Правительство утвердило новый инвестпроект по развитию авиационной промышленности. Дополнительно из Фонда национального благосостояния (ФНБ) планируется выделить более 280 млрд рублей на техническое перевооружение предприятий, увеличение мощностей, проведение опытно-конструкторских работ и создание новых материалов и электронной компонентной базы. О новых задачах, стоящих перед авиастроением, мы беседуем с заведующим кафедрой конструкции и проектирования летательных аппаратов Казанского национального исследовательского технического университета им. А.Н. Туполева профессором Владимиром Гайнутдиновым.
– Владимир Григорьевич, авиаперевозчики ещё летом 2014 года начали говорить, что пора переходить на собственный авиапарк. Почему же их не услышали?
– Перевозчикам с точки зрения выгоды безразлично, на чём летать. Ситуация изменилась по не зависящим от них причинам. Тезис, который был когда-то провозглашён, что гораздо лучше и дешевле покупать импортные самолёты, с началом СВО стал неактуальным.
Самолёт нужно поддерживать в исправном состоянии, только тогда он будет летать и приносить прибыль. А нам эти возможности обрезали. Авиация – это отрасль, в которой заложены регламенты, контроль качества, испытания, обеспечивающие безопасность. В том числе и для самолётов, которые уже находятся в эксплуатации. Я, например, без опаски летаю. Если воздушное судно проходит тщательный регулярный техосмотр, не так принципиально, сколько ему лет.
– Удастся нам достичь показателей, заданных в программе развития авиационной отрасли?
– Начинать нужно со средней школы. С физики и математики.
Нужно вкладывать деньги в оснащение. Сравните Харбинский технологический институт, с которым мы сейчас сотрудничаем, и наш университет. В Китае во многих вузах есть аэродинамические сверхзвуковые трубы непрерывного действия. Это энергозатратная вещь. У нас это даже не труба, а установка, которая может обеспечить сверхзвуковой импульс в течение не более чем одной секунды (после этого нужен перерыв для следующего накопления сжатого воздуха в резервуаре), не говоря уже о размерах сечения рабочей камеры, в которую можно поместить только очень-очень маленький образец. Китайские аэродинамические сверхзвуковые трубы по сравнению с нашей установкой – это как люксовый автомобиль по сравнению со ржавым старьём. Я понимаю, когда деньги за рубеж выводят частные компании, но когда государство выводило деньги, а не вкладывало их в развитие инфраструктуры, – мне это непонятно.
– А в чём заключается ваше сотрудничество с Харбинским технологическим институтом?
– Наш университет занимается, помимо прочего, беспилотниками. Ныряющими беспилотниками, которых ещё, в общем-то, нет. Плавающие есть, а это – двухсредные, как ныряющие птички или летающие рыбки. Если совсем грубо обозначить, их цель – вовремя смыться. В условиях боевых действий обнаружили – а он бульк в воду.
Наша специализация по гособоронзаказу – это беспилотники-носители. Конвертопланы, вертикально взлетающие беспилотники. Начинали мы на немецких бесщёточных движках, а теперь сделали свои. Раньше многое было проще купить на Западе.
С китайцами дорабатываем гражданский беспилотник, который садится в автоматическом режиме на специально заданное место. Беспилотник, который может сесть на провода… это была очень интересная задачка, с которой мы в институте справились. Высоковольтные провода высоко, а коптер можно научить обследовать их и чинить.
– Чувствуете какие-то положительные изменения после принятия полтора года назад программы развития авиационной отрасли до 2030 года?
– Да, наконец создали базовую кафедру на заводе. То есть процесс идёт. Но очень медленно, и сейчас тоже есть люди, которые надеются, что скоро это движение закончится и мы, как и раньше, будем продавать нефть и газ, а самолёты просто покупать. Ведь до программы-2030 была программа-2020. Выполнена она? Не выполнена... Нужна работа над ошибками.