Сонеты
Янка Купала
Белорус
Вижу я тень истощённую чью-то.
Спину скрывает бедная свитка.
И седину над лохмотьями видно,
В старые лапти ноги обуты.
Лоб в бороздах весь, как будто бы нива,
Ползают тени судьбы беспросветной.
Веки опухли, очи бесцветны.
Хилого тела вздохи тоскливы.
Вот белорус, что горюет и верит,
Вот он, которого крепко скрутила
В жизненной тине темень-химера.
А за душой лишь домишко унылый,
Плуг и топор – с ними труд беспримерный.
Да избавленье – корчма и могила.
Не для вас…
То не ваша доля – красных зорь покровы,
Что, превозмогая быт, согреют небо,
Не для вас надежды возродятся снова,
Здесь одну кручину засевают слепо.
Думы о грядущем: о жилье, о хлебе,
Шаг уныл, – не в силах не склонять голов вы,
На других батрача, нищи как отребье.
Умереть от глада вы всегда готовы.
Жалобная песня растревожит струны,
Слёзы льёт над вашей роковой бедою,
Что ещё при жизни стали вы как трупы,
Что терзают вашу землю сотрясенья,
Что живут другие жизнью молодою –
Вам же даже в смерти не найти спасенья.
В сумерках
Думать мне нравится в сумерках сонных:
Мир примеряет ночные наряды,
Стынет окошко от звёздного взгляда, –
Как тогда мысли взлетают высоко!
Душу терзают мечтанья как яды,
Всё о судьбе, что не ведает солнца,
Сердце стучит со смиреньем особо,
Только от слёз избавляться не надо.
Грезить, надеяться буду доколе?
Сам отвечать на вопросы я должен.
Кажется лучшей любая мне доля.
Счастья приход бесконечно отложен,
Где ж избавленье от грусти и боли?
Только в гробу буду счастлив, быть может.
* * *
Не думайте о том, что уж минуло,
Его раздумьем вы не воскресите,
Хоть за него и жизнь вы отдадите –
Оно для вас исчезло, промелькнуло.
И будущее ваше утонуло,
Не светит вам в небесном монолите,
Вы в пагубном бездействии дрожите,
А сердце сонм надежд в себе распнуло.
Оставьте запоздалые стенанья,
Хоть в сердце безнадёжный ветер веет,
Любите будущее мирозданья,
Отдайтесь озорству судьбы скорее,
И пусть работой тихой своею.
Из мрака путь найдёте вы к сиянью.
Эй, в мир!
На белый свет! В лихую даль,
За мыслью вслед, за ветром вслед:
Прогнать навек всю грусть, печаль,
И дальше в мир! На белый свет!
А душу закалить, как сталь,
Из сердца вырвать чувства цвет,
С любви сорвать мечтаний шаль,
Лететь на свет, на белый свет.
Да крыльев на полёты нет,
Хоть в сердце горя через край,
Хоть горько мне, хоть трудно мне!
Остаться дома, Боже, дай:
Я мать лелею и сестёр…
…Зачем же в сердце мне костёр?!
* * *
Не разрешив взлететь своим мечтаньям,
Мир изучать должны мы терпеливо,
Познать людей, их души, их желанья
И бытие построить молчаливым.
Другим отдать вопросов испытанья,
Что нам судьбой предложены так льстиво,
Сливаться в гимне с будущим счастливым,
И сгинуть в пыльной бездне забыванья.
В мечтательном живём мы представленье,
Хоть жизни слышим дерзкое веленье,
Хоть души дышат и сердца в нас бьются,
Судьба ломает лучшие стремленья,
И мы блуждаем в жизненных сомненьях,
Чтоб горькою отравой захлебнуться.
Земля
Земля, я твой, живу к тебе любовью верной,
С тобой сливаюсь словно с девушкой любимой;
Тебе несу багрец венков неповторимый,
Хочу тебя я одарить хвалой бессмертной.
Сияешь зеленью и красотой нетленной,
Я вижу почерк дивный твой, для всех незримый,
И братство, и рассвет любви неутомимой,
«Мой Бог! Что ищем мы?» –
вопрос души смятенной!
Всё чаще сны больные о тебе, землица,
И вместо солнца и весны – тьма и тревога,
На нивах же твоих – каменья и куколи.
Любви полёт теперь нам точно не приснится…
Я не люблю тебя, земля.
Спрошу у Бога:
– так стало почему?..
Чужое пашешь поле.
Жатва
Картина счастливая зрелых посевов
От изб и до спящих лесов рубежа,
И слушает колос склонённый межа,
И шепчет печально он: «Жницы, о где вы?»
И сходятся жницы – и справа, и слева,
Колосья в снопы лягут, как сторожа,
И звуки серпа, словно звуки ножа,
Сливаются с древностью жнивных напевов.
И та заунывная песня плывёт,
В лесах оставляя свои переливы,
Цепляясь за шум колосящейся нивы.
Плывёт эта песня ко мне и зовёт,
И, будто коса в травах, сердце поёт:
«Ты сеешь, родимый, но где ж твои жнивья?»
По межам родным и бороздам
В морщинах земных и в узорах,
Под небом холодным и лживым ,
В покое предательски льстивом,
Сную я и слушаю шорох.
За мной вслед тоска, словно ворог,
С шептаньем глухим и сварливым:
Не хочешь ты быть прозорливым, –
Ведь всё здесь вчерашнему вторит!
Живёт тем же самым всё богом, –
Весны говорлив так же вестник,
На нивах такая же плесень…
Восход пронося по отлогам,
Курган острым плугом потрогав,
Не вспомнит жнец дедовских песен.
Запущенный дворец
Владелец хилый твой, забыв весь свод наук,
Величье Сигизмунда и года терпенья,
«Раздел» скрепляя заграничной тенью,
Родные сосны он считает в виде штук…
А дома роскошь – напряженье многих рук,
Привет от всех вельможных прошлых поколений,
Стоишь – и валится кирпич из стен истлевших,
И вьёт гнездо в щели услужливый паук.
Скотину гонит в парк голодный «сервитут»,
И предрассудки к стенам льнут из лета в лето:
Сам сатана на пустыре резвится этом.
Здесь тлен и гибель в каждый угол заползут,
Чтоб зубы скалить в ряд: «В своём мы праве тут!
На всякой жизни ход сюда кладу я «veto».
Я люблю
Я люблю спелых пашен покровы
И одетые в зелень луга,
И как сердится пуща, глуха,
И в жару шепоток родниковый…
Я люблю в украшениях мха
Ложь заметную сельского крова,
Мой народ в увяданье бескровном,
Всю отчизну, что так дорога.
Наслаждаюсь глазами и грудью
Станом гибким дивчины-красы,
Явь и сны она будит маня.
Вся любовь, словно зов на безлюдье,
Клич в лесах мой для каждого дня,
Клич: кто любит, кто любит меня?
На великом свете…
Жизнь на белом свете родником струится,
Там борьба за волю и свободу рдеет,
Вера и надежда властвуют в идеях,
Там народ улучшить тёмный быт стремится.
Там, в далёкой жизни небо слёз не сеет,
Плутовство не строит кривда-чаровница,
Мысли не скрывает темнота-слепница,
Души лес не водит в гибельных аллеях.
В мире слышим звоны колокольной славы,
Там цепей постылых разрывают скруты,
К солнцу путь не застят рабские редуты.
Там в счастливом мире всё идёт по праву,
По закону Бога, ясно, ярко, справно,
А у нас, у нас что?.. Только стонут путы…
Перевод Максима Замшева