Вылечили
Вдруг дышать стало трудно, даже сердце кольнуло. Потом ещё раз, ещё. Что делать? Постой-ка, Марс же, одноклассник мой, кардиологом работает. Он ведь при каждой встрече приглашает зайти к себе в клинику; мол, с сердцем шутки плохи, полежи с недельку, обследуйся на всякий случай. Быстренько набрал его номер.
– Братан, приготовь отдельную палату, ложусь на обследование.
Однако Марс быстренько опустил меня на землю. Оказывается, теперь очень сложно попасть в кардиоцентр – сюда могут положить только по звонку от большого начальника. Если таковых среди друзей или родственников не имеется, нужно пережить инфаркт. Ну или хотя бы упасть от сердечной боли в кабинете врача.
– Так и быть, сам зайду к главному, объясню ситуацию, – обнадёжил меня Марс. – Но и ты, пожалуйста, сделай для меня доброе дело. Сын в этом году школу заканчивает, в нефтяной собирается. Нужен хороший репетитор.
– Да мой сосед по лестничной площадке профессор нефтяного университета, сегодня же поговорю, – воскликнул я, радуясь лёгкому решению проблемы.
Профессор оправдал ожидания. Пообещал превратить школьника в студента за смешную цену. Заодно поделился и своими проблемами. Оказывается, он ждёт гостя из-за бугра, учёного с мировым именем. Да вот незадача, обещал ему медвежью шкуру, а где достать, ума не приложит.
– Это уже моя забота, – успокаиваю профессора. – Свояк – охотник, что-нибудь да придумает.
На следующие выходные, набив багажник «Жигулей» гостинцами, отправился к свояку. Он живёт в двухстах километрах от города в глухой деревне. Свояк – душевный человек, за разговорами сидели за столом до первых петухов. Вдоволь обсудив начальников всех рангов, женщин, нашу поганую жизнь, последние новости политики, спорта, плавно перешли к главному вопросу повестки нашей встречи.
– Завтра же найду тебе медвежью шкуру, – сказал, как отрезал, свояк. – Дед Ахмед в своё время этих косолапых взял целых пятнадцать штук. Зайдём, поговорим. Слушай, сделай и мне доброе дело. Помоги получить разрешение на ружьё, заодно нужно вернуть и те два ствола, которые забрали милиционеры.
– Не хочется продавать шкуру, да деньги нужны, и то отдаю за полцены, – дед Ахмед лежал в постели тяжело дыша. – Только просьба у меня, с сердцем совсем худо, помогите попасть в хорошую больницу.
– Считай, что ты уже в больнице, дед, – радостно заявляю я. – Однокласник мой отличный кардиолог, он тебя махом вылечит.
...Вдруг стало трудно дышать. Сердце кольнуло. Потом ещё раз, ёще. Нужно выпить чаю с мёдом и полежать. Наверное, это будет самое лучшее лечение...
Золовкино молоко
Я всегда считал, что нам повезло с золовкой, женой троюродного брата. Удивительной души человек. Каждый раз зовёт нас к себе в деревню погостить. Обижается до слёз, что ни разу у них не побывали. Бывает, сама звонит: то помочь найти покупателей излишков продукции, то их сыну требуется серьёзная помощь, чтобы не выгнали из колледжа за неуспеваемость. Приходится бегать – родственники же.
Вчера золовка опять звонила.
– На эти выходные обязательно приезжайте, – твёрдо заявила она. – Лето-то заканчивается. Отдохнёте от городской суеты, деревенского молочка попьёте. Вон братец твой молоко вёдрами хлещет, здоров как бык, хоть завтра в космос отправляй.
В деревне хорошо, конечно. Но почему золовка не рассказывает о красивой природе, о бане, а каждый раз только о молоке талдычит? Будто я телёнок какой или кот Васька.
И жена, и дети обрадовались предстоящей поездке. Перед отъездом по настоянию жены проехались по супермаркетам, купили гостинцы.
По нынешним меркам 500 километров до райцентра – недалеко, по асфальту часов шесть. Можно бы и быстрее, но ведь полный багажник гостинцев. А там ещё километров 50, но уже по горно-лесной дороге. Это мне уже золовка сообщила по телефону. Машина с трудом преодолевала крутые подъёмы по глубокой колее, не раз застревала, приходилось толкать изо всех сил. Двигатель уже урчит, как трактор, но мы не падаем духом. Ведь нас впереди ждут радушные хозяева, горячая баня, тёплое молоко.
В деревню приехали за полночь. Пока нашли дом, пока разбудили, сидеть и ждать чая не было сил. Чуткая золовка это сразу поняла, сразу постелила нам постель.
На следующий день жена до обеда чистила вещи, я возился с забарахлившей машиной. Словоохотливая золовка не давала нам скучать.
– Когда же избавлюсь от этих коров, – жаловалась она. – Всё лето корячишься, сено косишь, зимой как привязанная ухаживаешь за ними, а городским что, – не знают никаких забот. Дай им только погостить да тёплого молока со свежей сметаной попробовать.
Маленькая дочка хозяев играла во дворе и смотрела на нас ненавидящим взором.
– Доченька, – обратилась к ней золовка, – я специально оставила для гостей молока, неси-ка посуду домой.
Девочка ещё раз исподлобья взглянула на меня и побежала в дом. Золовка между делом успела рассказать соседке, а потом и проходящей мимо старушке о городских гостях, о том, что они приехали потому, что обожают деревенское молоко, а она приготовила для них гостинцы. Потом успела поругать дочку за то, что забыла поставить в холодильник молоко.
– Сегодня молокосборщику сдала – кот наплакал, денег будет мало. А если и это прокиснет, пропадёт, как жить будем? Ты этого добиваешься? – срывающимся голосом громко причитала она. Мне стало совестно: средь бела дня крестьян грабим, побыстрее надо уезжать отсюда.
– И не погостили толком, ладно уж, ещё приедете, – улыбнулась золовка. Потом ласково потрепала по спине сыночка-студента, который был наголову выше неё. – И моего ненаглядного тоже с собой возьмите, каникулы кончаются.
У «ненаглядного» вещей оказалось выше крыши. Два мешка картошки, мешок моркови, ещё четыре большие сумки с чем-то, которые мы с трудом втиснули в багажник.
– А вот это – вам! – Хозяйка торжественно вручила бутылку полторушки жене. – Я обычно молокосборщику по 10 литров за день сдавала, сегодня вот поменьше получилось – дорогих гостей не отпустишь ведь без гостинцев.
Не успели мы выехать из деревни, как золовка опять позвонила на сотовый.
– Как приедете домой, молоко прокипятите, а то махом прокиснет. Такая жара. А моего ненаглядного довезите уж до общежития, а то мы знаем: у вас там в городе одни хулиганы да аферисты…
Отключив телефон, я с ненавистью посмотрел на бутылку с молоком. И прикинул, что если к дорожным нашим мучениям приплюсовать израсходованный бензин да предстоящий ремонт двигателя, золовкино молоко обошлось мне минимум в пять тысяч рублей.
Одноклассники
– ДИ-И, однокашник, квартира твоя не очень-то просторная, явно не хоромы, – заявил Рудик с порога и кивнул на потолок. – Нет, ну как строят, а сегодня не квартира, а курятник. Потолок рукой можно достать.
– Два с половиной метра, стандарт, – начал оправдываться обескураженный Алик, – теперь все квартиры под такой подгоняют. – Ну, не все, – решительно заявил Рудик. – Мой старший брат – вон, живёт в элитном доме, потолки там... словно на звёздное небо смотришь, а в квартире вообще можно заблудиться. Вся твоя трёхкомнатная, как его одна спальня. Да-а, и ремонт тут хороший требуется.
Алик от возмущения потерял дар речи. Откуда только свалился этот одноклассник, десять лет обходились же друг без друга, ещё столько терпел бы. Этот Рудик ничуть не изменился, такой же грубиян, как и раньше. А он, дурак, ещё бутылку водки хотел поставить на стол, когда тот появился на пороге. Да ему и вонючего самогона жалко. Как бы теперь его выпроводить? Немного успокоившись, Алик начал оправдываться:
– Мы только закончили ремонт, все двери, обои поменяли, линолеум постелили, мебель прикупили.
– Ну, так-то сойдёт, – равнодушно окинул взором их годичный ремонт Рудик. – А на какой машине катаешься, на «тойоте» рассекаешь, небось?
– «Жигули», «пятнашка», – прошептал Алик, краснея от стыда.
– А где работаешь, до сих пор преподаёшь в институте? Помнишь Халима, классом младше учился, так вот он ещё в прошлом году профессором стал.
– Два месяца назад кандидатскую защитил, – процедил Алик, окончательно поняв, что жизнь проходит напрасно.
– А где отдыхаешь? – продолжал допрашивать одноклассник. – Народу надоели Египет с Турцией, теперь предпочитают Китай или Африку.
– Все выходные и отпуск копаемся на шести сотках у тёщи, – почти шёпотом сказал Алик, едва не зарыдав. Чтобы немного успокоиться, пришлось положить под язык таблетку валидола. Отдышался, к нему вернулся дар речи.
– Слушай, Рудик, сам-то как, рассказывай, как семья, работа?
– Что тут расскажешь, мы же с тобой не дети олигархов, нам самим пришлось пробиваться в этой жизни, – от избытка чувств Рудик прослезился и махнул рукой. – С женой развелись, на работе попал под сокращение, кризис, видите ли. Иногда и на хлеб не хватает. Если вытурят из общаги, не знаю, как дальше жить.
Услышав этот невесёлый рассказ, Алик перестал держаться за сердце, его белое лицо стало розовым, потухший было взгляд наполнился уверенностью. Он заулыбался и скоро его рот дошёл до ушей. Он энергично направился к холодильнику, взял оттуда дорогущий коньяк, который несколько лет томился в ожидании дорогого гостя и поставил на стол. Потом стиснул Рудика в крепких мужских объятиях. Лучше гостя и быть не может. Одноклассник же!
Марат Аминев
Родился в 1967 году в деревне Сабаево Гафурийского района. Окончил исторический факультет БашГУ. С 1990 года работает в республиканской печати. В настоящее время – в газете «Респуб-лика Башкортостан». Автор трёх книг прозы. Член Союза писателей РФ и РБ.