«ЛГ»-ДОСЬЕ
Сергей Витальевич Безруков родился в Москве в 1973 году. Окончил Школу-студию МХАТ (курс Олега Табакова). В 1994 г. был принят в Московский театр под руководством Табакова. В 1997 г. сыграл в Театре им. М. Ермоловой роль Есенина в спектакле по пьесе Н. Голиковой «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?», за которую получил Государственную премию России. Снялся более чем в пятидесяти фильмах, в том числе сериалах «Бригада», «Участок», «Московская сага», «Есенин», «Мастер и Маргарита». Лауреат кинематографических и театральных премий.
Народный артист РФ. Член Патриаршего совета по культуре.
– Сергей Витальевич, в прошлом году по предложению губернатора Московской области Воробьёва вы возглавили Московский Губернский театр. Он, прямо скажем, не был ведущим театром. Сейчас там аншлаги. Как вам это удалось?
– На момент моего назначения художественным руководителем ещё не было Московского Губернского театра – были Московский областной дом искусств и два автономных театра: Московский областной драматический театр им. А.Н. Островского и Московский областной государственный Камерный театр. Московский Губернский театр – моя идея. Я выступил с инициативой объединить два областных театра в один. Ещё до фактического создания Московского Губернского театра началась работа над спектаклями. Я как художественный руководитель знакомился с труппой, начались первые репетиции, и, несмотря на невероятные сложности, к примеру, по организации графиков работы актёров из разных трупп, 22 декабря состоялась первая премьера Московского Губернского театра «Нашла коса на камень».
Для меня очень важно создавать театр для людей, и мне хотелось бы, чтобы театр был доступен людям самых различных социальных слоёв. При поддержке и помощи Министерства культуры, при поддержке правительства Московской области мы в состоянии выстроить ценовую политику так, чтобы она была приемлемой для большей части населения, чтобы каждый желающий мог прийти на любой спектакль. В нашем театре есть специальное оборудование для посещения его инвалидами, незрячими людьми. Есть возможность сопровождать спектакли тифлокомментированием – это живой комментарий, который идёт во время спектакля, это не запись, а отдельная большая работа. Пока с тифлокомментарием идёт только спектакль «Пушкин», не прекращается работа над созданием тифлокомментариев и к другим постановкам.
– 27 марта – Международный день театра. Как собираетесь отметить этот праздник?
– Наверное, капустником отметим. Капустников у нас было уже несколько: когда я пришёл в Московский областной дом искусств, во время знакомства с труппой я попросил, чтобы артисты из разных трупп сделали капустники. К Дню Победы собрал команду из обеих трупп и попросил подготовить композицию на военную тематику: стихи, песни, сцены, и в июне мы провели благотворительную акцию для ветеранов. На мой день рождения ребята тоже подготовили капустник. С одной стороны, мне было очень приятно, с другой, профессиональной точки зрения, была возможность лишний раз взглянуть на артистов, что тоже важно. Иногда именно на капустнике исполнитель проявляется самым неожиданным образом. Это необходимо художественному руководителю – умение видеть и слышать новое и, соответственно, потом развивать в актёре.
– То есть часто художественный руководитель видит в актёре грань, о которой тот сам не подозревал, и задача худрука проявить именно эту скрытую сторону?
– Конечно! Мечтаю, чтобы у меня был свой курс и я изначально выращивал молодых артистов для своего театра. Надеюсь, это когда-нибудь произойдёт, может быть, на базе Московского Губернского театра.
– В искусстве главное – сверхзадача, возможность передать глубинные смыслы, иным способом непередаваемые. В чём видите сверхзадачу вашего театра?
– Я думаю, это диалог со зрителем – то, к чему стремится художественный руководитель любого театра. Чтобы между зрителем и действием на сцене было обоюдное понимание друг друга. Мне бы хотелось, чтобы человек, пришедший в наш театр, понимал, на каком языке с ним разговаривают. Это не означает привлечения внимания методом игры на низменных чувствах человеческих – наоборот. Надо подтягивать на новый уровень людей, которые не посещают театр, а только смотрят телевизор и активно ходят на развлекательные программы. Хотелось бы предложить такому зрителю классику. Классика спасительна потому, что в ней заложена и национальная идея, и вся проблематика современного общества, именно поэтому классика занимает лидирующее место в репертуаре нашего театра. Кроме того, я обращаю внимание и на современную драматургию. Слишком большой отрыв произошёл между театральными экспериментами и зрителем, воспитанным в основном на телевизоре. Зрителю и театру необходимо сделать шаг друг к другу. Поговорить о вечном, о любви, о душе. Я очень люблю правду на сцене. Правда, правда, и ничего кроме правды. А правда – это когда по-живому. Живые эмоции: любовь, страсть, слёзы!
Основное направление нашего театра – показать простого человека со сложным характером. Герои практически всей классики – это люди губернии, будь то платоновские или чеховские персонажи. Да, у Достоевского – это Санкт-Петербург. Но очень много героев, например у Островского, – московские жители, а Москва в то время не была столицей. Огромное количество провинциалов. Но это не значит, что они примитивны по своему мышлению, нет – и им свойственны глубочайшая философия, мысли, чувства, эмоции. Мне интересны простые люди. Да, они, может быть, не двигают историю вперёд, хотя на самом деле история и есть люди. Не только личности, которые ведут за собой общество, но и те самые простые люди, из которых складывается это общество. Про них, может быть, не пишут в газетах, не снимают кино, но это люди со сложнейшими характерами. Театр, рассказывающий о них, становится доступным: зрители начинают узнавать самих себя.
К примеру, в новом спектакле нашего театра «Первое второе пришествие» в постановке Сергея Пускепалиса главный герой – простой парень, бывший десантник из маленького городка. Но, несмотря на лёгкость, даже комичность повествования, тема здесь затрагивается очень серьёзная – на уровне общечеловеческих проблем, евангельских заповедей. Премьера, кстати, прошла совсем недавно, в марте, так что приходите – увидите. И, может быть, узнаете в героях самих себя…
– Вы сыграли много ролей в театре и кино. С одинаковым успехом вам удались образы преступника Саши Белого (сериал «Бригада»), генерала Каппеля (фильм «Адмиралъ»), поэтов Пушкина и Есенина (фильм «Пушкин. Последняя дуэль», сериал «Есенин»). Трудно ли совмещать в себе таких разноликих персонажей?
– Это моя любимая работа, так меня учили мои учителя: быть разным в кино, быть разным на сцене, пытаться пробовать совершенно полярные роли, непохожие друг на друга, в этом, мне кажется, развитие актёрского мастерства. И потом это очень интересно – быть разным. Думаю, художника всегда отличает обилие красок в его палитре.
– Ваш отец, как известно, искренне любил Сергея Есенина и передал эту любовь вам. Одна из лучших ваших ролей – роль Есенина в одноимённом сериале. Что этот поэт значит лично для вас?
– Отец был первым исполнителем, он ещё до Сергея Никоненко сыграл Есенина в фильме-опере «Анна Снегина», это было самое первое воплощение на экране у нас в стране образа замечательного поэта. Есенинский характер и есть русская душа, о которой все говорят, о которой спорят, которая непостижима. Всё, что есть в русском человеке, есть в Есенине – от великой нежности, любви к своей родине до хулигана, праздного гуляки и в то же время Гамлета, русского философа. Есенин писал не для того, чтобы потом это выложить в соцсетях, не для того, чтобы обозначить свою позицию или кого-то поддержать из правящей партии. Он это делал потому, что так чувствовал. Он говорил: «Я люблю Родину. Я очень люблю Родину!» Несмотря на происходящее в России в тот момент: безжалостную борьбу правящих партий, борьбу за национальную идею, борьбу за власть.
– А вы можете сказать, что любите свою родину?
– Да. Родина – это не власть или правящая партия…
– Очень многие это путают…
– А вот это очень опасная путаница, особенно если касается мыслящей категории людей. Да, в России ещё при царе Горохе существовали чиновничество, коррупция, взяточничество, бандиты, и с этим боролись. С другой стороны, вспомните времена Александра Сергеевича Пушкина – нещадная цензура была при Николае I и в то же время произошёл факт, совершенно потрясающий: во время пожара Эрмитажа в 1837 году, когда горел Зимний дворец, государь обратился к людям и попросил помочь вынести вещи, здание отстоять было уже невозможно. И люди, простые люди выносили всё, ничего не трогая. Один только человек украл тарелочку, а потом с позором вернул. Но ничего из того, что выносили в этой суматохе, не пропало! Ничего не тронули! И это Россия!
Что касается родины для меня – я живу здесь. Мой театр Московский Губернский – это родина. Мои родители, мои родные, мои близкие – это родина. Нижний Новгород – это всё моя родина. Песни, которые я слышу, наша вековая культура – это тоже моя родина.
– Как сочетаются профессии актёра и режиссёра? Дополняют друг друга или иногда мешают?
– Конечно, порой мешают, например, во время спектакля, когда я в качестве актёра, но наблюдаю за своими партнёрами – потому что хочу, чтобы они сыграли именно так, как мне надо. Это несколько отвлекает – ведь я должен сам думать о своей роли и, как учили в театральной школе, заниматься партнёром на сцене, а не смотреть на него глазами режиссёра. С другой стороны, играя со своими артистами сам, я постоянно держу их в тонусе, не даю им расслабляться. Но это очень тяжело.
– Остаётся ли у вас время на чтение? Что любите читать?
– Мне очень нравится Валентин Пикуль. Это и познавательная литература, и в то же время чтение для хорошего отдыха. Для актёра очень интересны перемещения во времени. Любопытно попадать в XIX, XVIII, XVII века. Если ты ещё наделён фантазией, то во время чтения имеешь возможность перемещаться в пространстве, а если написано хорошим слогом, то начинаешь видеть и ощущать себя, полностью погружаясь в историческую вселенную книги.
– Как относитесь к тому, что у молодёжи заметно упал интерес к чтению? И что, на ваш взгляд, с этим делать?
– К книге нужно приучать. Читать больше стихов со сцены. Например, после спектаклей «Пушкин» и «Хулиган. Исповедь» я много раз замечал: у молодёжи появляется желание взять в руки книгу и прочитать строки, услышанные со сцены.
– Что вы можете сказать об отсутствии фильмов для детей, недостаточном развитии мультипликационных фильмов. С чем это связано?
– Может быть, с отсутствием бюджета на детскую сказку или кино. Прокатчикам неинтересно российское детское кино потому, что они зарабатывают деньги на анимационных фильмах, в основном американских. Но надо сказать, детского кино нет не только у нас – его нет во всём мире, выпускаются в основном анимационные фильмы. К счастью, есть театры с детскими спектаклями, например, в нашем репертуаре есть спектакли для детей, и они пользуются успехом. Мы работаем над этим и будем создавать новые спектакли для зрителей младшего возраста. А раз сказки существуют в театрах, то будем надеяться на лучшее.
– Какова сегодня театральная публика? Есть ли молодые зрители или в основном это люди среднего и старшего поколений?
– Я езжу по разным городам и вижу, насколько больше именно молодых лиц в зале. Но есть и другие поколения – и преклонного возраста, и среднего, и совсем юные.
– Если бы была возможность прожить жизнь заново, что бы вы изменили в ней? Довольны ли своей судьбой?
– Нет. Ещё многое не сделано. Я доволен своей судьбой, но если человек доволен полностью, значит, уже остановился. Я всё равно до конца не удовлетворён, поэтому стараюсь работать больше, неся большой груз ответственности за театр…
– Как справляетесь с унынием, если оно настигает, и каков ваш рецепт человеческого счастья?
– Работой. Переменой деятельности обязательно, даже элементарно – отдыхом. Когда ты два-три дня ничего не делаешь, занимаешься спортом, читаешь, то через три дня готов снова в бой. В голове постоянно рождаются мысли, театральные проекты, которые требуют реализации. И пока они не исполнены – нужно работать.
Беседу вела Елена ЖУРБИНА