На протяжении многих столетий, живя в тесном контакте с народами Северного Кавказа и России, балкарцы и кабардинцы многое восприняли из их бытовой и культурной жизни. Это единение стало основой единства литератур двух титульных народов Кабардино-Балкарской Республики и русской литературы. У истории развития литератур названных народов есть свои особенности, уровни их единства. В этом отношении 60–90-е годы ХХ века наиболее знаменательны. Литературы русского, кабардинского и балкарского народов в означенные годы были близки в понимании и решении узловых проблем эпохи. Даже названия многих стихотворений поэтов разных поколений и разной национальной принадлежности говорят о многом. Например, «Мост» А. Твардовского, «Мост» адыгейца И. Машбаша, «Мост» балкарца С. Макитова или «Поезд» Н. Рубцова, «Экспресс» кабардинца А. Кешокова и т.д.
Легко выстраиваются в один ряд и поэты, чья поэзия базируется на резких контрастах (А. Тарковский, К. Кулиев, Т. Зумакулова, балкарец И. Бабаев, А. Просолов,
Ст. Куняев). В ХХ веке, пожалуй, нет художника, творчество которого не вписывается в духовный контекст многоязыкой литературной России. Истоки, корни этого единства, согласованности – в общности духовной жизни, в остром ощущении писателями своей причастности к жизни народов России и судьбе мира. Однако, говоря о единстве литератур народов России, в частности литератур русского народа, кабардинцев и балкарцев, не следует забывать, что его истоки, корни уходят в литературу второй половины ХIХ века и начала ХХ века.
Единство балкарской литературы конца 1920-х – начала 1930-х годов с русской литературой обуславливается общностью идеологической позиции писателей, не меньшую роль играла тематическая направленность времени. Духу формирующихся молодых литератур близкими оказались традиции поэзии В. Маяковского, поэтов-пролеткультовцев, С. Есенина. Правда, в национальных литературах народов Северного Кавказа 1930-х годов, скорее, преобладали подражания поэтике В. Маяковского, хотя и они диктовались не столько молодостью авторов, сколько пониманием общности целей и задач искусства того времени.
Годы Великой Отечественной войны в этом смысле были особенными. В тяжкие для страны дни литература русского народа и литературы народов Северного Кавказа развивались рука об руку, имея единый стилевой ключ. Здесь хочется вновь сослаться на названия стихотворений поэтов разных национальностей. Например, К. Симонов – «Атака», «Убей его», В. Инбер – «Бей врага», «Родина, отомстим», балкарец К. Отаров – «Перед атакой», «Мы победим», К. Кулиев – «Перед тем, как идти в атаку», «Клятва», С. Гудзенко – «Перед атакой», А. Твардовский – «Бейте фашистские танки», кабардинец А. Кешоков – «Перед атакой», «Клятва», калмык М. Басангов – «Клятва богатырей» и т.д.
Единство поэзии народов России объясняется не просто тем, что в начале войны поэты страны обратились к плакатному, агитационному стилю. Главным фактором, определившим единство литератур, является отношение к России как к Большой Родине, как к единому дому, ощущение своего «Я» как частицы Отчизны Большой. «Я и ты – одно целое», – писала тогда О. Берггольц. «Слышишь, Россия? К тебе обращается твой сын, кровью и душой я твой навеки», – вторил балкарец К. Отаров.
Характерно, что в это время понятия «Большая и малая родина» слились в неразделимое целое. «Не край мы один от врага защищаем, а Родину – мать всех родимых краёв», – писал тогда А. Твардовский, так понимали Россию К. Кулиев, А. Кешоков, А. Шогенцуков,
К. Отаров, А. Будаев, Б. Куашев.
Следствием политической «оттепели» 1960-х годов в русской поэзии был так называемый поэтический бум. Впервые были опубликованы «непечатаемые» произведения представителей старшего поколения (К. Кулиев, К. Отаров, А. Будаев, А. Ульбашев), а за ними пришли молодые, вдохновлённые возможностью выразиться свободно и обновить структуру национального стиха. Если в 1950–1960-х годах Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Р. Рождественский, Б. Ахмадулина, В. Соколов, а затем Н. Рубцов и другие новаторы значительно расширили поэтическую аудиторию русской поэзии, то с той же миссией в литературу республики пришли кабардинцы
З. Тхагазитов, Б. Кагермазов, Л. Губжоков, Х. Бештоков, Х. Тхазеплов, А. Бицуев, балкарцы Т. Зумакулова, И. Бабаев, М. Мокаев, А. Созаев, С. Гуртуев, А. Байзуллаев и другие.
Поэты К. Кулиев, А. Кешоков, адыгеец И. Машбаш, чеченец М. Мамакаев, балкарцы Т. Зумакулова, И. Бабаев ставят рядом дом и Вселенную. Более того, поэтическая формула «Вселенная, земной шар – наш дом, наш очаг» стала универсальной для творчества российских поэтов всех национальностей и поколений. Таково, например, поэтическое мировосприятие Я. Смелякова, Э. Мажелайтиса. Адыгеец И. Машбаш признаётся, что «Земля – его земное бытие, его судьба, его начало», что «Она – его мир, его война, любовь и забота».
Тема защиты мирного труда, ответственности за шар земной и его будущее определяла пульс и систему образов российской поэзии. Время 1970-х, и особенно 1980-х, годов ХХ века ещё более актуализировало эту тему, внесло в её художественное преломление свои нюансы и коррективы.
Время, прошедшее после исторической даты распада Советского Союза, многое изменило и в области словесного искусства.
На повестку дня были выдвинуты фундаментальные вопросы относительно основ национального существования, государственного устройства и функционирования языков кабардинцев и балкарцев. Всё это определило и новые аспекты художественного осмысления тем литературы Кабардино-Балкарии. По существу, поэты и писатели республики, начиная с 80-х и особенно 90-х годов ХХ века и по сей день, заняты исследованием тех изменений, которые характеризовали период общественных преобразований, трансформации сознания человека под воздействием исторических ломок. Утрата былых идеалов становится основой появления иной литературной ориентации: начинает формироваться новая система образов, отмечающая кризис пародийного отношения к действительности. Например, в поэзии кабардинца Б. Утижева.
Другой кабардинский поэт Х. Тхазеплов называет ушедший ХХ век «странным», «жестоким», «тяжким» и «непонятным в полной мере». Автор, характеризуя драматическую диалектичность прогресса, с болью говорит о том, что «антицивилизованное», «бездуховное» разят человека наотмашь.
Об эпидемии аморальности, вечного противостояния добра и зла пишут кабардинец А. Оразаев, балкарцы А. Созаев, А Байзуллаев и другие.
Балкарец М. Мокаев, недавно ушедший из жизни, болезненно воспринимал тех, кто изменяет чувству справедливости в моменты столкновения полюсных ценностей. Стихи его саркастичны, исполнены иронии и трагического пафоса. В последние десятилетия общество оказалось в кризисной ситуации. Но неприемлемая ситуация сложилась не внезапно, а явилась следствием длительного расхождения между словом и делом во всех сферах общественной жизни, в том числе и в национальной политике. Многие художники республики трагическое видение социальной действительности делают основным инструментом художественного осмысления прошлого и настоящего. Таковы романы и повести балкарца А. Теппева, стихи и поэмы поэтов И. Бабаева, А. Созаева, М. Табаксоева, А. Бегиева, кабардинцев Б. Утижева, Б. Кагермазова, Х. Тхазеплова, Х. Бештокова, Р. Ацканова, М. Ольмезова, А. Додуева, М. Беппаева.
Подобным мироощущением проникнуты произведения многих молодых авторов России. Противопоставление своего «Я» обществу, стремление уйти в другую реальность, абсолютизация мысли о всеобщей безответственности – таковы особенности их произведений. С ними солидарны и писатели Кабардино-Балкарии. Особо остро воспринимаются те конфликтные, кризисные ситуации, которые порождены отрывом людей от национально-специфической формы практической деятельности. Здесь можно привести в пример кабардинца С. Желетежева и балкарскую поэтессу С. Моттаеву. Во все времена литература была властительницей душ и дум, пробуждающей добрые чувства, надежду и веру в будущее. Такой всегда была русская классическая словесность, таковы и традиции художников республики старшего поколения кабардинцев Алия Шогенцукова, А. Кешокова, балкарцев К. Мечиева, К. Кулиева, К. Отарова. Представители более молодых поколений, чувствуя ответственность перед накопленным литературным опытом, работают в русле продолжения и обновления традиции. Здесь стоит особо отметить произведения Т. Зумакуловой, З. Тхагазитова, Б. Кагермазова, Х. Бештокова, И. Бабаева, А. Созаева, А. Бицуева, Р. Ацканова и других.
Сказать нечто важное, необходимое о противостоянии ценностей масштабного значения – вот что характеризует поэзию балкарки Т. Зумакуловой.
Зримость образов, предметность характерна для балкарцев И. Бабаева, С. Гуртуева, М. Мокаева. Такова лирика А. Созаева. Во многих его стихотворениях звучат рефреном такие реалии, как «дом», «очаг», «окна». Дом в поэтическом пространстве А. Созаева – место, где происходят все знаковые события: рождаются дети, «мать даёт им грудь», поётся колыбельная песня, «из дому сыновья отправляются защищать Родину», «играют свадьбу», «в доме женщины месят тесто и пекут хлеб»… Дом и мир едины, люди не просто строят дом, а обустраивают и оберегают мир.
Драматическое осмысление опасности терроризма, ломки привычных устоев жизни, обычаев, традиций придаёт контрастный колорит литературе республики, определяет накал её публицистической страсти, богатую психологическую палитру характеров героев. Внутренне напряжённо, с тревогой за общество живёт герой кабардинца А. Бицуева.
А. Бицуев – поэт, который умеет видеть светлые, празднично-возвышенные стороны жизни. Соответствует и образный ряд: «симфония сада», «державные созвучия торжественного гимна», восходящего над Землёй, «шёпот влюблённой парочки», «белая накипь сада», «рассвет», «радуга». Но вместе с ними поэт плотно вводит в свои произведения эмблематику мрачных, зловещих сторон действительности: «адский гриб», «сова», «в траур одетый дом», «вой метелей». Эмоционально разнонаправленные образные ряды схлёстываются, формируя единое парадоксальное и вместе с тем гармоничное художественное пространство.
Осмысление гармонии личности и общества, государства, Земли выстраивает поэтику балкарцев Т. Зумакуловой, И. Бабаева, С. Гуртуева, М. Мокаева, А. Созаева и др. Ощущение единства, сращённости своей судьбы с бытием общества и Вселенной.
Лирический герой Х. Бештокова слит с полем детства, стало быть, с отчим краем и со всей Вселенной. Если мир, Вселенная в поэзии Х. Бештокова ассоциируется с гигантским деревом, то личность поэта – с его веткой, с почкой, которой нет жизни в отрыве от дерева. Взаимопереплетение естественно-природных и социально-исторических форм бытования углубляет личностное начало героя, придаёт художественному видению автора объемность и многомерность.
Особо следует сказать об экологической поэзии Кабардино-Балкарии, направленной против угрозы социально-общественных конфликтов и поднятой на уровень острой борьбы за выживание: для цивилизации нет разницы, как и от чего погибнуть – от ядерной войны или экологической катастрофы. Поэтому боль за неоправданное, жестокое отношение человека к «первой действительности» определяет поэтику многих стихотворений кабардинцев Б. Кагермазова, П. Кажарова, А. Бицуева, К. Эльгарова, Х. Тхазеплова, балкарцев Т. Зумакуловой, А. Байзуллаева, представителей более молодого поколения С. Мусукаевой, А. Бегиева, М. Ольмезова, А. Додуева, М. Беппаева. Современность ими осмысляется как время надвигающейся катастрофы, безумного отношения к собственному существованию.
Человек, живущий мыслями, заботами общества, нации, сделавший борьбу и беспокойство о судьбе планеты нормой нравственности, является главным образом литературы республики последнего десятилетия. Она ставит рядом дом и Вселенную. Более того, формула «Вселенная, земной шар – наш дом, наш очаг» стала универсальной для творчества художников Кабардино-Балкарии.
Всё чаще появляются сравнения нашей планеты с нежными, легкоранимыми, хрупкими явлениями, предметами, требующими бережного отношения. Такова поэзия балкарцев С. Гуртуева, Т. Зумакуловой, кабардинцев Х. Бештокова, Х. Тхазеплова и других.
Одна из особенностей поэтов поколения, пришедшего в литературу в 1970-х годах (Р. Ацканова, А. Бегиева, М. Беппаева, М. Ольмезова, М. Табаксоева), – способность обращать во внутреннюю напряжённую жизнь всё видимое и воплощать в объёмном поэтическом «я»; их лирический герой свободно чувствует себя в событиях далёкой и близкой истории. Стремление к синтезу чувств и мыслей, предметного и духовного, единичного и общего, повседневного и бытийного – так можно определить характерные особенности поэзии шестидесятников и семидесятников.
Аналогичные изменения и поиски характерны и для прозы республики последнего десятилетия.
Растущая тенденция к целостному отражению действительности, к постижению жизни во всём ее многообразии, углубляющиеся принципы историзма позитивно сказались на жанровой эволюции повести и романа национальной словесности. Диалектика движения жизни, постоянный процесс обогащения действительности, изменение духовных потребностей людей побуждают писателей совершенствовать художественную форму и находить новые методы идейно-эстетического воздействия на читателя. Поисками свежего, индивидуального подхода к объекту познания, стремлением активизировать людей на борьбу за нравственную чистоту и высокую гражданскую ответственность отмечены повести балкарцев А. Теппева, Э. Гуртуева, Х. Шаваева, кабардинцев Б. Журтова, Б. Кагермазова, Э. Каширгова, С. Мафедзева.
Историческая память – не простая обращённость к далёкому и близкому прошлому. Чувство исторической памяти – та категория, которая обостряет чувство преемственности, ответственности за прошлое и настоящее, за общечеловеческие ценности, национальную самобытность. Человек, лишённый исторической памяти, чувства родства с народом, – человек без социального и национального стержня.
Конечно, в такое сложное, противоречивое время, как наше, когда в воздухе витают разговоры о конце книги, о том, что литература – в сетке кризиса, возникает вопрос: что способствует сохранению здорового начала в литературе Кабардино-Балкарской Республики и есть ли будущее у неё и народов России?
Относительно словесного искусства кабардинцев и балкарцев можно сказать, что у этих народов незыблемыми остаются нравственно-этические идеалы, национальные обычаи и традиции, определяющие художническую позицию писателей и поэтов.
В социально-общественной и политической жизни России происходят коренные изменения, которые не всегда позитивны. Однако у многих народов России жив культ труда и любви к земле, понимание единства малой родины и большой, отношение к большой родине как к родному дому, очагу, что и на современном этапе остаётся ключевой идеей, в частности, литературы Кабардино-Балкарской Республики. А большая идея всегда была живительной силой искусства.
Одна из актуальных тем литературы кабардинцев и балкарцев – противостояние глобализации. Отношение к ней малочисленных народов как к отрицательному явлению, направленному на стандартизацию и нивелировку духовных ценностей, усиливает желание писателей республики укрепить права национального самосознания, сохранить общечеловеческую значимость национальной культуры.
На мой взгляд, настоящее и будущее литературы – в её собственной спасительной силе. В основе литературы – жизнь, а жизнь сама по себе беспредельна, многоаспектна и неиссякаема. Каждый писатель может в ней найти то, что считает необходимым для читателя. Всё зависит от мировоззренческой и нравственно-этической позиции художника. Литература балкарского народа в полной мере понимает специфику тех изменений, которые наступили в общественной жизни России, тем не менее внутренние законы развития литературы неотменимы, она стремится оставаться «вперёдсмотрящей». Неслучайно балкарец А. Бегиев одному из своих последних сборников стихотворений дал название «С верой в доброе», Т. Зумакулова – «Река жизни», С. Гуртуев – «Приглашаю в гости», А. Созаев – «Моя ладонь» и т.д.
В последнее десятилетие словесность республики силами тех, кто пришёл в литературу в 70–80-х годах ХХ века, продолжает изобличать преступления эпохи сталинизма, помогая людям понять масштабы причинённой боли. Естественно, здесь без художественных издержек не обходится: для отдельных писателей это имеет характер кампании, спекулятивного отношения. Но систематическое обращение к теме трагического прошлого представителей поколений 70–80-х годов оправданно тем, что многие из них желают расширить в народе представления о его правах, о том, что у каждой личности есть два выбора – нравственный и безнравственный, что дружба, солидарность народов России должны быть силой, оберегающей друг друга.
Как видим, литература Кабардино-Балкарской Республики не отворачивается ни от прошлого, ни от противоречий современности. Но вышесказанное не означает, что литература не испытывает определённых затруднений в своём развитии, которые во многом связаны с потерей былой читательской аудитории. Утрачены умение ценить художественность, настоящее мастерство. Подлинное в искусстве заменено мнимым, чему способствует широкое распространение массовой литературы.
В России уже давно сформировалось единое филологическое, литературное пространство. Время настойчиво велит ввести в учебных заведениях занятия по литературе на основе диалога культур народов России. Скажем, в Кабардино-Балкарской Республике, да и в других регионах Северного Кавказа это возможно, но как быть в вузах, школах Центральной России, если отношение к произведениям на национальных языках весьма сдержанное, если не сказать скептическое. Если мы гордимся тем, что у нас единое территориальное пространство, отчего бы не гордиться и единым культурным пространством?
Однако процесс развития литературы России определяется не издержками времени, а более серьёзными общественными реалиями. У неё есть опора, почва, не подвластная никаким субъективным веяниям. Об этом хорошо сказал покойный экс-президент республики В.М. Коков: «Отношу к непреходящей ценности России многоцветье и единство её народов. Традиция нормальных, человеческих отношений и связей, дружбы людей, дружбы народов живёт даже в наши дни, в условиях разорванного экономического пространства. И пока сохраняется это достояние, сохранится наше будущее», будущее духовности нашего общего дома – России.