* * *
Не оставляй меня одну
На авансцене провиденья…
Пускай, как щука глубину,
Сама ищу уединенья…
Сама ловлю сигналы сфер,
Сама сражаюсь в интернете,
Сама влачусь, как Агасфер,
По окровавленной планете,
Сама колдую и сужу,
Сама врачую и взыскую…
За невозвратную межу
Не отпускай меня, такую!
И пусть я даже всё могу –
Войду в горящую квартиру,
Поймаю лошадь на скаку,
Не сдамся общему кумиру,
Сад разведу, построю дом…
Найду тропу среди трясины…
Но лишь в присутствии твоём
Меня не покидают силы;
И песнь пою, и воз тяну
Твоей ценой неколебимой…
Не оставляй меня одну
Не вечер и не утро… полный полдень,
Уже переваливший за отметку
Зенита и предчувствующий ночь,
Которая грозит, но обещает
Не то чтобы желанное прощенье,
Но всё же снисхожденье к пешеходке,
Заночевавшей у камней Гермеса…
Вчера в такую ночь душа глядела –
Звенящую руладами цикад,
Колеблемую лихорадкой моря
В болезненно раскинувшемся мраке…
И в чёрном небе только голос друга
Мерцал ей, как подарок Ариадны, –
То вспыхнет, то погаснет, и за ним,
За голосом безумца-паладина,
Она была готова ускользнуть
В смертельный путь к утраченной святыне,
Но так, чтоб миг ухода длить и длить,
И самым этим мигом упиваться,
Как бы глотком последнего причастья…
О, время невечернее моё,
ещё продлись – зарёй багрянородной
И лёгким пеплом чувственности поздней,
Рисунком прежней страсти… Коктебель
Теперь тебе любовник… Херсонес –
Дневник твоих разорванных романов,
И моря симфонические звуки –
Прощальный лепет нежности твоей…
Чего ж ты хочешь, бедная душа?
Трагедией какою насладиться,
Какую мизансцену разыграть?
Какое отвечающее сердце
Из темноты неосторожно вызвать,
Чтоб для себя опустошить его
И отпустить, как призрак, на свободу?
Не спрашивай… не жалуйся… терпи…
Зарёю невечернею останься
На полотне, которое художник
Замыслил, но ещё не воплотил,
А замысел – живёт, помимо воли
Творца, распространяясь и вникая
Наитием в чужой грядущий день…
Пусть этот день лучом твоим посветит…
Пусть это небо почерк твой запомнит…
Пусть это море голосом твоим
Пифагорейским сферам отзовётся…
И пусть тепло горячих губ твоих
В костре плодоношенья – растворится…
Лампада невечерняя, пылай!
Люби меня…
Как свет в конце тоннеля…
Как ласточку, мелькнувшую в луче…
Как в полдень под конец Страстной
недели
О милосердном просят палаче…
Как вопрошают пращуров ли, Бога ль, –
Из бездны прегрешений и хвороб…
Как, может, возлюбил, очнувшись,
Гоголь,
С поверхности к нему проникший в гроб
Звук по надгробью цокающих капель
И треск несуществующих стрекоз…
Как, обомлев, благословляют скальпель,
Цепляющий сознанье сквозь наркоз…
Когда надежды нет, и песня спета,
И каждый символ безнадёжно спет,
Люби – не как условие ответа…
Как сам ответ.