Ритта Козунова,
Севастополь
* * *
Мохнатые соцветья сон-травы
Мне смотрят в душу синими очами –
Бездонными, как небо Караби…
Здесь тишина веками нерушима,
И Караби качает колыбель,
В которой, как царевна, спит надежда,
Сомкнув ресницы, грезит синий сон,
Сухим ветрам нашептывая сказки
О городах, ушедших в облака.
Ткёт кружева под пологом пещер
Невыплаканных слёз скупая влага,
И дремлет песня в узком горле гор.
Качается под ветром сон-трава,
Златую колыбель качают горы,
Сокрытую в холодной тьме пещер.
Усни, душа, до той святой поры,
Когда на землю вновь сойдет надежда
И наши горы вновь заговорят.
Ручьи польются светлыми слезами,
Оттает песня в ледяном гробу
И вырвется на волю птичьей стаей,
И горе буйным порастёт быльем…
Алина Пенизова,
Ялта
Письмо в будущее
Есть в мире человек, чьё сердце
Способно биться в такт с моим.
Имеем мы подобны мысли,
Ответы ясны нам двоим.
А может быть, их несколько, таких же,
С таким же осознаньем бытия.
Мои стихи – потомки моих мыслей –
Они прочтут, они поймут меня.
И даже если слог несовершенен
Иль где-то рифму я не ту нашла,
Ведь мысль и образ моего творенья
Стараюсь донести всегда сполна…
И в этих строках я черпаю смысл.
И может быть, найдётся человек,
Что на клочке бумаги, в рваной рифме
Найдёт мою улыбку, слёзы, смех.
Поймёт мои мечтанья и стремленья.
И наши души будут биться в такт.
И пусть он из иного поколенья,
В одном живём мы мире, это факт!
Татевик Азарян,
Симферополь
* * *
И я винтик в твоём механизме.
Закрутить сразу все шестеренки,
Чтобы звонко и чтобы колко,
Чтобы как конфету ребёнку.
Ну а если её забрать,
Чтоб истерикой очень громкой.
И я буквы в твоём блокноте.
Чтоб искать ответы, как в стоге
Безнадёжно ищут иголку,
Не оглядываясь на сроки,
Все соломинки разбирать.
И я линии на ладони.
Бороздою по коже вмятиной,
Так, чтоб помнить безотлагательно
И вникать, когда на руки смотришь,
Что там чёрточки говорят.
И я маленькие морщинки
На лице твоём, да, как лучики,
Их как будто бы солнце вкручивало,
И горят при каждом случае,
Когда скулами будешь играть.
И я знаком на теле и в сердце.
И пока никуда не деться,
Не сбежать, не закрыть ту дверцу.
Остаётся лишь ощущать,
Как я в каждую твою клеточку
Буду медленно проникать.
Тамара Егорова,
Ялта
Пробуждение
Притаится в доме тишина,
Скрипнув осторожно половицей.
Словно круглолицая девица,
За окном румяная луна.
Горизонта нить позолотит
Огненной зарёю утро лета,
И в потоке ультрафиолета
Ярко вспыхнет моря малахит.
Капля солнца в синем хрустале –
Вот она, феерия рассвета!
Чтоб увидеть и запомнить это,
Стоит жить, поверьте, на земле.
Тишину взорвёт внезапно дрозд
Звонкой виртуозною руладой,
На траву разбуженного сада
Упадут к утру росинки звёзд.
Звуки сфер, захватывая дух,
Снизойдут с небес мотивом чистым,
И, врываясь в птичьи пересвисты,
Запоёт торжественно петух.
Эхо звуков голову вскружит –
Вот она, рапсодия рассвета!
Чтоб услышать и запомнить это,
На земле, поверьте, стоит жить…
Вера Любчик,
Евпатория
Вне истории
Историю предавший – вне её.
Он прошлое обрСк на растерзанье,
И в настоящем правит вороньС,
А будущее – вовсе без названья.
Предавший настоящее – молчит,
Хотя спасти могло кого-то слово.
От будущего выбросив ключи,
Без прошлого остался, как без крова.
Продлится жизнь на новом вираже
витками приходящих поколений.
Она – без продолжения уже
для добровольно павших на колени.
Ольга Скрыпник,
Ялта
Ленточка
Где-то на закате летних дней
Загадаю томное желанье:
Я хочу, чтоб в памяти моей
Ты своё оставила дыханье.
Я хочу услышать звуки моря,
Милых мест ещё разок коснуться,
И, глаза закрыв и ветру вторя,
В мире детства заново проснуться.
Я хочу, чтоб дни так не спешили,
И чтоб снова встретили мы взглядом
Тех, кого легко назвать родными,
Тех, кого хотим увидеть рядом.
Может быть, хочу я слишком много,
Но никто не запрещал, мечтая,
Вспоминать о том, чрез чрез дорогу –
Ленточка на дереве простая.
Мария Муратова-Скарабей,
Евпатория
Крым
Степное разнотравье греет душу,
Морская гладь ласкает нежно взгляд.
Покой земли я этой не нарушу,
Здесь каждый камень под ногою свят.
А прошлое незримыми шагами
Измерило глубины и простор.
Народов волны – дерзкое цунами –
За эту землю спорят до сих пор.
Здесь тавры, киммерийцы, греки,
скифы,
Кочевья гуннов и татарских орд –
Времён ушедших памятные мифы
И планов современных мирный порт...
Здесь всем народам жить сейчас
непросто,
Но мы должны друг друга понимать:
На всех один наш южный полуостров,
Одна на всех земная благодать.
Маргарита Бобкова,
Ялта
* * *
Слишком громко включили мир,
Заглушаю в себе этот звук.
Всё сознанье протёрто до дыр,
Я просроченный сырный продукт.
Мне не больно кричать в темноту,
Слишком страшно увидеть мне свет.
Я по пропасти тихо пройду,
Меланхолия, здравствуй! – Привет!
Среди стен не хватает огня,
Средь людей не хватает живых.
Только мне не хватает меня,
А другим не хватает других.
Анастасия Грицон,
Керчь
Сегодня... 32 марта
Сегодня... 32 марта.
И я по-прежнему отказываюсь
жить в апреле.
Я стану жить, как ляжет карта,
В своём обычном, невзрачном теле.
Смотреть телевизор, играть на гитаре.
Периодически просыпаться
под песни Земфиры.
Стучать соседям, спать на паре
И есть дотошные апельсины.
На книжной полке пылятся Блок,
Есенин.
Мозги мои словно становятся гелем.
И, падая вновь на чьи-то колени,
Я задыхаюсь. Едким и душным
апрелем.
Александр Настасьин,
Симферополь
Песок
Как же долго хотел искупаться в лете я,
Забыв о работе, друзьях и героях
книжек!
Самые лучшие дни тысячелетия
Пусть улыбчиво солнце на спине
моей выжжет.
Мне кажется, дико, печально
и странно,
Когда в офисах своих закрываются
люди,
Вместо того чтобы зализывать раны,
Прижимая к солнцу открытые груди.
Любуйтесь, ходите по набережной
Керчи,
Взволнуйте морем остывшее сердце,
И хватит таращить свои зрачки
В богатые прозы коммерций.
Татьяна Шпирина,
Симферополь
* * *
В отраженье солнечных лучей
Рисовало ты свои этюды.
Появлялся твой сюжет из ниоткуда
И терялся в темноте ночей.
Ты стирало бережно следы,
Что на бархатный песок ложились.
И прибоя звуки доносились –
Монотонный плеск твоей волны.
Твой лазурно-голубой сюжет
Раны в памяти моей излечит.
Ты само – художник и поэт.
Ты – стихия под названием
«Вечность».
Боль свою в волнах похороню,
Оставляя навсегда былое.
Обернувшись пеною морскою,
Свою жизнь с твоей соединю.
Ирина Аникеева,
Симферополь
Южный декабрь
Ещё не белые одежды
На юг набросила зима.
И в сизой дымке побережью
Не спится, всё ворчит волна.
Температура выше нормы
Для общепринятой зимы:
В Крыму она предмет особый –
Здесь осень долго жжёт мосты.
Согреет руку сигарета,
Припудрив пеплом
макинтош.
Размоет море чёткость следа,
Ведь все следы не сбережёшь.
И робким эхом в память
вмёрзнет
Бакланий клёкот на ветру.
Он в миг прощания
напомнит
Души июльскую жару.
Евгения Калинина,
Ялта
Снеговик-пират
Утром выглянул в окно,
А за ним – белым-бело.
Это ж надо! Всё в снегу –
Я на улицу бегу.
Появился тут не зря –
Веселится малышня.
Мёрзнут руки, щёки, нос, –
Нас приветствует мороз.
Снега много, утопаем,
Весело в снежки играем.
Появился снеговик,
Показал ему язык.
Он забавный: кто-то ловко
Вместо носа ткнул морковку
И ведёрко раздобыл,
Вместо шапки водрузил.
Ветка для метлы нашлась,
Угольки нашлись для глаз.
Я получше присмотрелся –
Глаз второй куда-то делся.
Видно, он не удержался
И в сугробе оказался.
Рядом вдруг сосед возник:
«Одноглаз ваш снеговик!»
А меня вдруг осенило –
Будет круто, даже мило.
Побежал я к тёте Ане:
«Дай кусочек чёрной ткани».
Взял и побежал к ребятам:
«Будем делать мы пирата!»
Вмиг повязку наложили,
Пустоту ему прикрыли.
Снеговик наш очень рад:
Он теперь – морской пират!
Марина Матвеева,
Симферополь
* * *
Ушла в себя луна
за дымною стеною.
Для будущих гробов
качаю колыбель.
Зачем тебе страна
с гражданскою войною?
Зачем тебе любовь
ее – да не к тебе?
Для будущих могил
уже готовы ямы.
Чуть досок дострогать,
чуть недоплетен кант…
Зачем тебе? Беги!
Я родина? Я мама?
Мне нужен ренегат!
Мне нужен эмигрант!
Стоишь. В руках – стихи.
Протягиваешь руки…
О, крылья журавлей,
презревших южный путь
за широту стихий
расейских… на поруки.
Вот верности твоей
предательская суть.
«Я за тебя умру!»
А я тебя просила?
«Я за тебя…» А я,
уставшая вдоветь,
из ослабевших рук
столь многих отпустила,
на стольких подняла
изгнанницкую плеть…
И вот стою одна
за дымною стеною.
Для будущих гробов
качаю колыбель.
Аз есмь ещё страна!
С гражданскою… виною.
Еще храню любовь –
мою, да не к тебе.
Владимир Куликов,
Симферополь
* * *
Обстоятельствам внимая
И каприз судьбы лелея,
Север горестно жалея,
Я нашёл частицу рая –
Древний край обетованный,
Многоликий, многогранный
Восхищает неустанно
Красотою ненаглядной:
Незабвенная Таврида –
Крым, обласканный морями,
Как таинственная книга
Зашифрована богами.
Суть её уже полвека
Разбираю я по строчкам,
Открываю много света,
Раскрываю по кусочкам.
Прочитать её едва ли
Доведётся в полной мере:
Не опишешь всё словами,
Что живёт в душе и вере.
Валерия Кремлёва,
Керчь
* * *
Машины, полные людей,
Как мяско тряское в коляске...
Среди толпы есть лицедей
С улыбкой отрешённо-вязкой.
Легко живётся душелову
Среди забытых богом суш.
Его уверенное слово
Немало испивает душ.
Всё ж в расцветающей пустыне
Его отягощает сплин:
Не первый век проклятый
демон
Ходит один. Один.