметить стержень праздника: «Форум неразрывно связан с именем великого русского флотоводца Ф.Ф. Ушакова, сыгравшего ключевую роль в освобождении Ионических островов». Да, с того момента, когда в 2002 году на острове был возведён фондом «Русский предприниматель» и Всемирным русским народным собором (О.А. Костин сотоварищи) памятник адмиралу Ушакову, началась новая и важная страница наших отношений на этих островах. Митрополит (тогда) Кирилл в Санаксарском монастыре в августе 2001 года возглавил прославление Фёдора Ушакова в лике святых. Святой адмирал приходил в этом сиянии во многие места – на флоты и в страны. Величайший Феодоровский собор в Саранске (так говорил о нём, освящавший его патриарх Алексий II), второй по объёму и величию после храма Христа Спасителя в Москве, памятник, который поставили болгары адмиралу на месте величайшей победы у мыса Калиакрия, церковь Святого Феодора в Черногории и во многих землях России. И вот зашагал адмирал по Ионическим островам, островам, обязанным ему своим освобождением и вдохновенному устроительству жизни на них.
У северной стороны крепости, в небольшой лощине и встал тогда этот памятник. И в этот день процессия с иконой пришла к нему. У памятника сотворил молебен сам митрополит Керкирский Нектарий. Затем наши выступления, возложение венков и чёткий торжественный проход отряда военных моряков с ракетного крейсера «Москва». Да, в этом году, как всегда, был боевой корабль Черноморского флота. И не миноносец, сторожевик, как раньше, а флагман Черноморского флота, ракетный крейсер.
Это придало особую значимость декаде и форуму. Ведь в Европе продолжаются гвалт и шум против России. В деревне Палеокастрица, что на вершине горы на Корфу, где стоит обрамлённый необычайной красоты цветами монастырь, возлежат две старые пушки. «Ушаковские, – объяснил монах монастыря, – он нам их оставил, как и эти благодатные иконы». Он указал на две иконы русского письма, увешанные крестиками, цепочками, какими-то драгоценностями: «От тех, кому помогли». «Русские нам оставили для защиты пушки и иконы, – вздохнул он и продолжил, – а вот внизу большая база НАТО для подводных лодок». Сейчас, правда, там базы нет, но Греция из НАТО не вышла. Поэтому прибытие большого военного корабля России – это символ довольно взвешенной позиции Греции.
На каждом острове, где проходил открытый форум, обсуждали и сегодняшнее положение в мире. Все ругали, конечно, санкции. Греция со своими персиками, фруктами, оливками потерпела существенный урон. Но мы же не виноваты! Они понимают и резко высказывались по поводу ОБСЕ, особенно Америки. Антиамериканские и антинемецкие настроения зашкаливают. Греция ищет свой путь. Например, мэр Корфу предложил, чтобы Греция стала мостом между Россией и Европой, т.е. ЕЭС, а Ионические острова были и продолжают быть территорией дружбы Греции и России. Другие говорили: что бы ни случилось, Европа для них расположена от Лиссабона до Владивостока.
Составлены добрые планы.
На Лёвкаде я вместе с мэром города осмотрел площадку, обрамлённую пальмами, рядом с центральным бульваром, и обращённую к морю для памятника Ушакову. Хорошо. Но обратился ещё к командиру крейсера: «Как, товарищ капитан, хорошо?» «Так точно», – ответствовал он, повторивший путь Ушакова из Севастополя на Корфу. – На море лицом будет обращён – его стихия».
Поставим, соберём денежки, а бюст в гипсе нам уже подарил скульптор Николай Кузнецов-Муромский. Он стоит в Союзе писателей России, в Центре Ушакова. Будет стоять памятник, как договорились, – в мэрии и на острове Кефалония. И может быть, самое главное, в одном благочинном храме на этом же острове будет открыт придел святого Фёдора.
В одном из своих распоряжений Ушаков писал: «Я пришёл сюда, чтобы восстановить мир и согласие». Кажется, и теперь, через двести лет, он исполняет эту миссию на Ионических островах.