Александр Лаптев
Прозаик, критик. Родился в 1958 году в деревне Юртошур-Какси Алнашского района Удмуртской АССР. Окончил филологический факультет Удмуртского госуниверситета. Автор сборника рассказов и миниатюр «Хи-хи» (1997), сборника литературно-критических статей «Вы чаще смотрите на рассвет...» (2008) и многих детских рассказов, опубликованных и отдельными изданиями. Заслуженный журналист УР. Член СП РФ. Лауреат литературной Премии Правительства УР (2020). Живёт в Ижевске.
Настойчивый звонок заставил Андрея вздрогнуть. «Не дадут рабочему человеку отдохнуть!» – нехотя оторвавшись от телевизора, он грузно поднялся с дивана и пошёл открывать двери.
– Кто там?
– Агай, дядя, открой, это я, Лёва.
Мужчина только теперь вспомнил, что жена ещё вчера предупреждала о появлении незваного гостя. «Никуда не денешься – родной племянничек из армии вернулся. Теперь хочет в городе найти работу. Сестра говорит, что в деревне зарплата маленькая. Работы для молодёжи никакой...» – Ольга виновато и заискивающе поглядела на мужа. Но Андрей вчера вечером особого значения и не придал словам жены.
Вот и он – Лев, значит, по-удмуртски Арыслан. Окончив среднюю школу в родной деревне, Лёва дальше учиться наотрез отказался. Но работа на земле его матери не нравилась. Поэтому, привыкшего во всём подчиняться указаниям матери, сестра Ольги сплавила сына в город к Трофимовым. И хотя сам Андрей был против квартиранта, жена его уговорила: «Неудобно перед сестрой. Всё же родной племянник. Не зря говорят в народе: в тесноте, да не в обиде.» Тогда мужчина в душе негодовал: «До чего же несамостоятельный этот Лёва! Неужто непонятно, что в однокомнатной квартире чужой человек мешает хозяевам? Ему же училище, куда всё же пристроила племянника Ольга, предоставило общежитие. Чего ещё ему надо? Я в его возрасте всего добивался сам: и в вуз поступил, а чтоб не лишиться стипендии, не вылазил из читального зала библиотеки, но всё равно в выходные приходилось идти на желдороги выгружать вагоны угля. Да и после механа никто мне под ноги пуховые матрацы не стелил, чтоб заработать сначала комнату в общаге, затем эту отдельную однокомнатную квартиру со всеми удобствами – трудился на заводе в день по две смены. Не то что этот маменькин сынок. Привык жить по указке взрослых. Неужели всю жизнь так собирается жить чужим умом.»
Если быть совсем честным перед самим собой, то нужно признаться: к большому городу с многочисленным народом и загазованными улицами Андрей долго привыкал. И тем не менее он понимал, что в деревне с распростёртыми объятиями его никто не ждёт. Отец ему строго наказал: «В жизни каждый сам должен добиваться своего». После этих слов властного родителя разве Андрей мог ныть и жаловаться кому-то? Нет и ещё раз нет! Даже встретив Ольгу и полюбив её, все жизненные невзгоды и препятствия переносил молча. Даже свадьбу сыграли в ресторане на свои средства, чтоб не обременять деревенских родственников и с той, и с этой стороны.
Теперь, по прошествии двадцати с лишним лет, Андрей понимает: благодаря тем казарменным условиям жизни закалился его характер и он из мальчика превратился в мужчину, хозяина своей жизни.
Так думал Андрей и тогда, два года тому назад. Но подчинился уговорам жены – у Ольги сердце больное, разнервничается и опять может случиться инфаркт. По этой причине целый год терпел квартиранта в своей однокомнатной квартире. Хорошо, что так – как только Лёве исполнилось восемнадцать лет, парня призвали в армию.
А до армии племянник жены очень любил вкусно поесть. Ольга специально для Лёвы варила в большой кастрюле. Потому что, вернувшись с занятий (а учился он в вечернюю смену), квартирант включал телевизор и шёл на кухню. Громкий звук телевизора мешал Андрею, и он несколько раз выключал его. Но Лёва вновь включал «ящик» на всю громкость. Несмотря на просьбы дяди и тёти убавить звук. И хотя супруги после одиннадцати ложились спать, Лёва продолжал смотреть бесконечные боевики или триллеры то по одному, то по другому каналу до трёх-четырёх часов утра. В перерывах ходил из комнаты на кухню, из кухни в туалет.
Трофимов несколько раз порывался поговорить с квартирантом строго, но Ольга каждый раз отговаривала мужа:
– Потерпи чуть-чуть. Он же ещё совсем юнец – не понимает, что тебе на работу в первую смену.
Невыспавшийся, с головной болью Андрей рано утром уходил на свой завод. А Лёва, по словам жены, просыпался уже далеко за полдень и вновь крутил видеокассеты. На замечания Ольги отвечал:
– Вот этот фильм досмотрю и пойду гулять на улицу.
Больная женщина уходила из единственной комнаты на кухню. Но спустя несколько минут Лёва появлялся тут:
–Тётя, мне бы чего-нибудь пожевать.
.Своих детей у Трофимовых не было. Единственный сын погиб во время родов. После этого Ольга ни разу не забеременела. Но заложенное в женщине чувство материнства никуда не исчезло. И нерастраченные эти чувства она реализовала на племяннике.
Уважая чувства жены, Андрей терпел и запахи красок, которые исходили от рабочей одежды Лёвы. И впитывались даже в стены квартиры. Племянник жены учился на строителя и проходил практику – красил-малярил в строящемся доме стены подъездов. А вечерами, поужинав, сразу заходил в ванную и в горячей воде часами отмывал так называемую рабочую грязь.
Андрея бесило это: самому ни помыться, ни в туалет не сходить, если Лёва дома. Все эти эпизоды из жизни семейства Трофимовых двухлетней давности пронеслись перед глазами Андрея. Пока жена кормила племянника поздним ужином, хозяин, сидя на мягком диване и невидящими глазами глядя в экран телевизора, лихорадочно думал: «Неужели этот верзила вновь поселится у нас?» Пятидесятилетний мужчина желал себе спокойной, без лишних нервотрёпок, жизни. Хоть теперь он может прийти после работы в свою тихую, уютную квартиру и отдохнуть от жизненной суеты. Проведя в казарменных условиях почти половину своей жизни, он не только закалил свой характер, не только усвоил правила и нравы общежития, но и заработал немало хронических болезней. Например, язву желудка. По этой причине Трофимовы строго придерживались диеты. Зато Лёва, привыкший к жирным, приготовленным мамой на мясном бульоне супам и жареным пирожкам, просил привычной еды и от тёти.
– Ну вот, пока Лёва не найдёт подходящей работы, он будет жить у нас, – командный голос жены заставил Андрея вздрогнуть. Мужчина посмотрел на Ольгу, возникшую в дверях комнаты, непонимающим взглядом. За её маленькой, худющей фигурой возвышалась громадина по имени Лёва.
Трофимова бросило в жар. Он хотел возразить жене, но не мог. Заставлять Ольгу лишний раз волноваться мужчина очень боялся: во время последнего приступа врач предупредила, что его супруге любые эмоции противопоказаны – может случиться непоправимое.
С большим трудом пересиливая себя, Андрей произнёс:
– Надеюсь, работа быстро найдётся. Вот хотя бы на нашем заводе нехватка людей рабочей специальности. Но ведь, насколько я знаю, у тебя до армии не было подходящей профессии. Может, на стройку пойдёшь? – Трофимов чувствовал себя обречённым. Выгнать родственника жены на улицу он не мог. Но и жить с чужим человеком под одной крышей долгое время сил у него не было. Чужой человек в доме – это лишние проблемы. Кроме этого, нужно во всём себя ограничивать. Как говорится, лишний раз по своей собственной квартире в подштанниках нельзя пройтись. А за кухонным столом место хозяина будет занимать квартирант.
Лёва, присаживаясь в кресло, весело ответил:
– Не-е-ет, на стройку я не пойду. Дышать запахами красок и клея мне уж надоело. Я за два года службы в стройбате нанюхался. Мама, отправляя в город, напутствовала меня, чтоб я устроился грузчиком.
– Гру-у-узчиком?! – теперь в глазах Ольги появился ужас. Схватившись за грудь, она присела на диван рядом с мужем. Затем взволнованно сказала: – Ты хоть представляешь, кто работает грузчиком? Алкаши и наркоманы. Вот кто! Я не желаю видеть в родном племяннике забулдыгу! Ищи нормальную работу или.
Видя, что жена разнервничалась, Трофимов начал успокаивать её:
– Я поговорю с начальником соседнего цеха. Там, кажется, слесари нужны. Только тебе, дорогой родственник, первые три месяца придётся в учениках походить. – Теперь Андрей с невольной ехидцей в голосе обратился к Лёве. А про себя подумал: «Как был, так и остался маменькиным сынком, даже армия не пошла на пользу. Когда же этот верзила научится думать своей головой? Да и когда ему учиться самостоятельности, если дома командует мама, в школе – не смей ослушаться учителей. Ну а в армии точно и в срок выполнял приказы командиров.»
.На следующее утро с восходом солнца Андрей отправился на работу. Выходя из дома, мужчина предупредил жену:
– Не забудь разбудить Лёву пораньше. Часам к восьми пусть подойдёт к проходной завода. О временном пропуске для него я позабочусь.
Проводив и племянника на завод, женщина вновь зарылась в газетах. Она вчера вечером заметила: Лёва среди множества рекламы выискивать нужную информацию или не может, или не хочет. Подходящие варианты Ольга выписала на отдельный листок.
Не прошло и часа, Лёва снова уже стоял на пороге квартиры Трофимовых.
– Тётя Оля, меня принимают на завод. Только в отделе кадров сказали, что мне самому нужно купить трудовую книжку. Объяснили, как найти магазин «Бланки», но я не понял.
Ольге ничего не оставалось, как самой идти в магазин. Нужная торговая точка находилась в трёх шагах от их дома, и Лёва неоднократно мимо неё проходил, но, видимо, не обращал внимания. Купив чистый бланк трудовой книжки, женщина проводила непутёвого племянника до остановки:
– С такими пустяками с одного конца города на другой не обязательно было переться. Не в тёмном лесу находишься – можно спросить у прохожих. Кто-нибудь обязательно объяснит. Ты хоть дяде не проговорись, что возвращался за трудовой: рядом с заводом есть большой магазин и там всякие бланки можно купить. – Ольге становилось стыдно перед мужем за великовозрастного мальчика Лёву.
Спустя несколько дней Лёва с дядей Андреем ни свет ни заря отправились на завод, только в разные цеха. Ольга облегчённо вздохнула: наконец-то племянник устроился на работу, а со временем и жильё нанять сможет.
У Ольги заботы простые: она провожала сначала племянника, потом мужа на работу, а потом в разное время готовила ужин. Лёва любил жирную пищу – ему отдельно, сами супруги питались попроще.
* * *
В пять часов утра зазвенел будильник. Почти совсем не отдохнувшая, Ольга соскочила с постели, в ночнушке же пошла на кухню и включила чайник. Вернувшись в комнату, она увидела: племянник и не думал просыпаться. Женщина начала его тормошить:
– Вставай, Лёва. Тебе пора на работу.
У молодых сон крепкий. Зато Андрей, уснувший только под утро, вновь заворочался. Чтоб муж хоть немного поспал, Ольга быстрее вытолкала сонного племянника из комнаты и прикрыла дверь. Только потом зашептала:
– Умойся и попей чаю. Да не забудь захватить обед. Термос с супом я уже положила в пакет. Там же чистая ложка с тарелкой и полбуханки хлеба. – Проинструктировав племянника, женщина пошла в комнату и легла рядом с мужем. На улице стояла уже осень, и в пока не отапливаемом помещении было прохладно. Зато в тёплой постели она быстро согрелась и уснула. Да так крепко уснула, что не заметила, как ушёл племянник.
...После обеда муж снова ушёл на работу. Ольга начала готовиться к приходу племянника. Она думала, подбирала слова, чтоб по-хорошему поговорить с ним.
Вскоре явился сам Лёва. От предложенного тётей ужина он отказался. Сославшись на то, что перекусили с другом в кафе. Парень достал с верхней полки раздвижного шкафа свою походную сумку и начал собирать свои вещи.
Хозяйка опешила:
– Ты куда это собираешься на ночь глядя?
– Лёша, тот самый друг, с которым посидели в кафе, позвал жить вместе. Он снимает однокомнатную квартиру в центре. А квартплата для одного непомерно высока. Говорит, больше чем половину зарплаты отдаёт хозяину квартиры. Так что самому ничего уже не остаётся, – Лёва был весел. Ольге показалось даже, что племянник находится под воздействием алкоголя. Но ничего дольше расспрашивать не стала. Только про себя подумала: «Слава богу, ситуация, кажется, сама по себе рассасывается. Я уж боялась, что разразится скандал. Ведь муж хоть и уравновешенный по характеру, но, доведённый до белого каления, может всех и вся разнести в пух и прах».
Лёва тем временем, закрыв молнию спортивной сумки, повесил её через плечо и направился к дверям. Затем резко повернулся лицом к стоящей в прихожей Ольге и виновато спросил:
– Тётя, а ты не можешь мне дать сколько-нибудь денег?
Трофимовы жили небогато: у самой Ольги, инвалида третьей группы, пенсия еле доходит до трёх тысяч, да и у её мужа зарплата невелика. Тем не менее женщина молча пошла в комнату. Подошла к книжному шкафу и, достав одну из многочисленных книг, вынула оттуда зелёные купюры. Отсчитав пять тысяч рублей, она вернулась к племяннику:
– Надеюсь, этого хватит, чтоб рассчитаться с хозяином квартиры?
Довольный Лёва пулей выскочил из квартиры Трофимовых.
* * *
В квартире Трофимовых вновь воцарилось спокойствие, которым очень дорожили немолодые супруги. Теперь племянник Ольги приходил в гости только по выходным. И то только два раза в месяц. Остальные две субботы и полдня воскресенья он с большим удовольствием проводил в деревне у своих родителей.
– Я готов ездить домой в каждые выходные – так скучаю по родной деревне. Но мама не велит. Говорит, чтоб я берёг каждую копейку, – сидя за кухонным столом Трофимовых и уплетая за обе щеки мясные перепечи в один из выходных дней, Лёва чистосердечно признался тёте. Немного помолчав, парень с грустью добавил: – Если бы мама не настаивала, я бы в этот шумный, грязный, вонючий город и не приезжал бы. Разве что только в гости да в цирк.
Лёва с детства обожал цирк. Вот и теперь с восторгом рассказывал тёте о недавно увиденном представлении братьев Запашных:
– Тигры им подчиняются, словно кошки. Только ты маме не говори, что я деньги потратил на цирк.
А про себя Лёва вновь с грустью подумал: «Я и сам похож на тигра в клетке – как мама скажет, так и поступаю. А попробуешь ослушаться мамы, так в доме никакого житья не будет. И как только её терпит отец?.. Но ведь мама и тётя Оля – родные сёстры. А такие разные. Или похожие?..»
Ольга жалела племянника: ни угла своего, ни хорошей работы. Служащие, занимающиеся трудоустройством безработных, во всё горло кричат о нехватке рабочих, но ведь зарплата у них очень мала. Такая мизерная, что оплатить жильё не хватает. Понимая это и в душе ругая жадную сестру, Ольга втайне от мужа подсовывала племяннику то пятьсот, то тысячу.
В следующую субботу Лёва к родственникам не пришёл. Не появился он и в воскресенье. Тогда Ольга решила поинтересоваться у мужа:
– Ты Лёву на заводе не встречал?
Оказалось, Андрей давно не видел племянника жены.
Тогда Трофимов с усмешкой вспомнил: мол, незадолго до ноябрьских праздников к нему подходил начальник участка, где работает Лёва, и сказал, что племянника жены задержали милиционеры, приняв его за южного рабочего без регистрации. Хорошо, хоть пропуск у него был с собой – справившись по телефону о данном рабочем, то есть о Лёве, у заводского начальства, стражи порядка выпустили парня на свободу. «В тот день твой родственник всё-таки прогулял три часа», – Андрей передал жене слова своего коллеги.
Через неделю, опять не дождавшись племянника, жена Трофимова решила позвонить сестре. Ольга до этого уже неоднократно пыталась дозвониться по сотовому Лёве самому, но оператор сотовой связи каждый раз отвечал: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия.»
– Да непутёвый мой сын уже вторую неделю как лежит в районной больнице с сотрясением мозга. Домой приехал с ног до головы в синяках. В вашем паршивом городе моего сыночка до полусмерти избили какие-то форменные злодеи... И за что, спрашивается? – Аля причитала по телефону.
Вечером Ольга рассказала мужу об этом чрезвычайном происшествии. О невыходах на работу Лёвы Трофимов уже знал от начальника соседнего цеха. Но, боясь расстроить больную жену, не посвящал Ольгу в секреты. Да и Андрею было спокойнее, если его быт никто из родственников не нарушал. Жизнь в коммунальных условиях ему осточертела. Поэтому пятидесятилетний мужчина не придавал никакого значения тому, что молодой парень уже две недели не распространял в их квартире резкий, неприятный запах своего дешёвого одеколона.
А Ольга продолжала жаловаться:
– Сестра сказала, что Лёва почти уже поправился и скоро его выпишут из больницы. Но на завод и вообще в город возвращаться племянник не собирается. Аля хочет сына устроить в райцентр грузчиком в продовольственный магазин.
К этому известию жены Андрей отнёсся с совершенным пониманием:
– Тау Инмарлы – слава богу, что Лёва жив и уже поправляется. А то, что он собирается рассчитаться с завода, так это вполне понятно. Это ведь в наше, советское время рабочим предоставляли общагу и в этом временном жилье они прозябали десятилетиями. Теперь этого нет, и незачем парню маяться здесь, в то время когда в родной деревне пустует огромный, специально для твоего племянника построенный дом. И не терзай себя, ты не виновата, что жизнь такая сложная штука. А может, даже для Лёвы лучше: устроится на работу поближе к дому, женится, и всё у парня будет хорошо. И тебя, тётушку, на свадьбу позовёт. А?
Не зря в народе говорят: где родился, там и пригодился.
Ольга хоть и не была согласна с мужем, спорить с ним не стала: кто знает, может, Андрей прав. Он ведь уже старый удмурт – жизнь повидал. Его деревни уже давно не было даже на карте.
.На город ложился сумрак. Большой город, со всеми своими и хозяевами, и квартирантами, хотел покемарить, чтобы завтра – снова на работу.
Перевела с удмуртского Римма Игнатьева