Моим рисункам десять тысяч лет…

Ашот САГРАТЯН

Поэт, переводчик, литературовед.

Родился в 1936 г. в Москве в семье военнослужащего. Потомок Закара Саградяна (Захара Сагратова), который в 1659 году привёз Алмазный трон из Персии в дар царю Алексею Михайловичу.

В 1942 году семья эвакуировалась в Ереван, где он окончил среднюю школу и русское отделение филологического факультета Ереванского госуниверситета. Продолжил учёбу в Литературном институте им. А.М. Горького в Москве. Как поэт начал публиковаться в 1950-м, как переводчик художественной литературы – с 1956 года.

В 1969-м начал преподавать теорию и практику перевода на кафедре художественного перевода Литературного института им. А.М. Горького. Готовил кадры квалифицированных переводчиков армянской литературы на русский (в том числе и с грабара).

В 1998 году Ашот Сагратян был избран членом-корреспондентом Академии педагогических и социальных наук РФ, в 1999-м – действительным членом академии. Награждён Золотой Пушкинской медалью, медалями Лермонтова, Брюсова, Шолохова и др. За вклад в науку о переводе и верность призванию удостоен высокого звания – «Эксперт Союза переводчиков России».

Перевёл более двух десятков известных армянских авторов – прозаиков и поэтов (28 книг), а также девять произведений Шекспира. Автор десяти книг поэзии, сказок, повестей, эссе, учебного пособия для переводчиков и т.д.

Представляем подборку стихотворений Ашота Сагратяна.

* * *

Моим рисункам десять тысяч лет,
Ещё когда я пребывал в пещере,
Не приобщённый к божествам и вере,
Я знал, что без искусства жизни нет:
Рисунок мой задумчив был и прост,
И я творил неистово на камне
И душу, возмужавшую с веками,
Изображал, как быт свой – в полный рост.
Природа перспективу мне дала,
А мой рисунок был однолинейным,
И сам я молодым, небезыдейным
И дерзким, как и все мои дела.
Вначале мне годились валуны.
Начав писать куском обсидиана,
Сегодня я вожу рукой Сарьяна,
А раньше создал календарь луны.
Моим рисункам десять тысяч лет,
А сколько их история слизала,
Вонзавшая в меня измены жало,
А я творю и мне спасенья нет.

СТРАНА НАИРИ

Вот склоны гор пасут камней отары.
Вот неба клок ущелье зацепил.
Стоит полуразрушенный и старый
Когда-то храм… Развалины без сил.
Крутые тропы. Осыпи. Обрывы.
Воды ущелий нежные извивы…
И горный край: всё тот же исполин.
В него текут ветра тысячелетий
И реки крови… памяти текут…
Здесь и орлов одних и тех же встретишь,
И пущен будешь временем в раскрут.
Всё при тебе – дерев скупые купы,
Сосущие кореньями из скал
Земное притяжение… Уступы
Дают уравновешенность вискам…
Горбом надежды подпирая небо,
Медвежьи затаились здесь углы,
Здесь воедино слиты быль и небыль
В застывшую скульптуру диких глыб…
Озноб и зной, они тут рядом ходят.
Событий редких встрепенётся рябь,
И, тотчас, отражённая природой,
Развернётся тоски земная хлябь.

* * *

Пекут лаваш… Горячий запах хлеба
По плоским кровлям стелется в луга,
Где, выставив антеннами рога,
Коровы пережёвывают небо.

Насущный хлеб пергаментного цвета…
Его у нас пекут из век в век,
Чтоб на земле трудился человек –
Извечный пахарь мудрости поэта.

Пекут лаваш, армянский талисман
От голода, от горечи, от грусти…
Плывёт над очагом, сводя с ума,
Одна из тайн народного искусства.

ЧЕРЕПОК ИЗ ДВИНА

Нога толкает махом круг,
И пальцы глину обнимают –
Из-под простых крестьянских рук
Шедевры тихо возникают…

Потом – набег громящих орд.
Потом – искусство замирает.
И под кривым кинжалом, горд,
Гончар без звука умирает.

Потом – иные времена,
Пласты земные обнажая,
Из-под истлевшего бревна
Выносят черепки… Дрожа, я

Тот обожжённый черепок
Слагаю в совершенство формы…
Да, обжигал горшки не бог,
И это больше чем бесспорно.

…Опять нога толкает круг,
И пальцы глину обнимают –
Из-под простых крестьянских рук
Опять шедевры возникают.

НОВГОРОД

Как корабли под парусами
Бегут за синий горизонт,
Так Русь церквей под куполами
Идёт-бредёт под предков зов.
Зелёный свет струят равнины,
В дружины строятся леса…
Я слышу в городе старинном
Ушедшей жизни голоса –
Гульбу и красочные торги,
Колоколов надсадный звон
И крик – невыносимо долгий –
Тех, угоняемых в полон…
Гудит рассерженное вече,
За жизнь костьми ложится рать.
На лик Христа нисходит вечер,
Как вольной воли благодать,
И белокаменные стены
На приступ ворога зовут…
Хранит история измены
И сеет здесь полынь-траву,
А угощает медовухой,
Щи по-купецки подаёт…
Здесь всё в исконно русском духе
И больно за душу берёт.
Всё наяву, а вроде снится
Чеканный абрис здешних мест.
Как зачарованная птица,
Хочу запомнить всё окрест,
Но притяжение земное
Приводит в чувство в тот же миг…
Русь!.. Замираю, и со мною
Ретивый конь – родной язык.