Был жаркий вечер. Город резвился у водоёма.
– Катание на лодке! Катание на лодке! – донёсся с водной глади негромкий старческий голос.
Лодчонка размеренно покачивалась на волнах.
– Кто последний, дед? – поинтересовался я.
– Ты первый! – прищурился лодочник. – Молодёжь нынче торопливая: подавай яхты, водные мотоциклы... А лодка к вечности располагает...
– Ко дну, что ли? – насторожился я.
– Наоборот, всегда будешь на поверхности, на виду.
– А оплата этой раскрутки по времени или по расстоянию?
– Что расстояние! Для кого-то и пруд – океан! – протестующе скрипнули уключины.
– Так уж и океан! – прикинул я расстояние до противоположного берега.
– Был тут один, тоже сомневался. Но когда я его до неизвестной земли доставил, убедился.
– До какой земли? – не сообразил я.
– Той, которая потом стала Америкой, – в ритме движения вёсел пояснил лодочник.
– А сомневающегося как звали?
– Христофором. Фамилию не помню, но прозвище у него было Клумба.
– Христофор Колумб был испанцем! – выплеснул я эрудицию.
– Наш он! Просто, когда мы мимо Испании проходили, захотел проверить, так ли горячи испанки... Вот и задержался!
– Тогда ещё не знали градусника! – уже не так уверенно пробормотал я.
– Клумба измерял женский темперамент на ощупь.
– А ещё кого ты катал? – вспотел я.
– Витьку по фамилии Берингов. Того, наоборот, в северные моря тянуло...
– Туда же можно добраться только на собаках!
– Собаки тоже гребли! Умными оказались. Особенно одна... У неё даже фамилия была... – напряг память лодочник. – Павлова!
– Чушь! – невежливо, но искренне высказался я. – Ты за кого меня принимаешь?!
– Принимают лекарство, а я пока на здоровье не жалуюсь, – сказал лодочник. – Поскольку всю жизнь с морской капустой...
Он погрузил ладонь в уже темнеющую воду и вытащил пачку мокрых долларов.
– А в капусте много йода! – пояснил он и второй рукой выловил парочку ампул с бурой жидкостью.
– Не верю!
– Помню одного неверующего, – вздохнул лодочник. – Упрямого как бык! Его туром и прозвали. А фамилия была – Хренодал!
– Тур Хейердал! – поправил я. – Знаменитый путешественник на плоту «Кон-Тики»!
– До сих пор тикают! – согласился старик, извлекая из кармана часы. – Он подарил! Трофейные, норвежские...
– А надпись английская... – всмотрелся я в протянутый хронометр.
– И в Англию я хаживал! – продолжил лодочник. – Помню, в шестидесятых лодку проконопатил, в жёлтый цвет выкрасил. Подошли четверо молодых, длинноволосых... Одного звали Павлом Макаровым, другого – Женей Харисовым... А остальных – не помню... В Ливерпуле их высадил...
– Но песня «Битлз» называется «Жёлтая подводная лодка»! – подпрыгнул я. – Подводная!
– Моя ласточка под воду и ушла, потому что от четырёх пассажиров перегруз получился!.. Но для двоих-то лодка – в самый раз!
– Если такое дело, – решился я, – вези меня в вечность!
– Чтобы понять, куда человека доставить, надо знать, кого везёшь, – сосредоточился лодочник.
– Предположим, Ерофея Хабарова.
– Был уже один Хабаров, – почесал лоб лодочник. – Любил вниз по Амуру-батюшке прогуляться...
– Если честно, моя фамилия Петров, – открылся я.
– И куда с тобой таким неуникальным? – задумался лодочник. – Городов-то петровых много... А вот звёзд Петровых, кажется, нет!
И направив лодку туда, где ночное небо сливалось с водной гладью, он взмахнул вёслами, словно крыльями... Звёзды стали стремительно приближаться...
– Стой! – закричал я. – Назад! Фломастер забыл – нечем будет звезду подписывать!
Мы вернулись.
Больше я лодочника не видел. Но вспомнил про него, когда по радио передавали сообщение об открытии астрономами новой звезды. Фамилия звезды была греческой... Наверное, ехал грека через реку и встретил лодочника...