После Брестской унии
Брестская уния 1596 года расколола не только западнорусскую церковь на униатскую и православную, но и народ, населяющий Великое княжество Литовское. В результате политических и религиозных притеснений православие стало религией низшего, крестьянского сословия, «хлопской» верой. Резко сократилось число православных магнатов, которые стали переходить в католичество, реже в унию. Единственным положительным моментом повсеместного насаждения унии можно считать лишь усиление просветительской деятельности православных братств, из учебных заведений при которых вышло много последовательных борцов против унии и католицизма.
Король Польский и Великий князь Литовский Сигизмунд III Ваза
После кончины киевского митрополита Михаила Рагозы в 1599 году его место на престоле занял епископ Игнатий Потей. Он стал преследовать православных ещё более энергично, пытаясь завладеть Киево-Печерской лаврой и Софийским собором в Киеве. Кроме того, он вытеснил Виленское православное братство из Троицкого монастыря и основал там униатское во главе с архимандритом Иосифом Рутским, воспитанником иезуитов. В 1609 году все церкви Вильни, за исключением церкви Св. Духа, были отобраны в унию. Раздражение православного населения против Потея было так велико, что закончилось покушением на его жизнь.
Преемник Потея Иосиф Рутский для укрепления и пропаганды унии создал в Великом княжестве Литовском орден базилиан (1617). Вступив в союз с иезуитами, базилианцы сосредоточили свою деятельность на воспитании молодёжи в католическом духе. Православные монастыри повсеместно преобразовывались в базилианские, а в церквах уничтожались иконостасы и заводились органы.
Вот что писал о тяжёлом положении православных в Великом княжестве Литовском в своём сочинении «Фринос, или плач церкви восточной» (1610) Мелетий Смотрицкий: «Горе мне, бедной! Горе мне, несчастной!.. Прежде прекрасная и богатая, теперь я обезображена и убога, некогда королева, возлюбленная всего мира, теперь унижаемая и гонимая всеми… Теперь я стала посмешищем для света, а прежде передо мною преклонялись люди и ангелы… Мои священники ослеплены блеском, мои пастыри, не желая помнить, что дело касается душ, онемели. Мои старцы поглупели, молодые одичали, мои дочери предались разврату, и все, забыв Бога и правду, имеют один замысел – погубить мою душу».
Обращаясь к сенату польской Короны и Великого княжества Литовского, он говорил: «Для Вас, высокий и просвещённый сенат, не является тайной это пагубное разделение религии, возникшее в нашем русском народе двадцать восемь лет тому назад… Мы терпим большие унижения и жестокие притеснения, и нет никого в нашей отчизне, кто бы пожелал нас спасти. У нас отняты права, свободы и привилегии, нас заставляют служить себе телом и душой те, кто не имеет на это никакого права, никакого основания, никакой власти».
Чтобы подорвать впечатление, произведённое «Фриносом» М. Смотрицкого, иезуит Пётр Скарга написал «Предостережение Руси греческой веры против плача Феофана Ортолога», а королевский секретарь униат Илья Мороховский – «Утешение или утоление плача восточной церкви». Сигизмунд III запретил печатать в виленской типографии книги, «возбуждающие бунт против власти духовной и гражданской». «Фринос» был изъят и сожжён.
Ещё более осложнилось положение православных в Великом княжестве Литовском после убийства в 1623 году в Витебске полоцкого униатского епископа Иоасафата Кунцевича. По решению комиссарского суда, возглавляемого Львом Сапегой, Витебск был лишён Магдебургского права, в нём была разрушена ратуша, с церквей были сняты колокола, в которые били набат против епископа, двум градским первым сановникам и восемнадцати гражданам Витебска отрубили головы, а около ста бежавших граждан Витебска были осуждены на смерть заочно.
В апреле 1623 года скончался король Сигизмунд III Ваза, главный инициатор унии. Из-за его фанатичной и недальновидной позиции в Речи Посполитой созрели условия для отторжения украинских и белорусских земель от Короны и присоединения их к России. Наследник Сигизмунда III Владислав IV отчётливо сознавал, что необходимо изменить конфессиональную политику в государстве. «Я хорошо знаю историю унии, – говорил король папскому нунцию. – Она введена насильно, без согласия лучшей части русского населения; её приняли и ввели некоторые духовные лица, и притом из своекорыстных целей».
Под председательством короля униатский митрополит Иосиф Рутский создал комиссию из православных и униатов, которая попыталась примирить враждующие стороны. Комиссия выработала очень важные постановления для православных: 1) объявлена полная свобода «русской» веры, то есть православной и униатской; 2) предоставлены права как православным, так и униатам иметь свою иерархию, причём православным предоставлялось право избирать митрополита и четырёх епископов на Литовскую, Луцкую, Перемышльскую и Мстиславскую кафедры; 3) утверждались права братств, школ, типографий; 4) православным возвращались в разных городах и селениях церкви и монастыри, захваченные униатами, и разрешалось строить новые церкви; 5) униатам предоставлялась свобода возвращаться в православие, а православным переходить в унию; 6) православным разрешалось занимать разные должности и другое.
Эти постановления на сейме 1635 года были внесены в конституцию, однако выполнить их оказалось почти невозможным. Униаты отказывались возвращать православным отобранные у них кафедры, церкви и монастыри. И тем не менее недолгое правление Владислава IV было уникальным в трагическую для православия эпоху XVII века. Именно в эти годы западнорусскую церковь возглавил митрополит Пётр Могила (1633 – 1646), развернувший широкую просветительскую и научную деятельность. Он учредил знаменитую Киево-Могилянскую академию – высшее православное учебное заведение, в котором науки преподавались на греческом, славянском и латинском языках.
Однако Владислав IV не смог противостоять латино-униатской и иезуитской партиям, верховодившим в сейме. Открытое глумление над православием привело к войне 1648-1653 годов, итогом которой стало присоединение левобережной Украины к России.
Не за горами была и потеря для Речи Посполитой белорусских земель.