Мы все едины

* * *

я считал, что телефонная будка –

                                                  неизменна

что шило на мыло не стоит размена

и если нет телефонной будки

то нет и страны, стороны света, сутки

разошлись по швам, как старая шуба

мобила не то, а сплошная убыль.

и моя песня тоже лишена мотива

кто плачет по плахе,

если сбрили гриву

кто клянётся на остатках того, что было

седая кляча станет старой кобылой

шило на мыло мы поменяли рано

телефон две копейки будка –

кровоточащая рана.

телефонная будка –

уравниловка и коммуналка

мы все здесь равны,

Наталка, она же Полтавка

инвалид Гиврилыч, завхоз и москвашвея

студент, доктор Мишкин спросонья

кричащий: где я?

матрос Железняк:

барышня дайте сто двенадцать

Рабинович, Сидоров, Петров, тунеядцы

я входил в телефонную будку,

как к знакомой

я выходил из дому,

но всегда был дома.

и всегда находил,

как предлог познакомиться, двушку

и девушка с татуировкой дракона

                                                в лучшем

случае с жемчужной сережкой

а может и попеременно

смеялась улыбкой Венеры

явившись из пены

морской и туда же ушедшей

и будущий год был не хуже

чем год прошедший

за мной занимал Бананан

иль негр из «Ассы»

всё шло своим чередом,

как чеки из кассы

а если какой-нибудь мухозвон с Ямала

сказал бы что нас здесь уже

или ещё не стояло

я бы ему ответил,

возможно не сразу

а разделив слова, слоги,

фонемы на фразы

я сказал бы:

чувак мы с тобой одной крови

ты в детстве ветрянкой болел,

а я свинкой и корью

поэтому знай,

покуда одна шестая суши

не расползлась, как лоскутное одеяло

прочисти уши

нас здесь женилось, рождалось,

мирилось и умирало

за мною здесь вся страна стояла!

здесь стоял Горбачёв

а чуть поодаль Рейган

Юрий Гагарин

несмотря на свой высокий рейтинг

Игорь Кириллов Дин Рид

в конце-то концов и Митич Гойко

снимал в телефонной будке место-койку

Рязанов снимал кино и мы всем классом

давились не Неуловимых

                         от хохота квасом.

СССР – телефонная будка

судьба беда и победа

мы все едины, как воины света

поэтому если плачет девочка в автомате

мы все за это в ответе.

мы вместе, только не знаем в каком

как однажды сказал мне мой замком

ты слышишь: треск, и ужас,

ужас и треск, пурга

то двушками катится на нас судьба

и странный восторг

раздвигает в улыбке лица

мы ждём чего-то

а разговор всё длится

он не окончен он бесконечен

как путь в коммунизм

катимся вверх ли взлетаем вниз

гражданин второсортной эпохи гордо

я признаюсь, как Бродский,

что и я второго сорта

что телефонная будка –

двухкопеечная без окон

для меня всё равно что щупальца

для осьминога

я всем пространством

будущности обледенелой

нахожу свой оттиск

на общем фоне чёрно-белом

я здесь по праву

по чьей-то ошибке, приписке

а ежели кому не по нраву,

то бьют по прописке

встречают по одёжке,

а провожают по сдаче

не ждали, а мы тут припёрлись иначе

сказать сбылись,

случились, опоздали на сутки

и это ностальгия по телефонной будке

по СССР, по ситру, по Огоньку,

Чапаеву по всему сразу

не вытравить эту боль,

не выболеть эту заразу.

она крепка, как водка,

как стена за Мавзолеем

лелею в себе её, люблю и жалею

и не ядерные ракеты

и не фигуры балета и конькового спорта

не кто кого и кто за кого

                     не заменят споры

не линекс не вылечит

это и не высветит люрикс

закат сияет как знамя как сурик

мир дружба жвачка

уренгой помары огород

год за годом мор за мором войны –

севооборот

только будка судьба

как колокольня снесённого храма

звенит в вышине на брегах Ханаана

а я, как тот снеговик с фигой

в кармане и с морковкой

сделал бы памятник

сделал бы тут остановку

чтобы говорил автомат голосом

Кириллова Карцева или Черненко

осторожно прошлое закрывается

проходите справа

не задерживайтесь слева

передавайте за билет

и кто-то истошно орал:

            Витя домой!

            Граждане у меня проездной!

и без очереди в губной помаде

на всём лице

заполошно поёт Женя из группы Браво...