Александр Ведерников,
Керчь
***
Из Вальтера – Вольтеру в лоб
Дрожит рука, об палец палец бьётся
Во всех учителей, во всех дехкан
Во все углы
Ретиво, злобно, песня льётся
Шумит осенний лес
В нём Пазолини содомирует Селина
О, целина! казахская – с небес
Тебя оплодотворит из нашей Русской
Волги
семя ила
Всех Шёлковых путей кишки
На шею намотаем Амударьи
Скорее, гражданин, к нам в шапито спеши
К нам завезли весёлых новых парий
И сгоношат, и спрыгнут с-под цепи
Найдётся удаль в них для всякой твари
Динамо вместе с нами покрути –
Их озарят лучи добротные
автомобильи
фарьи
Тоскует на чужбине глупый Рушди
Не пить ему вина в садах Дамаска
Поёт! нет, посмотрите – пляшет на фарси
По тонкой коже Рузвельта
Болеющего ма-а-аленькой такой проказкой
Айфон, Айдахо, всё не то - Айдид
Фаррах
Мухаммед
Сомали! К твоим пескам припасть
Твоей водой омыться
Твоим бараном славно сытить плоть
И так же славно с твоей дщерью плотски слиться
Царю Небесный, поскорей благослови
Отбыть в круиз волнительный на спинах
Млекопитающих морских, рептилий
черепах
дельфинов
Юродствовать мне впадлу одному
Босота – ну шустрей в мою флотилью
Хорош скакать по кабакам и всяку разну дну
Из-за угла мешок заточен, полон пылью
Лет через сто могилы зацветут
Транжирно взору даруя веселье
За шиворот скопцы микадо волокут
Кто здесь из вас
ответьте
не с похмелья?
***
Каждый год в цветастый май.
Поминайте пацанов.
Навсегда «уехавших» в тот край
Где живых не растет цветов.
На погосте снова шум и гам
Чебуреки, пиво, тут и там
Пьяный секс по выцветшим кустам
Попрошайки, бродят по пятам.
Каждый год спускаются с небес
Словно космоса незримые дары
В ожидании живых невест
По погосту грустно бродят пацаны
А повсюду песни, и гульба
Танцы, водки ниагарский водопад
Карты, домино, бомжи, братва
Драки, смех, и шутки невпопад.
Я с пакетом черным пробегусь
По могилам, словно грибничок
Соберу конфет, яиц, напьюсь
Водки из стаканчиков. А чё?
Я один лишь вижу пацанов
Мертвым бесполезны все конфеты
Не представить вам в любом из страшных снов
Впечатлений в голове поэта.
День минёт, опустится закат
На вечерний и хмельной погост
Все разъедутся, а пацаны взлетят
К грешным небесам повесив нос
От чего так по жалобно летят
Грустным клином души пацанов?
Нефть упала? Доллары горят?
Нет, друзья! Всему виной любовь
Ни к кому из них в сей светлый день
На могилу не пришла она
Для которой мир свернулся в тень
Что была в слезах-похоронах
С кем она живет? Кого растит?
Вспоминает все же иногда?
Молчаливых дум силен гранит
Гнет в дугу он душу пацана
***
По венам пульсирует воздух.
Малиновый воздух заводов,
Он мягкий как белое море,
И тихий, как старый пескарь.
Сменив неудобную позу,
Ты смотришь в прозрачную воду.
В ней нет ни легенд, ни теорий.
В воде только зёрна песка.
Из крана течёт свежий ветер,
Колючий, как красная рыба,
Залётный, как стая синичек,
Голодный по нашим телам.
И ветра стотонные плети
Наполнены запахом липы,
Он голоден, но безразличен
К довольным и пряничным нам.
Огонь марширует по койкам,
По розовым разным предметам,
Приятный как высохший вереск,
Обидный как детский укус.
Он весь лишь постольку — поскольку,
Он выстрадан, но незаметен.
Идёт не скуля, не ощерясь,
А пробуя вечность на грусть.
Земля заползает в трахею,
Земля никого не боится,
Она как последняя птица,
Как всеми забытый куплет.
И только висящим на рее,
Земля никогда не приснится,
И их безмятежные лица
Омоет безвольный рассвет.