На Новой сцене Большого театра прошла серия спектаклей премьерной постановки оперы Джакомо Пуччини «Тоска». Режиссёр, художник-постановщик, художник по свету – Стефано Пода (Италия). Дирижёр-постановщик – Даниэле Каллегари (Италия). «Тоска» – настоящий шедевр, – считает маэстро Каллегари. – Некоторые постановки могут повредить музыке «Тоски», а вот наоборот – никогда».
В Большом театре эта опера Пуччини (либретто Луиджи Иллики и Джузеппе Джакозы по драме Викторьена Сарду) ранее ставилась неоднократно: в 1930, в 1934, в 1942, 1944 (да, и во время Великой Отечественной войны, причём постановка 1942 года прошла 67 раз, а постановка1944 года – 32 раза, последний – 24 мая 1945 года) и 1971 годах. В выдающейся постановке Бориса Покровского 1971 года блистали такие имена, как Галина Вишневская, Тамара Милашкина, Маквала Касрашвили (Тоска), Владимир Атлантов, Виргилиус Норейка, Владислав Пьявко, Вячеслав Осипов (Каварадосси), Юрий Мазурок, Александр Ворошило, Юрий Веденеев (Скарпиа), и она находилась в репертуаре 43 года!
«Тоска» – произведение и камерное, и масштабное одновременно. При её постановке пространство и дистанция необходимы не только для финала первого акта с молитвой в храме и грандиозной сценой Te Deum (старинный христианский гимн. В русском православном богослужении тот же текст известен как «Тебе Бога хвалим»). Как только дистанция теряется, само действие становится слишком легковесным. Без исторического ландшафта «Тоска» превращается в водевильчик. Недаром в либретто оперы точно указаны место и время её действия – Рим, июнь 1800 года. Действие разворачивается в момент наступления наполеоновских армий на Итальянскую республику, оккупированную войсками Неаполитанского королевства, и победы Наполеона над австрийцами в битве при Маренго. Художник Марио Каварадосси пытается спасти от преследования своего друга, бывшего римского консула Чезаре Анджелотти (Владимир Байков), спрятав его в колодце своего загородного дома.
Но Тоска (Динара Алиева) мало интересуется политикой. Она поёт для королевы Марии Каролины (сестры Марии Антуанетты) не потому, что разделяет её взгляды, а просто потому, что королева, как положено правителю эпохи Просвещения, покровительствует искусствам и артистам. У Пуччини королевы как будто и нет, она лишь мельком упомянута в одной фразе. Но для Тоски королева – её надежда, её опора, её ресурс. В спектакле королева (Наталья Сомова) появляется с большой свитой, в шикарных, поистине королевских одеждах. Эпизод краткий, но очень зрелищный и торжественный, заполнивший собой едва ли не всю сцену.
Режиссёрски Стефано Пода исторический масштаб передал прекрасно. А вот его сценография своей избыточностью и условностью уводит и от исторических событий, которые для авторов оперы очень важны, и от реалистичности сюжета, а в «Тоске» он предельно реалистичен. Сцена заставлена разнообразными статуями Мадонны, которые мы можем видеть в католических храмах, причём эти статуи «закованы» в стеклянные витрины, перемещаемые по сцене ближе или дальше к кулисам в зависимости от того, сколько действующих лиц появляется на сцене в данный конкретный момент и, соответственно, сколько сценической площади им требуется. Задник и боковые части сцены «украшены» голограммами в чёрно-белых тонах: купол собора Святого Петра, главного храма Рима, причём в одной из голограмм – опрокинутый, копии античных статуй и их фрагменты, всё это повторяется в большом количестве. Такая перегруженность условностью, на мой взгляд, не идёт на пользу спектаклю, т.к. вступает в противоречие с реалистичностью сюжета.
Костюмы Тоски – шикарные, мало чем уступающие королевским. А вот барон Скарпиа, начальник римской полиции (Эльчин Азизов), облачён в какие-то невнятные чёрные одежды, принадлежность которых к какому-либо историческому периоду определить невозможно. И вообще в постановке конкретное и шикарное постоянно соседствует с неопределяемо условным, и это мешает восприятию действия.
Но на Эльчина Азизова отсутствие соответствующего образу барона Скарпиа костюма не подействовало совершенно. Его крепкий баритон звучал превосходно, а сам артист создал убедительный образ всемогущего и коварного человека, который перед лицом гибели оказался так же беззащитен, как и простые смертные. Энергетика от Азизова исходила чрезвычайная, и, если бы авторы оперы могли видеть его Скарпиа, они, я думаю, назвали бы оперу «История шефа римской полиции».
Динара Алиева (Тоска) была бы очень хороша, если бы обладала драматическим сопрано, для которого и написана эта партия. Нет, Алиева спела всё «как положено», но её голос легковат для партии Тоски, поэтому ожидаемых весомости и мощи не выдал.
Каварадосси в исполнении Олега Долгова получился словно персонаж второго плана: мало того что тенор Долгова далёк от драматического, так и образ певец создал не слишком убедительный, будучи как бы всё время в тени своих актёрски сильных коллег.
Пуччини рассчитал всё: взгляды, количество шагов, момент, когда закрывается дверь. В «Тоске» нет ни одного мгновения, когда музыка не обозначала бы действие. И вдруг оно внезапно замирает – звучит знаменитая ария Тоски «Только пела, только любила...». После неё словно взрывом распрямляется туго закрученная пружина сюжета и вызывает череду смертей, следующих одна за другой: Тоска закалывает Скарпиа (в спектакле – застреливает), падает замертво расстрелянный Каварадосси и сама примадонна, чтобы избежать казни, бросается вниз с парапета замка Святого Ангела.
Оркестр Большого театра под управлением Даниэле Каллегари был истинным героем вечера. Богатую эмоциями и драматизмом партитуру Пуччини оркестр сыграл пылко, ярко и страстно, рассказывая о событиях, произошедших более двух веков назад, так, что публика пережила их как события своей жизни.
Людмила Лаврова