Петербургская научная библиотека имени М. Горького сейчас приглашает поклонников литературы на свой электронный ресурс – открыв сайт, гости могут стать посетителями виртуальной выставки «Гаршин и его сказки», приуроченной к 170-летию со дня рождения писателя, чья проза всегда привлекала внимание красивым слогом, неординарными героями и тонким лиризмом.
За отпущенные ему 33 года Гаршин создал немало произведений для детей и юношества, они нам прекрасно известны: «Лягушка-путешественница», «Сказка о жабе и розе», «Сказание о гордом Аггее», «То, чего не было», Attalea princeps. Конечно, он написал бы гораздо больше, если бы драматически не погиб, упав в пролёт лестницы своего петербургского дома…
В 1888 году писатель, выйдя из квартиры дома под номером пять на Поварской, в которой он жил, неожиданно бросился в лестничный пролёт с третьего этажа. На нижней площадке стояла четырёхугольная печь, покрытая белым кафелем, и Гаршин упал прямо на неё. Он получил тяжёлые травмы, сломал ногу и был отвезён в лечебницу Александровской общины сестёр милосердия Российского общества Красного Креста, там впал в кому и умер через пять дней.
Сегодня в этом доме ничто не напоминает о трагедии, которая здесь разыгралась более 130 лет назад. Мемориальная доска, посвящённая писателю, находится на предыдущем месте жительства Гаршина в Петербурге – на доме на 9 й Советской улице, которая раньше называлась 9 й Рождественской. Разве что рассказ «Красный цветок» немного проливает свет на то, что случилось. Его герой, по сути, был психически одержим желанием уничтожить растущий в больничном саду цветок, казавшийся ему воплощением мирового зла.
У Всеволода Михайловича Гаршина симптомы серьёзного психического заболевания стали постепенно проявляться в начале 1870-х годов. Как видно, болезнь досталась ему по наследству – два его брата тоже покончили жизнь самоубийством. В конце 1872 года писатель был впервые госпитализирован в психиатрическую больницу Св. Николая Чудотворца на набережной реки Мойки, 126, а затем переведён в частную клинику Фрея на 5-й линии Васильевского острова, 58–60.
С каждым годом приступы безумия у Гаршина становились всё тяжелее. Как пишут его биографы, их обострения оказались спровоцированы покушением террористов-революционеров в Петербурге на Михаила Лорис-Меликова, начальника Верховной распорядительной комиссии, созданной 12 февраля 1880 года после очередной попытки убить царя. Революционное подполье сочло, что Лорис-Меликов стал диктатором, и решило покончить с ним. Некто Ипполит Млодецкий, 23-летний письмоводитель из города Слуцка, стрелял в чиновника, однако безуспешно.
На следующий день, 21 февраля, Гаршин добился аудиенции у Лорис-Меликова и просил «помиловать преступника». Он убеждал графа, что акт милосердия положит конец правительственному и революционному террору. Лорис-Меликов отнёсся к популярному писателю доброжелательно и с уважением, но в просьбе отказал. В этот же день состоялся суд, и на 22 февраля была назначена казнь на Семёновском плацу.
Даже «Достоевский, – писал в дневнике Великий князь Константин Константинович, – ходил смотреть казнь Млодецкого, мне это не понравилось, мне было бы отвратительно сделаться свидетелем такого бесчеловечного дела; но он объяснил мне, что его занимало всё, что касается человека, все положения его жизни, радости и муки. Наконец, может быть, ему хотелось повидать, как везут на казнь преступника, и мысленно вторично пережить собственные впечатления. Млодецкий озирался по сторонам и казался равнодушным. Фёдор Михайлович объясняет это тем, что в такую минуту человек старается отогнать мысль о смерти, ему припоминаются большею частью отрадные картины, его переносит в какой-то жизненный сад, полный весны и солнца. И чем ближе к концу, тем неотвязнее и мучительнее становится представление неминуемой смерти. Предстоящая боль, предсмертные страдания не страшны: ужасен переход в другой, неизвестный образ…»
Казнь Млодецкого произвела на Гаршина тяжелейшее впечатление, после чего в его болезни и наступило обострение. Писатель отправился в Москву, где начал скитаться по трущобам. После оказался в Рыбинске, затем в Туле. По дороге бросил все свои вещи, странствовал по Тульской и Орловской губерниям, проповедуя крестьянам. Потом отправился к матери критика Писарева, а оттуда поехал в Ясную Поляну к Льву Толстому. В ходе своих скитаний больной писатель рассказывал всем встречным, что собирается издать свои рассказы под заглавием «Страдания человечества», а также хочет написать роман «Люди и война»…
Пропавшего Гаршина в конце концов разыскал его брат и увёз в Харьков. Однако писатель сбежал от родных и оказался в психбольнице в Орле. Позднее его перевезли в клинику Фрея, в Петербург. Оттуда Гаршина его родной дядя забрал к себе в деревню Ефимовку на берег днепровско-бугского лимана.
31 декабря 1881 года Всеволод Михайлович в письме сообщает своему другу Афанасьеву: «Писать не могу (должно быть), а если и могу, то не хочу. Ты знаешь, что я писал, и можешь иметь понятие, как доставалось мне это писание. Хорошо или нехорошо выходило написанное, это вопрос посторонний: но что я писал в самом деле одними своими несчастными нервами и что каждая буква стоила мне капли крови, то это, право, не будет преувеличением. Писать для меня теперь – значит снова начать старую сказку и через 3–4 года, может быть, снова попасть в больницу душевнобольных. Бог с ней, с литературой, если она доводит до того, что хуже смерти, гораздо хуже, поверь мне».
Весной 1882-го Гаршин возвращается в Петербург, издаёт сборник «Рассказы», публикует рассказ «Красный цветок», где описаны переживания психически больного. В 1887 году выходит его последнее произведение – сказка «Лягушка-путешественница».
Заключительные годы жизни писателя были отмечены дружбой с Ильёй Репиным, проиллюстрировавшим его рассказ «Художники». Кстати, живописец не единожды выбирал Гаршина прототипом своих персонажей, а кроме того, написал его портрет. «В характере Гаршина главной чертой было – не от мира сего – нечто ангельское. Добрейшая, деликатнейшая натура: всё переносила в себе в пользу мирных добрых отношений. Все молодые друзья любили его, как ангела», – вспоминал Репин. Гаршин запечатлён также на его картине «Не ждали», посвящённой судьбе русского революционера-народника. «Этой кротости, этой голубиной чистоты в человеке мне ещё не приходилось встречать. Как кристалл, чистая душа!» – отмечал художник.
Именно с Гаршина художник писал и царевича Иоанна на своей знаменитой картине «Иван Грозный и сын его Иван». На официальной выставке в Петербурге публика была шокирована этим полотном – у некоторых не выдерживали нервы, и они рыдали прямо перед картиной. Репин так объяснял выбор прототипа: «Задумав картину, я всегда искал в жизни таких людей, у которых в фигуре, в чертах лица выражалось бы то, что мне нужно для моей картины. В лице Гаршина меня поразила обречённость: у него было лицо человека, обречённого погибнуть. Это было то, что мне нужно для моего царевича».
Душевная болезнь не оставляла Гаршина. Иероним Ясинский вспоминал: «Ему трудно было даже стоять на ногах. Домой приходилось его провожать. Но вдруг на полпути он срывался, с удивлением смотрел на идущего с ним рядом приятеля и быстрым шагом удалялся от него».
Писатель вынужденно оставил службу. Было решено, что он вместе с женой отправится отдохнуть на Кавказ. 19 марта 1888 года, делая приготовления к этой поездке, Гаршин пошёл за покупками, а возвращаясь вечером, согласно официальной версии, «оступился на лестнице» и упал в пролёт. Большинство же его знакомых были уверены, что он покончил с собой. Писатель был отпет в Измайловском соборе и похоронен на Литераторских мостках в Петербурге.