Виктор Слипенчук
Зима
Внуку Трифону
Не сходи с ума, зима,
Хватит множить слякоть.
Ты должна понять сама,
Что не стоит плакать
По ушедшим временам,
По осенним лужам –
Приходи скорее к нам
Со своею стужей.
Наведи свои мосты
К стройкам оголтелым
И накрой для красоты
Покрывалом белым.
Чтобы с самого утра
Дети с жилмассива
Восхитились бы: ура!
Как вокруг красиво!
Чтоб любимый мэр пришёл
Счастью подивиться:
Ты смотри, как хорошо, –
Мать моя столица!
Не сходи с ума… Притом,
Что своим приходом
Осчастливишь каждый дом
Перед Новым годом.
Акварель
Внучке Глафире
А я не знал, что в мой апрель
Ты входишь через акварель.
И всё утрачивает вес
В воздушной лёгкости небес.
Вот на траве твои следы,
Здесь поливала ты цветы.
А здесь ты просто так прошла –
На клумбе роза расцвела.
И трели птиц, и пруд, и луг,
И солнце, и цветы вокруг –
Лазурный Берег и весна
В дыханье золотого сна…
Мне кажется, что ты везде,
И всё же нет тебя нигде.
Наверно, эта акварель
Тебя ввела не в мой апрель…
В моём апреле снег с дождём,
Зато всегда мы там вдвоём.
Ты зябнешь в лёгком пальтеце
С улыбкой счастья на лице…
А я дышу в твою ладонь –
В моей груди сплошной огонь.
Мы влюблены в иной апрель –
Должна другой быть акварель.
* * *
Внучке Марфе
Я смотрю из окна –
Как прекрасна весна,
Как сады наполняет листвою!
Захотелось и мне
Вновь отдаться весне,
Окунуться в неё с головою.
Вспомнив наш уговор,
Я спустился во двор
И себя потерял на мгновение.
«Я тебя не ждала», –
Покраснев, солгала –
И потупились мы от стеснения.
А потом мы пошли
По небесной дали,
По тропинке любви в час свидания.
А когда обнялись,
Звёзды в небе зажглись –
Лёгкий оклик глубин мироздания.
Я смотрю из окна –
Как чудесна весна!
Во дворе ребятня и машины.
И деревья везде,
Словно в талой воде,
В листьях редких стоят,
как кувшины.
Орион
Внуку Грише
Льётся с неба холодный
таинственный свет.
Ночь – царица! Сияет… Корона!
И стоит Орион на параде планет,
Словно воин у царского трона.
Он – охотник, познавший,
где Лев и Орёл,
Где мерцает клешня Скорпиона.
Карту звёздных полей
я сегодня обрёл –
Я прошёл по следам Ориона.
Великан бесподобный
стоит во весь рост,
Гончих Псов отпускать не желает.
И сияет алмазами пояс из звёзд –
Ярче тысячи Солнц полыхает.
Я смотрю на него –
может, люди Земли
Прилетели сюда с Ориона?
И как образ на память
нам в небе зажгли
Контур жизни – полёт махаона…
Нет созвездий красивее, чем Орион,
Бетельгейзе, возможно, взорвётся,
Но я верую в мудрость
ушедших времён,
Что наш мир красотою спасётся.
* * *
Внуку Ване
Мне нравится делать добро,
Добро для меня – серебро,
Доступно и теплопроводно,
И как седина, благородно.
Приятен серебряный звон,
Зовётся малиновым он.
И словно кораблик из рук,
Плывёт к нам серебряный звук.
Согласен, согласен, и всё же
Дела золотые дороже,
Дела золотые редки,
Они не для средней руки.
Прошу вас – не надо так крупно,
Добро нам должно быть доступно,
А если оно не такое,
То слишком добро дорогое.
Мне нравится делать добро,
Хотя это очень старо.
Зато никогда не банально,
Добро делать – это нормально.
Герой дня
Огни-огни – они сродни
Мерцанью россыпей алмазов.
Уходят безвозвратно дни,
Но тлена не приемлет разум.
Пусть я не стал героем дня,
Но, может, тем я отличился,
Что по уши в тебя влюбился,
И ты заметила меня?!
Я знаю: все, кто на Земле,
Однажды в тихий час печали
В сады небесные отчалит,
Оставив путь свой на челе.
Разлуки чёрная тоска –
Я только ей со страхом внемлю.
Но, может, мы пришли на Землю,
Чтоб здесь друг друга отыскать?!
А если так – в герои дня
Я, верно, тем уже пробился,
Что по уши в тебя влюбился
И ты заметила меня.
Похищение Европы
Лазурный Берег. Пальмы Канн.
На пляже нежится Европа,
Но светится Альдебаран
Уже, как красный глаз циклопа.
Уже судьба предрешена,
И похищенье состоится,
Но медлит Бог, чтобы она
Успела негой насладиться.
Ещё томление полно
Любви, смиряющей отчасти,
Но всё уже предрешено,
И скоро вспыхнет пламя страсти.
Преобразится Бог в Быка.
И в море оборвутся тропы,
И Похищение Европы
Предстанет драмой на века.
Осень
Внуку Мирону
Какая красивая осень!
Такой не припомню в Москве.
Давайте у осени спросим –
Что прячет она в рукаве?
– Нет-нет, ничего я не прячу,
Что стоят богатства мои?!
Я только тогда что-то значу,
Когда дух мой полон любви.
Когда трепет солнцесвиданья
Рождает волшебные сны,
И кажется час увяданья
Преддверием новой весны.
Багряное золото клёнов
И золото белых берёз –
Всё это подарок влюблённым,
Поверившим в магию грёз.
На фоне темнеющих сосен
Горит золотая стена.
Прекрасна московская осень,
Прекрасна на все времена!
* * *
Галине
Луна в зените. Час ночной.
Покрыто всё волшебным флёром.
И кажется, что шар земной
Летит в окне фуникулёра.
Надолго ли я здесь воскрес?!
Очерчено темнеют горы –
Они на полотне небес,
Как бы орнамента узоры.
Как хорошо, что мы вдвоём,
Что годы нас не разлучили,
Что никому не отдаём
Того, что вместе пережили!
Я знаю, возраст не старит,
Старит нас ощущенье страха.
Гора алмазами горит,
Горит, как шапка Мономаха.
Остановился наш вагон.
Не надо слёз. У жизни вечной
Всего лишь это перегон,
И нет в ней станции конечной.
Рубины, оникс и сапфир –
О, электрическое чудо!
Когда покинем этот мир,
Мы взглянем на него оттуда.
И в час ночной среди зимы
Уже не сможем мы вернуться,
И две души таких, как мы,
Пусть нам на память улыбнутся.
Сержант учебки
Мне в армии служилось нелегко,
Я из крестьян украинского рода.
Но дух мой оценён был высоко
В пределах бронетанкового взвода.
Меня сержант за это не любил –
Любви к поэтам власти не питают.
Лишь потому его я не убил –
Поэты никого не убивают.
Мы были влюблены в стальную рать,
Но для него всегда я в ней был лишним,
Ему была как нож моя тетрадь,
Которую носил за голенищем.
О, этот сверхсекретный батальон
И танк наш – воплощение предтечи…
Мы первыми вводили биатлон
В военном городке с названьем Печи.
И вот однажды – биатлона час,
Сержант мне прохрипел:
«Ты снят с маршрута!»
Его приказ в наушниках погас –
Бывает неподвластною минута.
Я жал на газ в скрещении дорог,
Ревел мотор. Другими были нервы –
Сапун-гора, а дальше – только Бог,
Ещё дисбат, если не буду первым.
Года уходят, как в песок вода, –
Другие радости, другие беды.
Сержанта вспоминаю иногда,
Особенно
на День Победы.
* * *
Какое чудесное лето,
Как много приветливых лиц!
И листья, что в бликах отсвета,
Похожи на маленьких птиц.
Лесная родная обитель,
Как лучики света они.
И словно из солнечных нитей
Свиваются летние дни.
Но я не по этой причине
Себя перестал понимать.
Задумал в зелёной пучине
Небесную пташку поймать.
А пташки меня не боятся,
И, зная, что я птицелов,
И дразнят меня, и резвятся,
Не веруя в магию слов.
И сам-то я верю не очень,
Но ведаю – лето пройдёт
И следом появится осень,
А там и зима подойдёт.
А лучики с ветки на ветку,
Как пташки, порхают в лесу –
И словно бы просятся в клетку,
Что внукам своим отнесу.
И, может быть, в зимнюю пору
В желании вышних чудес
Поднимутся внуки на гору
И выпустят пташку небес.
И дальние дали очнутся,
Почувствовав солнечный свет,
И внуки мои улыбнутся –
Какой проницательный дед?!
И кто-нибудь скажет об этом
Негромко мне одному:
Дед был настоящим поэтом –
Осанна вовеки ему!
Осовец
Отборных сорок батальонов,
Где каждый был технарь и спец,
Снаряды «берты» весом в тонну
Крошили крепость Осовец.
Германский гений прагматичен.
Полк русских встал на их пути –
Он смят, растоптан, обезличен,
А всё ж нельзя его пройти.
Давайте газ, смесь брома c хлором, –
Уж слишком русские крепки,
Яд иссечёт их гордый норов,
Порвёт тела их на куски.
И газ потёк рекою смрада.
Семь тысяч немцев – «храбрецы»!
О, эта музыка парада –
И вдруг поднялись мертвецы.
И в ту минуту роковую
В ошмётках мяса на костях
Шли сорок братьев в штыковую…
Подняв Имперский Русский стяг.
И небо вдруг перевернулось –
Шипел и жёг змеиный яд.
И всё живое содрогнулось –
С небес сошёл на землю ад.
И рать злодеев разбежалась,
А русский выстоял боец,
И крепость русскою осталась –
Святая крепость Осовец.
Эскорт
Родившись у аэродрома,
Я засыпал с раскатом грома
И просыпался вместе с ним –
Наверно, так живёт Хмеймим?!
Два истребителя – эскорт –
Сопровождали Первый борт.
Корреспонденты нам отсняли,
Как истребители его,
Сближаясь с Бортом, охраняли –
Как бы кумира своего.
А Первый борт летел в Египет –
Да, это власть, да, это скипетр!
Нет-нет, ещё не самодержца,
А лишь того, в ком бьётся сердце –
Удар в удар, как бы в набат, –
За жизнь воюющих солдат.
И пусть меня осудит кто-то,
Война – тяжёлая работа.
Даже когда она локальна,
Её не сделаешь лояльно.
Не тот расклад, не тот формат,
Чуть зазеваешься – и мат.
И суть не в том, что демократы,
А в том, что русские солдаты
Врага умеют «поиметь» –
Бессильна перед ними смерть.
И понимает наш народ:
Россия, Армия и Флот,
Когда они сильны, верны –
Не будет проклятой войны.
Оскорблённый любовью
Куда ни плюнь – везде июнь!
Она, конечно бы, могла,
Но на свиданье не пришла.
Звонила, чтобы не грустил, –
Муж на свиданье не пустил.
А в мае часто отпускал,
Чтоб за него жену ласкал.
И я ласкал её тоску –
Теперь иду по холодку.
Крапива всюду расцвела –
И жжёт меня цветами зла.
Куда ни плюнь – везде июнь!
Звонила, чтобы не грустил, –
Рогатый муж её простил.
Безбрежны жизни берега –
Домой несу его рога.
Зачем несу, даже не знаю –
Быть может, пригодятся к маю?!
Крошки секса
Я в детстве, слыша слово «секс»,
Не понимал его значенье
И думал – это сладкий кекс,
А может, сладкое печенье.
Меня подвигли в этот ряд
Намёки взрослых – так занятно
Они о сладком говорят,
Почти без слов, а всё понятно.
И я решил, не тратя сил,
Приблизиться к заветной цели –
У тёти Моти попросил
Немножко секса в хлеботделе.
Она взметнулась, как огонь!
– Чего-чего тебе немножко?!
Вдруг засмеялась и в ладонь
Смела с прилавка хлеба крошки.
Меня тот секс так удивил,
Что крошки даже не от кекса.
С тех пор я больше не просил
И не хотел ни крошки секса.
Издательский дом «Городец» выпустил в свет четвёртое издание книги стихов Виктора Слипенчука «Свет времени». Книга издана с любовью, с прекрасными иллюстрациями, но главное, конечно – новые произведения. Предлагаем вниманию читателей подборку стихов Виктора Слипенчука из книги «Свет времени», которая поступит в продажу в начале 2019 года.
Сайт писателя www. slipenchuk.ru