Однажды Фёдор Михайлович Достоевский, царствие ему небесное, поймал на улице кота. Ему надо было живого кота для романа. Бедное животное пищало, визжало, хрипело и закатывало глаза, а потом притворилось мёртвым. Тут он его отпустил. Обманщик укусил в свою очередь бедного писателя за ногу и скрылся. Так и остался невоплощённым лучший роман Фёдора Михайловича «Бедные животные». Про котов.
Наталья Доброхотова-Майкова,
Владимир Пятницкий. Весёлые ребята
Уже давным-давно сквозь Россию повезли на поезде кота. Кот каким-то образом выбрался из переноски и стал гулять по вагону. Дальше начинается «туман истории», потому что то ли его просто выгнали из вагона, то ли приняли за лезущего в вагон бездомного кота со станции. Так или иначе кот оказался за бортом, его искало несколько сот человек, а в результате нашли без признаков жизни со следами уже по-настоящему бездомных собак вокруг. История с несчастным котом довольно показательна. Кота очень жалко (мне и себя постоянно жалко, но дело не в этом).
Так получилось, что я наблюдал за постепенным увеличением снежного кома этой новости и видел, как одна за другой добавлялись туда детали. Не только пользователи Сети, но и дикторы новостей подбавляли эмоциональной окраски – словом, оборотом, непроверенной или непроверяемой деталью.
То кровожадная проводница выкидывала несчастное животное прямо на ходу, то кто-то вспоминал, что домашних животных чипируют и вина хозяина в том, что он не сделал этого. Другие люди с жаром говорили, что кот ехал по билету и проводница не могла не знать об этом. Им возражали, что на небольших котов в переноске билет не требуется. Знания большинства спорщиков основывались на отрывочных знаниях других спорщиков, успевших ранее написать что-то в социальных сетях. Одни и те же участники истории превращались в исчадия ада, а потом мгновенно – в скорбные статуи безутешных жертв.
Это был страшный хоровод вокруг мёртвого кота, потому что обыватель, если в него всмотреться, всегда страшен. В лучшем случае он хочет показать, что знает об этом мире всё, понимает всё и лучше других знает, что делать. Но чаще всего он, сидя в безопасном месте, забыв свои грехи и проступки, требует крови – и тогда страшен вдвойне.
Замечу, кстати, что коты у нас в отечестве что-то вроде священных коров в Индии. Мучительная смерть мужчины средних лет мало кого тронет, Анна Каренина под колёсами поезда давно стала источником анекдотов, а вот смерть кота будоражит народные массы несказанно.
Я наблюдал, как эти детали обрастают эмоциональной солью, как веточка в перенасыщенном растворе, как становится уже не тонкой веточкой, требующей проверки, а острым кораллом – и тут уж держись. Требовали призвать к ответу всех – проводников, министров, котовладельцев, пассажиров, отловщиков бродящих собак, причём огонь народной расправы горел в людях совершенно разных (на словах) политических взглядов. Именно за это я и не люблю деление на правых и левых, людей патриотического строя и либеральных – все ведут себя отвратительно. Мёртвый кот тянулся ко всем цепкими лапами, потому что через две недели про него забудут, и в моём неосуществимом собрании сочинений эту заметку нужно будет сопровождать сноской.
Всё это давно описал классик русской литературы Даниил Ювачёв, более известный как Даниил Хармс: «Толпа волнуется и, за неимением другой жертвы, хватает человека среднего роста и отрывает ему голову. Оторванная голова катится по мостовой и застревает в люке для водостока. Толпа, удовлетворив свои страсти, расходится».