11 апреля на «Лендоке» состоялся показ документального фильма «Нация» петербургского режиссера Юлии Мироновой. Ее картина посвящена небольшой этнической группе, бесермянам, живущим на севере Удмуртии в деревне Шамардан, их негласном центре. «Отец основатель» бесермян Валериан Фёдорович Сабреков пытается возродить историческую память своей нации. Практически все жители бесермянских деревень утратили многое из своих национальных традиций. Однако у них осталась «визитная карточка» — песня — бесермянский крезь (уникальный напев), которым заинтересовалась героиня фильма, фольклорная певица Мария Корепанова.
Мы поговорили с режиссером фильма Юлией Мироновой о том, почему в России не востребовано документальные кино и о многом другом.
— Почему сегодня было мало зрителей?
— Я не знаю, с чем это связано. Наверное, потому что мы переносили показ фильма из-за Кемеровской трагедии, и у людей уже появились другие дела.
— Ранее вы уже презентовали свой фильм в Удмуртии: в Ижевске и Глазове. Планируются ли кинопоказы где-нибудь еще?
— В мае я еду в Вену на кинофестиваль этнического кино, а затем в Голландию, где у нас пройдет мероприятие по культурному обмену. Там у нас будет показ фильма, а также выступление Марии Корепановой с ее коллективом.
— После участия в кинофестивалях, будет ли возможность показать фильм массовой аудитории в России?
— Это зависит от многих обстоятельств. Я не могу этого прогнозировать, потому что не знаю, как сложится судьба фильма. Было бы хорошо, если бы была такая возможность.
— На ваш взгляд, есть ли потребность у массовой аудитории в таких картинах?
— У массовой аудитории есть потребность в документальном кино. В том кино, которое дает представление о реальной жизни людей. К сожалению, такое кино не востребовано телеканалами, потому что оно не является рейтинговым. В нашей стране очень сложная ситуация с документалистикой, потому что показывать ее негде. А нашими документалистами делается очень хорошее кино. Они завоевывают призы, ездят на кинофестивали. Они показываются в Европе, но не показываются в России.
— На пресс-конференции в Ижевске вы рассказали, что впервые попали в Удмуртию 10 лет назад, снимая программу для канала «Телепутешествия» и буквально случайно выбрали тему для фильма. Это правда? Как случайно можно выйти на небольшую этническую группу?
— Для документалиста в первую очередь важно увидеть конфликт. Меня заинтересовал Валериан Фёдорович Сабреков и его потребность в величии своего народа. В том, как он его презентует, и картинка, которую я увидела в реальности, на совпадали. Посмотрев на это, мне захотелось сделать кино о том, как человеку одиноко. Как человеку хочется, чтобы он был важным на примере данного персонажа, который всю жизнь занимается тем, что ищет какие-то совершенно несвязные факты и пытается их сопоставить, чтобы придать себе значимости и значимости своей этно-группе. В фильме можно увидеть, насколько люди у нас несчастны. Я не знаю, почему так складывается, но они несчастны.
— Ваш прогноз относительно будущего бесермян.
— У них такой же прогноз, как и у всех остальных маленьких наций — ассимиляция. Я думаю, что нашей стране в каком-то смысле повезло: эти маленькие нации сохраняют свою самобытность только потому, что они плохо живут и находятся очень далеко от центральных городов, поэтому ассимиляция не происходит.
— Сколько времени заняло создание картины? Сами съемки, монтаж и сбор материала?
— Я собирала о них информацию с того момента, как впервые приехала в Удмуртию. Мы снимали три с половиной года, а смонтировали фильм достаточно быстро — за два месяца. Съемки были долгими, потому что путь до деревни Шамардан очень длинный.
— У вас были спонсоры?
Студия документальных фильмов, конечно, нам очень помогла. Они оказали поддержку еще до того, как министерство культуры заинтересовалось нашим проектом.
— Какие были трудности при съемке?
Сплошные трудности. Было очень сложно договориться с людьми, предположить, как они поведут себя в какой-то конкретной ситуации.
— Бесермяне легко шли на контакт?
— В этом смысле нам очень сильно повезло, потому что они что думают, то и говорят. И для них не важно, на камеру это или нет. Люди были естественными и раскованными.
Дарья Горшенина