* * *
Из-под снега выглянет асфальт – как лицо из-под белил.
Главного ещё я не сказал. Хоть и много, вроде, говорил.
Всё старо, как прошлогодний снег. Да и нынешний уже не нов.
Хоть и близким кажется успех – дотянуться не хватает слов.
Поищу их в письмах фронтовых. Там про снег и про войну.
В лица дядей вечно молодых сквозь их строки загляну.
Снег в тех письмах – тоже молодой, лучшие слова – одни на всех.
Время между мною и войной – утрамбовано, как снег.
* * *
Лумумба, Дэвис, Корвалан…
Кто помнит звонкость их фамилий.
От «жили-были» до «забыли» –
Тире, как от «пропал» до «пан».
А я вот помню. «Миру-мир»
Кричал на митингах со всеми.
Прошло своё-чужое время.
Конспект зачитан аж до дыр.
А мира не было, и нет.
Похоже, здесь ему не рады.
И эхо новой канонады
Летит, как бабочка на свет.
* * *
Ну, что с того, что я там был…
Юрий Левитанский
Ну, что с того, что не был там,
Где часть моей родни осталась.
Я вовсе «не давлю на жалость»…
Что жалость – звёздам и крестам
На тех могилах, где война
В обнимку с бывшими живыми,
Где время растворяет имя,
Хоть, кажется, ещё видна
Тень правды, что пока жива
(А кто-то думал, что убита),
Но память крови и гранита
Всегда надёжней, чем слова.
Ну, что с того, что не был там,
Во мне их боль, надежды, даты…
Назло врагам там – сорок пятый!
Забрать хотите? Не отдам.
* * *
Казалось, там оркестр, а это – ветер…
И каждый слышал музыку свою.
Совсем не ветер за неё в ответе –
Вся жизнь стоит у бездны на краю.
Всё в свой черед – звучали и печали,
И эхом в них – родная сторона.
Орудия внезапно замолчали,
Чтоб «Ода к радости» была слышна.
* * *
Совсем некстати опера слышна…
Каварадосси с Тоской погибают,
И, как тогда, решает всё война,
В которой музыка звучит по краю
Искусства жить, души не приоткрыв,
И слышать арию, как в небе птицу.
И сквозь войну угадывать мотив,
Что так случайно и легко струится.
* * *
Предательство всегда в прекрасной форме.
Ему оправдываться не пристало.
Полузабытый чёрт геноссе Борман
Простит и даст команду: «Всё сначала».
И в жизни, как в недоброй оперетте,
Зловещие запляшут персонажи…
Вновь темнота видней на белом свете,
А свет опять заманчив и продажен.
* * *
О том же – другими словами.
Но кровь не меняет свой цвет.
Всё то же – теперь уже с нами,
Сквозь память растоптанных лет.
Растоптанных, взорванных, сбитых
На взлёте. И всё – как всегда...
И кровью стекает с гранита
Совсем не случайно звезда.
* * *
Запах «Красной Москвы» – середина двадцатого века.
Время – «после войны». Время движется только вперёд.
На углу возле рынка – с весёлым баяном калека.
Он танцует без ног, он без голоса песни поёт…
Это – в памяти всё у меня, у всего поколенья.
Мы друг друга в толпе мимоходом легко узнаём.
По глазам, в коих время мелькает незваною тенью
И по запаху «Красной Москвы» в подсознанье своём…
* * *
Списком потерь обернулось прошедшее время.
Выдохом-вдохом ещё одного поколения.
Общее небо мерцает, прощаясь со всеми,
Время колеблется – верное или неверное.
Время проходит, запомнившись ветром в карманах,
Время друзей и врагов или бывших товарищей…
Список потерь сквозь пробитое небо над нами
Раной зияет открытой и не зарастающей.
* * *
А через год всё будет в прошлом.
Наступит правда новых мифов,
Таких же точно, но моложе,
Иных порывов и мотивов…
Вдоль улиц, как мороз по коже,
Улыбки те же, но другие.
А, вдруг, и нам с тобою тоже
Прохожие и мостовые
Подарят радость узнаванья
И чувство дивное – мы дома…
А вечер, поздний или ранний,
Узнает, как своих знакомых.
* * *
Понимаешь, какие дела –
Пахнут кровью чужие пророчества.
Хочет светлой прикинуться мгла,
А вот свету быть мглою не хочется.
Понимаешь, забытые сны,
Возвращаясь, не ведают промаха.
Мгла становится тенью войны,
И витает над ней запах пороха.
* * *
Машина времени не выбирает путь.
Она проедет и по бездорожью.
И ни свернуть куда-нибудь, ни обмануть
Не хочет время, даже если может…
Чужое эхо отзывается на вскрик,
Чужое время вскормлено войною.
И отраженье времени в глазах твоих
По бездорожью мчится вслед за мною.
* * *
Война любви наперерез, и меж собой – как «да» и «нет».
А жизнь имеет интерес узнать на свой вопрос ответ.
«Не жди, не бойся, не проси»… Но как походный шаг в строю,
Стучат военные часы у бедной жизни на краю…
* * *
Закончится всё – и война, и беда,
Не раньше, не позже. В свой срок.
Но тех, кто ушёл в никуда навсегда,
Утешит ли этот итог?
И, всё же, сквозь слёзы родни и страны,
Сквозь памяти строгий салют
Виднеется правда осколком луны,
И правду победой зовут…