Союз художников России в гостях у «Литературной газеты»
Александр ВИСЛОВ, заведующий отделом «Искусство» «ЛГ». В последнее время «Литературная газета» и Союз художников России вышли на достаточно плотный творческий и информационный контакт. Мы откликались на большинство важных акций, проводимых союзом. Союз, в свою очередь, не раз обращался к нам с какими-то своими проблемами, которых, как все понимают, сегодня существует немало. И вследствие этого у нас возникла встречная идея о проведении в стенах редакции круглого стола, который смог бы более подробно и развёрнуто представить ваше нынешнее бытие, обозначить главные болевые точки в сегодняшнем существовании союза и шире – всей художественной жизни страны.
Условное название нашей беседы предлагаю обозначить так: «Для чего нам нужен Союз художников?»
Валентин СИДОРОВ, живописец, председатель Союза художников России. Александр хорошо сказал о наших контактах. В них ответ на вопрос, для чего сегодня нужен союз. Ведь газета ваша наиболее читаемая среди художников, среди деятелей культуры, и мы очень рады, что «ЛГ» проявляет озабоченность состоянием дел в СХ.
Союз художников России – бывший Союз РСФСР – унаследовал после разрушения государства наследство от Союза художников СССР. Сложный был процесс: ликвидационный съезд, делёж имущества, поскольку имущество «большого» Союза принадлежало не только России, но и бывшим республикам. Положение было очень непростое. И СХ проявил упорство, мужество, мы не дали в то время союзу развалиться, сохранили единство. Потом, правда, наши оппоненты сделали попытку создать новую структуру. Но в целом Союз художников России представляет собой единую творческую структуру, объединяет около 20 тысяч членов, и самое удивительное, что мы ежегодно рассматриваем до тысячи заявлений о приёме в союз. Потому что художникам объединение в принципе необходимо. Если мы посмотрим в глубокую древность – сколько в эпоху Возрождения в Венеции, во Флоренции было гильдий. Художники во все времена объединялись, давали клятвы не халтурить, писать только настоящими материалами и честно относиться к своему труду. А в России только лишь в ХХ веке сколько было объединений, групп!.. Которые в конце концов и стали почвой, средой для возникновения Союза художников СССР. Надо сказать, что он был создан умнейшими людьми. Художественный фонд взял на себя ответственность за материальное состояние художников. Подобного не было ни в одной стране. Худфонд обеспечивал не только работой, заказами, но и мастерскими, строил выставочные залы в городах страны, за сохранение которых мы сейчас боремся. Надо сказать, что и СХ СССР, и Художественный фонд всегда исповедовали в своей жизнедеятельности самые демократические принципы – у нас всё было выборным. Да, конечно, мы прошли через идеологические влияния и воздействие культа личности. Но в какие времена художники не писали королей, пап и т.д. И «чистильщики сапог» – так я называю тех, кто писал вождей, – были, но были и мастера истинные, большие имена. Председателем СХ СССР был, например, сам Константин Фёдорович Юон! А потом, когда возник СХ РСФСР, то в его руководстве состояли Коржев, Ткачёвы, которые и сейчас являются сильнейшими фигурами в изобразительном искусстве.
В новые времена мы вынуждены были бороться за сохранение нашего имущества. Ведь в советскую эпоху оно зачастую никак юридически не оформлялось, достаточно было решения на определённом уровне, и мы уже занимали помещение под выставочный зал. Но самой главной задачей является всё равно уставная, творческая работа. Сколько выставок союз сделал в эти труднейшие годы! Ведь все выставки, посвящённые юбилеям Победы, были проведены СХ России. Какая грандиозная выставка была проведена к 2000-летию Рождества Христова! А «Образ Родины» – традиционная наша выставка, очень интересная, мы её проводили в Орле, в Вятке, в Вологде, демонстрировали в Москве… Не говоря уже о персональных выставках, о выставках молодых художников.
Кстати о молодых – это особая тема. Никто не проявляет к молодёжи такого внимания, как наш союз, это я говорю совершенно ответственно. Так, министерство выделяет им всего 50 годовых стипендий, но из расчёта где-то по 700 рублей в месяц. Не разбежишься на эти деньги. А мы проводим ежегодный конкурс молодых: после защиты дипломных работ Суриковского, Репинского, Глазуновского и других институтов отбираем тех, кто получил за диплом пятёрку. Приглашаем этих ребят в наши дома творчества (порой приходится слышать, что, мол, союз продал одно, другое, третье – нет, все дома сохранены), где они получают возможность месяц работать спокойно, не думая ни о куске хлеба, ни о жилье, ни о мастерской – всё предоставляется безвозмездно. Крупных молодёжных выставок у нас не проводилось лет 15, а теперь они стали традиционными. По их итогам вручаем денежные премии, в этом году мы их присудили 21, две из них – Гран-при, на поездку в Париж. У нас там есть две творческие мастерские, которые СХ сумел купить в это трудное время. В домах творчества проводим и наши пленэры, в том числе международные.
Выпускаем журнал, выпускаем газету, развиваем и сохраняем искусствознание, критику. Ведь сейчас критика, по сути, вышла из обихода – иной раз читаешь какую-то статью – ну такое непонимание изобразительного искусства!.. Самая главная задача – сохранить профессионализм, который, к сожалению, тает на фоне тотального насаждения безвкусицы массовой культуры, сохранить отечественную школу, которая признана во всём мире. У нас ведь совершенно уникальная школа, и слава богу, что Академия художеств на знамени своём написала «сохранение школы и традиции», потому что без этого никакого движения вперёд не будет и никакого нового искусства не возникнет. Но мы видим, что школе стало трудно, потому что нет у неё необходимой поддержки, нет того былого интереса к станковому искусству.
Вообще должен сказать, что если бы нам не ставили палки в колёса, мы могли бы сделать гораздо больше и куда более успешно. Но всё время приходится воевать за своё существование. Вот совсем недавно столкнулись с новым набегом на Союз художников, он обвиняется бог знает в каких грехах. Думаем, сумеем с этим разобраться, может быть, даже проведём специальное журналистское расследование, потому что с недостойными методами диалога нужно заканчивать и пора называть вещи своими именами.
Особо следует сказать о том, что воюем мы ещё и за закон о творческих союзах. 3 ноября 1992 года был подписан указ «О помощи творческим союзам» (кстати, Михаил Александрович Ульянов являлся в ту пору председателем Координационного совета всех творческих организаций, и мы с ним вместе много работали над проектом). Ельцин вызвал нас в Кремль и прямо при нас его подписывал. Мы все бурно аплодировали, радовались, особенно третьему пункту этого указа, освобождавшему творческие союзы от налогов. Всем сообщили об этом, некоторые и перестали налоги платить, а через год к этим организациям были предъявлены судебные иски, ибо Лившиц сказал, что указов много, а денег в казне нет. Чтобы освободить нас от налогов, необходимы законы. Вот тогда мы стали работать над законом о творческих союзах и над законом о благотворительной деятельности. И до сих пор работаем. Один раз Дума во всех чтениях приняла, Федеральное собрание приняло; второй раз Дума приняла, Федеральное собрание приняло, а дальше дело не пошло…
При том, что я ни в коей мере не могу умалить внимания к нам со стороны первого лица государства: мы постоянно получаем поздравления от него, где Владимир Владимирович Путин неизменно отмечает роль и значение нашей деятельности, чувствуем его поддержку.
Александр ВИСЛОВ. Ну уж коли речь зашла о вечно животрепещущей проблеме «художник и власть», то позвольте мне несколько заострить наш разговор. Есть, что называется, мнение, что в нынешнем своём виде СХ как правопреемник и наследник Союза художников СССР должен просто-напросто отмереть. Дескать, создан он был на известном историческом этапе, был наряду с другими творческими союзами этаким ноу-хау, новаторским изобретением партии и правительства и оттого сегодня ни в коей мере не способен соответствовать коренным образом изменившимся реалиям…
Валентин СИДОРОВ. Да, оппоненты нас часто упрекают в том, что мы – порождение тоталитарного режима. Ничего подобного! Первый съезд художников России состоялся 150 лет назад, в ту пору, когда создавалась Третьяковская галерея. Он так и назывался – «объединительный», и от него мы и отсчитываем свою биографию. Да, Академия художеств СССР появилась в 1947 году, но создана-то она была гораздо раньше, сейчас мы отмечаем её 250-летие. Корни наши уходят далеко, и, замечу, на протяжении всех этих лет в искусстве всегда существовало определённое противоборство. Передвижники выходили из академии, Серов со своей группой, жизнь постоянно кипела. Этот живой, соревновательный процесс непременно должен присутствовать. Ведь даже Рафаэль, если вспомнить, соревновался с Микеланджело, ходил тайно смотреть, что тот делает, один учится этому, другой – этому. Но естественный для роста, для развития процесс должен быть «чистым», а не «грязным», должен иметь достойные формы. А мы всё время сталкиваемся с грязными технологиями.
Александр ВИСЛОВ. А есть ли сегодня у вас в союзе внутренние борения, творческие разногласия?
Валентин СИДОРОВ. Да сколько хотите!.. Я, скажем, часто ругаюсь с нашим секретарём по работе с молодыми художниками Сергеем Гавриляченко, но ведь без этих споров нельзя, они необходимы. В итоге либо ты сам начинаешь что-то понимать, либо Гавриляченко начинает что-то понимать, и происходят какие-то необходимые нам всем изменения.
Андрей КОВАЛЬЧУК, скульптор, первый секретарь СХ России. При организации большой выставки у нас создаётся большое жюри-выставком. И так называемая борьба существует именно в выставкоме, когда стоит вопрос о принятии или непринятии той или иной работы. Именно в этой плоскости и возникают вопросы о принципах понимания искусства. А в других плоскостях борьба не возникает, хотя, конечно, существуют разные взгляды на какие-то проблемы. Но с точки зрения нужности союза даже вопроса не возникает. Когда мы выезжаем в регионы, то чётко понимаем, что там без Союза художников просто невозможно. В Москве есть самые разные возможности выживать и молодому художнику, и пожилому, поскольку здесь очень много галерей, существуют зачатки арт-рынка. А в провинции, если ты не член СХ, то первый вопрос в разных инстанциях: «А ты кто вообще? Вот ты – художник, а ты где-то состоишь?» Союз для художника и защита и помощь. Ведь большинство мастерских в регионах арендуется через союз. Если бы не было его, то многие мастерские разными путями просто «ушли» бы.
Если в советское время возможно было влияние политики на творчество, то сегодня речь в СХ идёт только о профессионализме, о творчестве. Если человек профессионален, то он востребован у нас в союзе, мы его поддерживаем. Это касается и выставок. Но если есть работы лучше, мы поддерживаем более качественные произведения с точки зрения жюри и включаем их в выставку.
Сергей ГАВРИЛЯЧЕНКО, живописец. В СССР внешне единая всесоюзная организация вобрала в себя многообразие течений. Существовал «экспортный» прибалтийский вариант советской культуры, столичные организации и прежде всего левый МОСХ, стремились восстановить прерванный «авангард», во многом искусственно выращивалась эстетика республиканских союзов. Союз художников РСФСР изначально формировался, на мой взгляд, как почвенническое направление в отечественном искусстве. Так что постановление 1932 года и всё, что за ним последовало, отнюдь не пресекло многочисленные внутренние противоречия. Ныне в бесчисленном количестве общественных объединений художников лишь Российский союз не просто сохранил свою организационную структуру, действительно объемлющую всю страну, но прежде всего сохранил свои представления об искусстве как служении.
Игорь ПЧЕЛЬНИКОВ, художник-монументалист. Разрешите мне чуть-чуть повернуть тему. Ведь дело не в том, есть ли у нас противоборство внутри союза. Есть много союзов, кроме самого нашего Российского союза, есть самостоятельный, не зависящий от нас Московский СХ, который ведёт свою собственную политику.
И мне кажется, что если и существует разница между одним и другим союзом, то она не так существенна и не так важна. А вот что важно, так это те изменения, которые произошли с советских времён по теперешние и перевернули всё с ног на голову. Если говорить про тот вид искусства, которым я занимаюсь – монументальная живопись, – то она во все времена была заказываема государством. И в Италии, и во Франции, и в России её заказчиком выступала власть. А сейчас, когда сменился наш строй, государство здесь просто отошло в сторону. То есть монументального искусства как искусства больших гражданских идей у нас больше не существует, оно исчезло. Остался, правда, заказчик в лице Церкви, где нужно работать по определённому строгому канону, да ещё личный сектор, где ты вынужден исполнять самые диковинные прихоти богача. А по большому счёту на искусство, имеющее очень старые традиции, вовсе нет спроса. Можно сказать, что оно не существует, а доживает свой век.
Вообще идёт тотальное наступление на всё живое, рукотворное, рисованное! Так, рукотворный плакат с большими традициями по идее у нас существует: есть секция, есть выставки, а спроса нет. На улице царит реклама – пошлая, лживая, нахальная… А возьмите мультипликацию. Какая замечательная отечественная школа! Но нет спроса, её практически вытеснили американские компьютерные штуки, и таких примеров масса. В центре Москвы сносятся исторические здания, памятники архитектуры – сейчас уже непонятно, зачем и что на их месте будут строить. Все эти высотные дома для богачей, возьму на себя смелость сказать, бесталанные, которыми столица уродуется. Мне кажется, что всё это признаки катастрофы, которую нельзя недооценивать.
Валентин СИДОРОВ. Тема очень ответственная и важная. Раньше мы могли на власть нажимать, критиковать. Помню, когда начинали строить гостиницу «Россия» – по первоначальному плану в 36 этажей, – мы (а я тогда в союзе представлял охрану памятников) пошли к Гришину и объяснили ему, что это невозможно. И он дал слово выше шестнадцати этажей не строить. А ещё, что таких «чемоданов», как «Интурист», больше ставить не будут. А кто мы были-то тогда? – молодые секретари. А они нас послушали и приняли разумное решение.
Сегодня же в наших взаимоотношениях с властями сплошь и рядом происходят вещи диаметрально противоположного свойства. Так, правительство некогда передало нам двухэтажный особняк в районе Тверского бульвара в аренду на 49 лет. Условия были такие, что мы должны его полностью восстановить таким, каким его видели Пушкин и Вяземский, когда посещали это здание. Общество по охране памятников вело надзор над всеми работами. Мы ничего не нарушили, мы уже делали лепнину, там была бы анфилада из 15 залов, был бы отличный выставочный зал; Олег Комов сделал скульптуру «Пушкин и Натали», мы хотели её во дворе поставить, где был старый вяз… А потом вдруг было решено договор на аренду с нами расторгнуть и передать этот особняк фирме «Кросс-лайн» безвозмездно. Недавно читаю в «Комсомолке», что на этом месте будет крупнейший в мире ресторан. Вот так: отобрали – и всё. А сколько было потрачено сил и времени! На Троицкой горке мы мечтали построить выставочный зал имени Васнецова к юбилею художника. Проекты делали, геодезическую подготовку, конкурс провели на строительство этого здания – всё за счёт союза. А потом нам говорят: вы должны за землю заплатить несколько миллионов долларов… Наш известный салон был на Якиманке, где можно было купить живопись, графику, произведения народного искусства, ремёсел – всё там было. Строили его за счёт Российского союза, все платёжки у нас сохранились. Но возник суд, доказавший, что это помещение должно принадлежать государству, Москве, и его у нас отторгли. Девять судов было, но оно всё-таки ушло, и теперь там «Карло Пазолини», «Кристалл-банк» и тому подобное. Как несчастному, безденежному союзу побороть власть денег?! «Люди гибнут за металл»…
Елена ТУЛЯКОВА, помощник председателя СХ России по правовым вопросам. Если посмотреть на то, каким образом деятельность творческого работника, творческого союза урегулирована нашим действующим законодательством, то можно прямо сказать: этот вид законодательства находится в глубокой коме. Специального закона вообще не существует, хотя в течение 10 лет творческие союзы этим занимались, разработали этот проект, и он дважды рассматривался, как говорил Валентин Михайлович, и дважды он был отклонён президентом. Если не считать мелких оснований, главным – по которому закон не был подписан Ельциным и Путиным – является то, что он вступает в противоречие с действующим законодательством. Я как юрист считаю, что это основание просто не выдерживает критики, потому что всё новое, что рождается, обязательно вступает в противоречие со старым. И если принят закон, то нужно другое законодательство привести в соответствие с ним.
Что касается законодательства общего. На сегодня мы имеем «Основы законодательства Российской Федерации о культуре», которые появились на волне демократии в 1992 году и даже на момент своего издания носили декларативный характер, никаких норм прямого действия не содержали, не давали чётких определений, что такое творческий работник и творческая организация. А после того, как в 2004 году оттуда ещё изъяли несколько статей, которые так или иначе указывали на какую-то маленькую конкретику, то все юристы сегодня считают, что этот закон морально устарел, что над ним нужно начинать работать, если он один существует как базовый. Нужно сделать его конкретным, чтобы в нём содержались понятия творческого работника не такие размытые, как сейчас, под которое подпадает любой и каждый. Там ведь даже нет разграничения понятия на профессионального и непрофессионального творческого работника. И вот этот закон мы кушаем уже 15 лет.
Но и специальное законодательство, на мой взгляд, обязательно должно быть. Если понятие творческого работника у нас в стране даётся через механизм признания, то нужно этот механизм признания установить. Кто в нашем государстве решает, кто творческий работник, а кто не творческий, и каким документом это подтверждается, потому что от этого зависит самое главное – правовой статус. А из него вытекают социальные, пенсионные и прочие права граждан, которые считают себя творческими работниками. Сейчас художник в смысле социального и пенсионного обеспечения находится вне закона. Об этом мы говорим давно, на любых уровнях. Но надо сказать, что одновременно эта дискуссия – нужны или не нужны союзы – ведётся, к сожалению, не только в этом помещении. Она ведётся и на очень высоком уровне, на уровне администрации президента, на уровне правительства РФ, куда входят люди, которые давно вышли из «коротких штанишек» союзов, которые являют собой сегодня весьма серьёзные личности и которым союз не нужен. И они ходят и всем рассказывают, что союзы – это сталинское порождение, или ещё какие-то ярлыки нам приклеивают. И, к сожалению, президент и правительство именно так на нас смотрят. Напрашивается вывод, что сегодня правительство и президент в вопросе о том, нужны или не нужны союзы, склоняются ко второму. Другими причинами объяснить отсутствие какого бы то ни было регулирующего законодательства в нашей сфере, увы, невозможно. А мы ведь присоединились к Бернской конвенции, мы должны соблюдать положение о творческих работниках, которое нам рекомендует ЮНЕСКО, где чёрным по белому записано, что государство обязано создавать условия для деятельности; государство обязано предоставлять рабочие места для творческих работников. Выходит, наша страна ещё не созрела для того, чтобы выполнять эти обязанности.
Далее выступили живописцы Владимир ТЕЛИН, говоривший об исповедуемых СХ в отличие от многих других художественных объединений высоких профессиональных критериях в подходе к принятию новых членов, в выставочной деятельности, и Николай БОРОВСКОЙ, цифрами и фактами доказывающий громадную тягу творческой молодёжи к союзу, особо подчеркнувший его важнейшую функцию в качестве той среды, в которой формируется личность, формируется художник.
Владимир СЫСОЕВ, искусствовед. Нетрудно заметить, что наш разговор о наболевших проблемах отечественного искусства проходит в несколько грустной тональности. Многих из нас не покидает тревога за судьбу добрых, человечных начал бытия. Не радует и та разделённость, которая наметилась между подлинной художественной культурой и нравственной жизнью соотечественников. Складывается впечатление, что влиятельные эксперты, определяющие сегодня массовый cпрос на эстетические ценности, классику вообще не принимают в расчёт, считают её досадной помехой на пути вхождения нашего искусства в мировой контекст безликого творчества. Огромные средства вкладываются в индустрию развлечений, в псевдокультурные проекты, имеющие мало общего с миром красоты и поэзии. Во все времена искусство нуждалось в органическом единстве с народом и общим для всех Отечеством. В античной Греции, ренессансной Италии, буржуазной Голландии XVII столетия или монархической России XIX века наиболее талантливые художники занимались державно-цементирующей работой, вносили ощутимый вклад в оборонную мощь страны. Как известно, великие войны выигрывают духовно сильные народы, наделённые благодарной исторической памятью, глубоко укоренённые в родной национальной почве. То, что каждый год мы имеем возможность отмечать День Великой Победы над фашизмом, – заслуга народа, движимого благородным идеалом, взращённого на традициях человечной культуры.
Есть надежда, что серьёзные вызовы текущей истории разбудят чувство ответственности в сознании тех, от кого зависит нравственное благополучие культуры, духовный уровень граждан. Важно, чтобы общественные организации, активно участвующие в процессе «собирания народа», получили надлежащие гарантии своей деятельности, а подготовленный Государственной Думой закон «О творческих союзах» наконец обрёл силу.
Довольно бурную реакцию вызвала «провокационная» реплика редактора отдела «Искусство» «ЛГ» Евгения МАЛИКОВА, который, напомнив о том, что механизмов «захвата власти» бывает несколько, предложил Союзу художников в условиях, когда здоровое, консервативное, настоящее направление, которое имеет отношение к культуре, никак государством не поддерживается, разрабатывать иную стратегию: не играть здесь в какие-то странные игры с правительством, «которое совершенно очевидно не хочет вас», а идти в провинцию, «которая совершенно очевидно хочет, но пока не знает, что такое настоящий Союз художников», с тем, дабы готовить там ту почву, что впоследствии «сможет единственно способствовать захвату реальной культурной власти в стране».
Андрей КОВАЛЬЧУК. Мнение о том, что мы не работаем в провинции, должен сказать, не вполне правильное. Очень многие наши выставки последних лет проходили как раз в регионах. В Вологде, Липецке, Иркутске, где проводились всероссийские экспозиции, были представлены художники со всей страны. А зональные выставки в самых разных городах страны! Наш председатель Валентин Михайлович Сидоров, сколько выставок он провёл в регионах?! Союз художников России – это отнюдь не только секретариат из 20 человек, который сидит на Покровке, это на самом деле многотысячный отряд художников, это активная творческая, выставочная деятельность во всех регионах страны.
Евгений ЩЕРБИНИН, живописец, председатель Кемеровской областной организации СХ России. Хотелось бы вернуться к теме закона – он нам очень необходим, прежде всего для того, чтобы противостоять чиновникам, время от времени делающим попытки завладеть имуществом, выселить нас из мастерских. У нас был один из руководителей законодательного собрания города, который в этих конфликтах стоял на нашей стороне. Так вот, он приходил к чиновникам и спрашивал: «А вы сколько платите за своё рабочее место?» – «Ничего не платим», – отвечали те. «А почему художник должен платить за своё рабочее место?» Я хочу сказать, что нужно прописать в этом законе не только декларации, а и вполне приземлённые вещи, чтобы никто уже не смог посягнуть на мастерскую, на собственность СХ.
При том, что, несмотря на периодические «набеги», у нас в Кузбассе ситуация, я считаю, куда лучше, чем в других регионах. Повезло с губернатором. У нас разработана концепция развития культуры и искусства до 2010 года. Наши художники поддерживаются, у них мастерские в безвозмездном пользовании, мы оплачиваем лишь 20 процентов коммунальных услуг. К губернатору пришлось обращаться и для того, чтобы сохранить наш выставочный зал – здание, которое не принадлежало союзу, а являлось собственностью муниципалитета. Одним словом, нам созданы условия. Хотя проблемы, безусловно, остаются. Я сделал опрос по сибирскому региону, и самый больной вопрос – это мастерские. Сейчас до 2009 года вся муниципальная собственность нежилого фонда, к которой они относятся, будет выставлена на продажу. А у нас в Кемерове уже в этом году всё хотят подчистить, освободиться от нежилого фонда. В Новокузнецке, например, выставляется на продажу здание Художественного фонда, а в Республике Алтай Союз художников выселили в неотапливаемые помещения.
Сергей ГАВРИЛЯЧЕНКО. Мы всё время говорим об имуществе, как будто это некая самоцель. На самом деле это условие относительной независимости. Что для меня союз? Отнюдь не синекура, средство для создания личных удобств. Союз в моём понимании – последний отблеск великой русской соборности, объединяющий стремление жить в профессиональном сообществе. А выживем или нет – это вопрос частный. Главное, выживет или нет Россия, сохранит ли она свою самоценность или растворится в глобализме. Но пока жив союз, он будет упорно отстаивать идею «намывания культуры». Пока есть последняя творческая дача, будем туда бесплатно посылать молодых. Пока есть возможность арендовать ЦДХ, будем показывать всю огромную Россию. Союз – это не только творчество, это последняя защита художников. В своих законодательных инициативах надеемся обратить внимание на всё ещё, как иным кажется, не главное для жизни искусство, надеемся на чиновников, которые донесут нашу слезницу, нашу цидулку до самого верха, где, быть может, наконец увидят, что Россия, в общем-то, уникальная страна, и не надо нам выступать как сырьевой придаток, в том числе и в сфере искусства, а мы ещё способны, как и в XIX веке, что-то привнести в ту симфонию мирового культурного созвучия.
Александр ГРЕКОВ, главный редактор журнала «Художник». Мне хотелось бы поблагодарить «ЛГ» за статьи о русском языке. Мы занимаемся живым русским искусством. А за пределами СХ России может разворачиваться всё что угодно, в том числе и искусство мёртвое. Не будем называть имена, не будем обращаться к явлениям, но мне кажется, что самое главное наше отличие и миссия Российского союза – его обращение к живому российскому искусству. Мы сегодня держим руку на пульсе того, что происходит в провинциальном российском искусстве, и Россия прирастает этим искусством. Если бы мы не опирались на искусство наших товарищей, которые живут в различных городах России, мы не смогли бы реализовать те огромнейшие всероссийские выставки, которые мы проводим.
Что говорить, пессимизма много в этой жизни. Но искусство для того и было Господом Богом дано человеку, чтобы оно красотой спасало мир.
Тему продолжил график Сергей ХАРЛАМОВ: говоря об особой необходимости художника, хоть как-то воздействующего на сердце человека, преображающего его душу в условиях той среды, в которой мы живём, он упомянул о недавно созданной в СХ творческой комиссии по храмовому искусству, подчеркнув большую роль союза в его развитии. Начальник отдела информации союза Татьяна БОЙЦОВА вновь вернулась к наиболее беспокоящим проблемам, в том числе к острой ситуации с восполнением профессиональных художественных кадров на периферии, высказав в заключение надежду, что многие из этих проблем растворятся, если художники будут хоть в некоторой степени услышаны, а их права законодательно закреплены.
Валентин СИДОРОВ. И вот при обсуждении всех вопросов мы опять приходим к одному: чем мы провинились перед государством, за что к нам такое отношение? Президент присылает нам поздравления, телеграммы. Почему же не сделать самого элементарного: чтобы наша молодая художница могла пойти в декрет, чтобы наш пожилой художник пошёл на пенсию. Художник оканчивает институт – ему негде даже завести трудовую книжку. Удивительное дело, такое впечатление, что на самом верху не слышат нас, не видят нас, что руководители среднего звена просто отметают решение этого вопроса, словно мы нежелательный слой в обществе.
Однако, борясь и преодолевая все эти сложности, союз живёт и работает. Там, где есть союз, есть художники, какого бы уровня они ни были, там всегда теплится какая-то свеча – стремление к прекрасному, стремление к идеалу, и наша главная задача – не дать этой свече погаснуть.
В мастерской художника. Художник И. Прянишников. 1890 г.