Ася Першина
Родилась в Барнауле в 1994 году. Окончила филологический факультет Алтайского государственного университета. Имеет дополнительное образование практического психолога. Стихи публиковались в журналах «Встреча», «Огни над Бией», «Культура Алтайского края», «Барнаул литературный», в сборнике молодых писателей Алтайского края «Здесь неба хватит для любого…» и других. Дипломант Международного конкурса детского и юношеского литературного творчества «Устами детей говорит мир» (г. Томск). Финалист конкурса авторов-исполнителей поэтических произведений «Попробуй прочесть» (г. Новосибирск). Автор сборника стихов «Розовая берёза», вышедшего на стипендию Министерства культуры РФ при технической поддержке СРП. Живёт в Барнауле.
Весна
И вот я снова любима!
Я снова
буду слышать эти прекрасно-бессмысленные слова при встрече,
бежать к ним от мира.
Снова стихи – наизусть, и всё по плечу, всё – хочу!
Зелёный свет на каждом перекрёстке.
Весна в глазах распускает лепестки шалфея.
Вены набухают, как почки, наливаются жёлто-зелёной слизью.
Лезут через кожу молодые листья.
Я – куст с красной головой к небу расту, оттого, что люблю!
Сердце древесное бьётся,
с каждым ударом ломая и восстанавливая кору,
волнуя жучков, что разбегаются в страхе по телу мурашками
и спрыгивают с кончиков пальцев.
В воздухе крылья жужжат вокруг меня-куста,
переливаются в лунном свете.
Вкусный воздух – хрустит суфле.
Вселенная дышит: сжимает, душит… и отпускает.
И я – деревенею,
становлюсь больше, сильнее,
распускаюсь, ветвлюсь, коплю силу,
чтобы вернуть плодом то,
что заняла у земли с рождением.
И вот голова моя,
полная и счастливая,
падает красной ягодой с иссохшей слабой шеи,
катится по корням,
подпрыгивая и расплёскивая обратно в недра
всю радость, которой её налила
такая гармоничная смерть.
***
Я застываю внутри и себя заставляю
Делать хотя бы красивое, точное и простое,
Чтобы никто не заметил, что я давно на простое,
Что насущного я не даю и, как следствие, не получаю,
Моя жизнь – это полосы вер и отчаяний.
Это закончится или так и протянется до конца?
Я не могу ничего принимать как данность, стечение дел случайных,
Также я не могу ничего отрицать.
Кто-то был, кто выдумал необходимость ждать.
А всё остальное, в общем-то, ясно и мною понято...
До слёз, до соплей, до безумия глупо.
Я измаялась… Господи, если есть во мне что-то вечное,
Дай потрогать или хотя бы увидеть под божественной твоей лупой.
Я не могу в Тебя верить, если пусто.
Признание вылетело, словно моль из старого шкафа.
Я смотрю внутрь: изъедено каждое чувство
Влажной ржавчиной глазастого детского страха.
***
Чай-каравай, белая клетка, соты.
Мы не умели нежными быть – были жестоки.
Тихо снаружи: каждая муха и свист слышны.
Вьюга пуржит, только чтобы не слышать, как рвёмся мы.
Болен хирург, не удержать ему в узких руках ножа,
Эксперимент с пересадкой души не может он продолжать.
Пациенты выйдут из зала, начнут поминать врача.
Жизнь его была наша, а стала – ничья.
Кафель блестит, ослепляя полуденный бред.
«Разрежьте меня огнём!» – прокричит человек.
С нами бывало сложно, но с ними – вообще катаклизм.
Значит, появится врач и всем причинит жизнь.