«Первопроходец»!.. Какое гордое и важное для истории слово. К этой редкой категории бесстрашных людей в полной мере относились и они – бамовские пилоты, ежедневно рисковавшие жизнью. Крылатые разведчики будущей железной дороги. На станции Таксимо, что в Муйском районе Республики Бурятия, установлен монумент, являющийся символом здешних мест – памяти лётчиков, которые в 1930 е годы служили на БАМе.
О станции Таксимо, что в Муйском районе Бурятии, пресса писала часто. Впрочем, вполне заслуженно. В 1983 году на участке Таксимо – Витим знаменитая комсомольская бригада Александра Бондаря установила мировой рекорд скорости укладки железнодорожного полотна: 5400 метров за 1 день. В декабре того же 1983-го на станцию Таксимо пришёл первый поезд – тоже важная веха. Ко всему прочему этот край – золотоносный. А кроме благородного металла там заготавливают лес и строительный камень. В наше время в посёлке работает и депо. От станции идёт автомобильная дорога к паромной переправе через реку Витим, к Бодайбо, центру золотодобывающих приисков.
Название посёлка Таксимо, скорее всего, произошло от эвенкийского «сосновый бор». Само поселение, расцвет которого начался после строительства БАМа, ведёт отсчёт своей истории с первых десятилетий ХХ века. Одним из его основателей был Иван Алексеевич Баранчеев, ссыльный из Москвы. Здесь чтут память первых бамовцев, которые исследовали маршрут будущей магистрали в 1930-е годы. Среди них лётчики – главные герои предвоенных лет, от которых в то время зависело многое. Они изучали местность, проводили фотосъёмку, доставляли в малопроходимые края группы изыскателей, а потом привозили им продукты и всё необходимое.
В том отряде смельчаков служил и пилот Сергей Курочкин. Он прибыл на строительство магистрали из Москвы, где работал инструктором аэроклуба Метростроя. Про него ещё говорили: единственный недостаток у Сергея Васильевича, что вина не пьёт. Курочкин летал на грузовом гидросамолёте АНТ-4 с бортовым номером СССР-Ж11. Таких двухмоторных самолётов в то время на трассе было только два, они по праву считались гордостью бамовской эскадрильи из 26 крылатых машин. Соответственно, доверяли ценную технику только лучшим пилотам. Кстати, привычных аэродромов на маршруте будущего БАМа тогда не было, поэтому летали на гидросамолётах, которые могли сесть на реках и озёрах. Зимой поплавки на самолётах заменялись лыжами.
15 августа 1940 года Курочкин взлетел с Витима (знаменитой Угрюм-реки, о которой так таинственно рассказал писатель Вячеслав Шишков) и направился к среднему течению реки Муи. При посадке на озеро Баранчеевское в районе Таксимо самолёт потерпел катастрофу. Скорее всего, сказалась техническая неисправность, а может быть, в тяжёлых условиях пилот не смог точно определить свою высоту над зеркальной озёрной гладью. Подвела погода: во время штиля водная поверхность становится зеркальной, коварной для пилота. Чтобы улучшить видимость и правильно определить высоты, лётчики подчас стреляли по воде. У Курочкина же в той экспедиции, увы, не было ни пулемёта, ни штурмана…
«Самолёт коснулся зеркала под крутым углом, его поплавки тотчас зарылись в воду. Стойки шасси, которые так часто ломаются, тут, на беду, выдержали, хвост по инерции понесло вверх, и машина опрокинулась... От удара о воду передняя кабина сразу отвалилась, и все, кто находился в штурманской кабине, остались живы, хотя и получили ранения, ушибы. Тех же, кто сидел в фюзеляже, – шестерых геологов, – с размаху накрыло трубами и припечатало к потолку. Командир успел крикнуть: «Толя, открой люк!.. Паша, назад!..» Оказавшись перевёрнутым вниз головой, с зажатыми в рычагах ногами, лётчик захлебнулся в мутной воде озера. Оглушённый ударом бортмеханик Бахчев с трудом вывернулся и вынырнул. Окровавленными руками, срывая ногти, он безуспешно пытался открыть бомбовой люк…» (Из книги Сергея Богатко «Особая группа НКВД».)
Жители посёлка, находившиеся на берегу озера в момент аварии, быстро снаряжали лодки, вытаскивали из воды и живых, и погибших. Пятерых потерпевших крушение удалось спасти, их доставили в Нижнеангарск, в больницу. Спасательный самолёт вёл друг и тёзка погибшего лётчика – Сергей Скорик. Он со слезами на глазах видел, как опускается под воду АНТ Курочкина. А потом – полёт через Северо-Муйский перевал. Стемнело, но Скорик не мог дожидаться утра и рисковал, чтобы спасти людей.
Смерть молодого (ему только должно было исполниться 30), но уже опытного лётчика, отличавшегося хладнокровием и мужеством, потрясла всех, кто работал на строительстве БАМа. К тому же Курочкину уже неоднократно приходилось приводняться в самых невероятных условиях. В данном же случае причиной аварии стала, скорее всего, техническая неисправность. Вместе с пилотом в воде погибло ещё шесть человек: буровой мастер Козьмин, старший техник Цуренков и четверо рабочих изыскательской партии: Бабошин, Тарасов, Тихонов и Пешков.
В 1980 году молодые строители железной дороги и посёлка Таксимо узнали историю гибели самолёта и решили поднять его из озера, а потом установить достойный памятник мужественным первопроходцам. Для них была важна историческая преемственность с героями 1930-х, которые шагали в неизвестность, рискуя жизнью. Найти в мутной воде Баранчеевского озера гидросамолёт с первого раза не получилось. С помощью старожилов аквалангисты обнаружили затонувшую машину и в морозные октябрьские дни извлекли её на лёд. В кабине пилота остановившиеся часы показывали время катастрофы – 10 часов 27 минут 45 секунд.
Комсомольцы объявили конкурс на разработку проектных предложений памятника первым изыскателям Байкало-Амурской магистрали, основой которого должен был стать исторический самолёт. В начале 1982 года победителем конкурса стал Ринчин Ракшаев, архитектор института «Бурятколхозпроект», создавший динамичную, эффектную композицию. Самолёт, извлечённый из озера, направили в подмосковное Монино, в музей авиации, а для памятника нужно было создать его убедительную копию. Деньги на монумент собирали всем миром. Первой откликнулась на призыв комсомольско-молодёжная бригада мехколонны № 163. Но судьба благородного начинания складывалась трудно. Мешали и бюрократия, и несогласованность. В итоге работа над памятником заняла больше десяти лет.
В 1986 году на берегу озера удалось установить стелу в память о погибших первопроходцах БАМа. А величественный, стремящийся вверх памятник неподалёку от железнодорожного вокзала Таксимо удалось открыть уже в 1990-е. В центре композиции зодчего Ракшаева – макет гидросамолёта АНТ-4 в масштабе 1:2. Его создавали на улан-удинском авиазаводе по чертежам той самой машины, которую пилотировал Курочкин.
Конечно, дело не только в мемориалах, к которым можно прийти и возложить цветы. Важно, что память о бамовских первопроходцах не стёрлась в людских сердцах. В Тындинском музее истории БАМа есть экспозиция, посвящённая лётчику Курочкину, и о его судьбе в Таксимо знает каждый школьник. Ежегодно на Баранчеевском озере проходит вахта памяти: семь деревянных плотов отправляют по воде с зажжёнными свечами в честь погибших бамовцев. В эти дни сюда приходят сотни людей – лётчики, железнодорожники, краеведы, школьники…
Нить истории связывает нас с тем, кто пробивался в небе над будущим БАМом без навигационных приборов, без радиосвязи. На памятнике в Таксимо мы видим самолёт Курочкина на взлёте. Таким он и остался в памяти бамовцев – на все времена.