Заставил меня пойти в кинотеатр и посмотреть фильм «Ника» замечательный отклик известного телеведущего Бориса Бермана, который я прочитал в одной из социальных сетей. Привожу его с разрешения автора.
Актриса главных ролей
«Пока кинотеатры не закрылись, иногда туда захожу. Обстановка как в провинциальном краеведческом музее: народу мало, репертуар скудный. Но иногда везёт.
Повезло с фильмом «Ника».
Это авторская интерпретация биографии некогда знаменитой поэтессы Ники Турбиной. Девочка из Ялты, она начала писать стихи едва ли не в четыре года. Вундеркинда заметили – и на Нику обрушилась слава. А повзрослев, Ника перестала писать. Причин тому немало, и о них, в частности, этот фильм.
В 2002 году Ника Турбина покончила с собой.
Картину «Ника» поставила 30-летняя Василиса Кузьмина. Пишут, что это её дебют, хотя «Кинопоиск» указывает ещё пару фильмов, поставленных Кузьминой, но не суть. «Ника» – хорошая картина, качественная. Режиссёр чувствует природу кино, умеет рассказать историю, передать атмосферу, в кадре нет пустот, и (что большая редкость) персонажи второго и даже третьего плана – это не «обои», не миманс, а полноценные участники сюжета.
И, конечно же, фильм, я уверен, состоялся благодаря исполнительнице главной роли. Нику играет Елизавета Янковская. Для тех, кто не знает, это внучка Олега Янковского и Людмилы Зориной, дочь Филиппа Янковского и Оксаны Фандеры, младшая сестра Ивана Янковского. Но к моей оценке работы Янковской это, поверьте, не имеет никакого отношения: мы знаем немало бездарностей с богатой родословной.
Я видел Янковскую на сцене МХТ в спектакле Бутусова «Человек из рыбы», в фильме Григорьева «Подельники»… Потенциал молодой актрисы мне был ясен, но в «Нике» очевиден не просто творческий рост – картина фиксирует рождение незаурядной актёрской индивидуальности.
Ника Турбина была человеком, скажем так, с диагнозом, вылечить её пытались и психологи, и психиатры, и наркологи… При таком бэкграунде актрисе легко было скатиться на демонстрацию истероидности и ограничиться этим. Но Янковская счастливо избежала подобных манков, она играет не результат, а процесс. Мучительный и счастливый, трагический и смешной…
Её игру я бы сравнил с аттракционом «американские горки», и от такого перепада состояний дух захватывает.
Янковская – актриса главных ролей. И живи мы сейчас в иной геополитической ситуации, Елизавета Янковская, мне кажется, вполне могла бы вызвать интерес больших западных режиссёров (к слову, работа Янковской в фильме «Ника» была отмечена специальным призом «За выдающуюся игру» на фестивале South by Southwest в Техасе).
Елизавета Янковская – актриса, чей талант конвертируем. Я не про деньги, а про способность быть понятой зрителями, как говорится, поверх границ.
У Янковской в этом фильме прекрасные партнёры: Анна Михалкова (она играет мать Ники) и Иван Фоминов (у его героя роман с Никой).
Словом, фильм стоит того, чтобы потратить на него полтора часа вашей драгоценной жизни.
Пока он ещё в прокате, а кинотеатры пока не померли».
Черновик человека
Я, к сожалению, не видел Елизавету Янковскую в тех фильмах и спектаклях, что Борис Берман, зато видел в других. И в них была явная связь с литературой. В «Истории одного назначения» она была сестрой жены Толстого, которую сыграла замечательная Ирина Горбачёва, и героиня Янковской была ей под стать. Потом она очаровала во втором сезоне сериала про дипломатов «Оптимисты», сыграв роль не главную, но очень интересную, неожиданную – женщину не времён Карибского кризиса, а загадочную красавицу как будто из Серебряного века с каким-то цветаевски-ахматовским изломом. Вот бы ей сыграть поэтессу, подумалось тогда. Видимо, не мне одному. И вот теперь заглавная роль в ленте про девочку-поэта. Что она прибавила актрисе? Почему в конце фильма я подумал, что ничего? Как будто у романтической тайны оказалась слишком банальная разгадка. Нет, Елизавета Янковская сыграла прекрасно, к ней претензий нет, она – живая, убедительная, беспощадная в самоотдаче. Но почему не оставляло ощущение какого-то неудобства? Как будто актрису раздели, но одеть забыли?
Вопросы к сценарию Инны Гулян, написанному совместно с режиссёром Василисой Кузьминой, и вопросы к реальной истории несчастной Ники Турбиной, которой посвящён фильм. Очень неприятной, некрасивой истории, к ней с какой стороны ни подойди, получится гадость. Да, гадость, из которой не удалось выбраться – человек погиб.
Ялтинская девочка 1974 года рождения, болевшая астмой и страдавшая бессонницей, вдруг стала сочинять стихи. Родные, влюблённые в поэзию, их записывали и, может быть, дописывали. У мамы и бабушки были знакомые в литературных кругах, взрослые стихи совсем маленького ребёнка всех поражали. С Никой стали носиться, знакомить с великими. Сам Юлиан Семёнов, подолгу живший в Ялте, был восхищён стихами Ники. Их напечатали в «Комсомолке», даже издали отдельной книгой, что в советское время было очень трудно, предисловие к книге написал сам Евгений Евтушенко, придумав название книги – «Черновик».
«Ребёнок в каком-то смысле это черновик человека», – писал он в предисловии. Но, по-моему, это чересчур сложно, да и неточно. Ребёнок больше похож на белый, никем и ничем не испачканный лист.
Ника с мамой переехала в Москву, потом случилась перестройка, девочку свозили в Америку и познакомили с самим Иосифом Бродским. Она подросла, снялась в кино, рано познакомилась с алкоголем и со всеми прелестями богемной жизни, вдобавок у неё обнаружилось психическое расстройство. Весь 1990 год она прожила в Лозанне с 76-летним доктором-психиатром Джованни Мастропаоло. Ей было только шестнадцать. После развода вернулась в Москву, поступила во ВГИК, но учёбу забросила, стала попивать, потом спиваться. На неё накатывали приступы бешенства, Ника шантажировала одного из своих возлюбленных самоубийством, упала с пятого этажа, но зацепилась за дерево, и её удалось спасти. Больница, выздоровление, очередная попытка завязать, и в двадцать семь лет последнее падение.
Все дети чисты и прекрасны, но вот что бывает, когда ангела-девочку рано вталкивают во взрослую жизнь, убеждают, что она не от мира сего, гениальный поэт. Когда выясняется, что это не так, что ни великого поэтического дара, ни актёрского таланта нет, то выросшая девочка вдруг превращается в фурию, которая мучает и родных, и себя, и всех.
И главный кузнец этого несчастья – мать, которая придумала себе гениальную дочь, виноваты и взрослые дяди, поддержавшие её и пиарившиеся в лучах славы чудо-ребёнка, к которому «приходили взрослые стихи».
Всё это есть в фильме, в котором художественно (то есть не биографически точно, а в весьма вольном пересказе) воссоздан финал жизни Ники, но непонятно – о чём он? Зачем снят? Чтобы взрослые тёти вслед за взрослыми дядями из жизни Ники попиарились на трагедии несчастной девочки, пока о ней совсем не забыли?
Лиза Янковская замечательно правдива и трогательна в образе неустроенной, неприкаянной инфантильной сумасбродки, которая не хочет жить в болоте и не может выбраться из него. Но почему? Как она туда попала? Самое важное и интересное осталось за кадром: что за «гастрольная» жизнь была у неё с пяти до пятнадцати лет, когда и как впервые с неё спал дурман гениальности и Ника поняла, что она «придуманный поэт»? Что за страшный год она провела с мерзким стариком в Лозанне швейцарского кантона Во? Что за достоевщина с этим доктором Мастропаоло?
Тени Настасьи Филипповны, Марьи Тимофеевны Лебядкиной, Ставрогина, Тоцкого и других персонажей великого писателя витали над Никой, но сценаристы их не заметили. Анна Михалкова на том не очень большом пространстве, что ей выделили сценаристы, создала интересный эскиз образа Никиной матери. Пару раз из-под благообразной маски мамули, которая только и делает, что заботится о дочери, выглядывал страшный монстр и тотчас прятался, как бы испугавшись сам себя. С её бесами надо было бы обязательно разобраться. Однако сценаристы прошли мимо сундука с драгоценным драматургическим материалом биографии Ники, побоявшись открыть его.
Но с другой стороны, а вдруг на самом деле всё не так, вдруг Ника действительно была гениальной девочкой? И мама, и Семёнов с Евтушенко были правы, поддерживая её, но что её сломало?
Жаль, получился очередной фильм об утраченных иллюзиях и горькой женской доле. И только. Измаранный черновик человека.
Александр Кондрашов