Николай Мерзляков
Прозаик. Родился в 1967 году в деревне Сапарово (Шайтангурт) Завьяловского района Удмуртской Республики. В 1992 году окончил Ижевский сельскохозяйственный институт. Живёт и работает в деревне Якшур Завьяловского района Удмуртской Республики. Автор трёх сборников стихотворений на удмуртском языке. Публикуется в периодической печати Удмуртии, выступает как бард.
* * *
Был вечер. Андрей сидел на топчане в котельной фермы. На улице шёл дождь. Здесь осенние ночи тёмные, холодные. Уголь, который он занёс, был сырым, да и качества никакого. Если чуть проспишь, то новую партию угля в котле очень трудно растопить. Но деваться некуда – каждая работа требует ловкости и умения, а также знания своих секретов. Кроме этого кочегарства Андрей ещё и исполнял обязанности кладовщика на складе запчастей. Как говорится, и жнец, и швец в одном лице.
…Его страна, в которой родился и вырос Андрей, рушилась на глазах. По телевизору только и показывали, что где-то бастуют шахтёры, где-то митингуют города, бюджетникам не платят зарплаты. И в то же время – как хорошо люди живут на Западе, катаясь как сыр в масле. Мыльные оперы, боевики, эротика заполонили все экраны. Андрей только поражался, откуда у людей столько свободного времени, чтобы стоять и мёрзнуть на этих митингах, «бакланить» о какой-то демократии. Все вдруг в стране стали ярыми политиками и оголтелыми правдорубами… А в колхозе Андрея уже полгода, как не выплачивают зарплату. За то, что он каждый день поддерживал огонь в котле коровника и при надобности открывал механику склад запчастей, Андрей получал в колхозе две буханки чёрного хлеба в день. И была ещё возможность унести из амбара, из ларей в коровнике посыпку для скота и малость пшеницы, но – в меру, чтобы не хватились.
В последние месяцы дела у Андрея совсем покатились вниз – жена тяжело захворала, её положили в районную больницу. Точного диагноза доктора не могли определить, да и лечить в больнице было нечем. Кроме физраствора других лекарств не было. Надо было её везти в областную больницу. Но в семье на это не было денег. Андрей продал уже и старенький мотоцикл, чтобы купить какие-то лекарства, шприцы для уколов, капельницы. А дома – дети, мал мала меньше. Старший – в третьем классе, младшей только три года исполнилось, а среднему надо было этой осенью в школу, но Андрей не смог собрать его – он остался дома, возился с младшей сестрёнкой.
В доме без женской руки был полный бардак. Дети – в грязи и в холоде, в полутёмной комнате с одной лампочкой в 40 ватт. Одёжка на детях рваная, небрежно где-то подлатанная, чаще с чужого плеча. На столе – грязная посуда, под столом в углу стоят пустые бутылки – Андрей от безысходности начал выпивать. Печка стояла вся в трещинах, грязная, прокопчённая. На плите застыли грязный, чёрный от сажи чайник и большая алюминиевая, такая же прокопчённая миска. В доме стоял тяжёлый запах перегара и перебродившего пота, младшенькая страдала энурезом.
Каждое тёмное утро Андрей в своей старой спортивной сумке тащил домой с фермы по три-четыре килограмма посыпки или пшеницы, чтобы сварить детям мало-мальскую похлёбку. Картошка в этом году не уродилась, да и та, которую собрали, сгнила. На еду не хватало, а вот выпить Андрей находил в деревне. В известных адресах круглые сутки продавали дешёвый спирт. Ладно, что характер у мужика был спокойный и не злой, да и образование Андрей получил в своё время неплохое – проучился в техникуме. Пил он втихаря, даже соседи не замечали, но от этого ему не становилось легче. По вечерам хмурый, унылый, шёл он на работу в котельную. Молитв он не знал, да особо им и не верил. А чтобы с кулаками пойти на виновников всех своих бед, Андрей как-то об этом и не думал. Он просто, по-звериному ненавидел всех богачей. Все они жили в параллельном, в каком-то другом мире. В основном в телевизоре.
Перед уходом на работу Андрей посмотрел на выщербленное зеркало шифоньера: надо побриться или так сойдёт? Здесь он снова увидел себя будто со стороны. На него глядел высокого роста, худощавый, сутулый мужик неопределённого возраста. Со впалыми щеками, скомканными редкими волосами бывшего брюнета. В серо-зелёных глазах застыла вековечная усталость.
…Тот вечер ничего особенного не предвещал. На улице моросил обычный холодный осенний дождь. Андрей сидел и тупо смотрел на грязный холодный пол, пытаясь собраться с мыслями. И тут в котельную зашли двое. Незнакомцы поздоровались с Андреем уважительно, спросили, как его зовут. Одеты приезжие были не по-деревенски – на них были кожаные дорогие куртки, как у бандитов. Один был в шляпе, а другой – в спортивной шапочке с иностранной надписью. Оба были в потёртых джинсах, на ногах – белые грязные кроссовки. Лица незнакомцев были будто бы русскими, но говорили они с каким-то непонятным, лёгким акцентом. Но это и не удивило Андрея. На Урале народов много, все разговаривают по-своему.
– Добрый вечер! Вам – салам! – с улыбкой поприветствовал Андрея незнакомец в шляпе.
– И вам… – ответил Андрей.
– Как живёте-можете? – спросил второй.
– Да живём потихонечку, иногда хлеб жуём.
– И всё… Меня зовут Николаем, друга – Петром. А тебя как?
– Андрей, – понуро ответил тот.
– Как колхоз поживает? Как люди? – поинтересовался Пётр.
– А ваше какое дело? – вдруг выпалил Андрей, и тут же какой-то неприятный холодок пробежал по его спине. Времена были опасные: то тут, то там пропадали машины, люди. Жизнь не стоила и ломаного гроша. Незнакомцы переглянулись, и Пётр кивнул другу в сторону двери. Николай вышел. Пётр вынул из кармана пачку иностранных сигарет и предложил Андрею покурить. По сравнению с его сигаретами, конечно, сигареты незнакомца были предпочтительнее. Закурили, и как-то разговор пошёл по душам. Видимо, Пётр был родом тоже из села. Толково разбирался в технике, в хозяйстве. Расспрашивал, сколько молока доят на корову, какой урожай зерновых получили, какие корма и сколько заготовили?.. Какая заработная плата?.. Рассказывал, как у них идут дела дома: зарплату, мол, выдают, но тоже очень мало и тоже с перебоями. Слово за слово, и Андрей как-то успокоился и начал рассказывать про свой колхоз, который в былые времена был крепким, но на глазах сейчас разваливается. Как начальство жирует и распродаёт последнее, что осталось в хозяйстве. Вспомнил, как приехали откуда-то какие-то борзые и за неделю разобрали и увезли АВМ, зерноток и склады. Раньше на АВМ сколько травяной муки, гранул заготавливали скоту! А теперь и скота-то – раз, два и обчёлся.
– Одним словом, катимся – к тебе, не матери!.. – подытожил Андрей.
В это время вернулся Николай с большим пакетом в руке. Андрей с Петром, уже как хорошие знакомые, сидят, болтают о своём. Николай с ходу:
– Надо бы сейчас передохнуть да поужинать, а то впереди-то ещё долгая дорога.
Тут же накрыли столик. У Андрея аж глаза округлились – невиданное дело… Закуска из пакета была на славу, выпивка – тоже. Всё в импортной упаковке. Беседа пошла ещё веселее. Пришельцы рассказали, куда едут и зачем, и что их завело в такую глушь.
Оказывается, они занялись своим делом – типа бизнеса – и теперь выискивают места, где ещё остались старые советские запасы. Бесхозные, ненужные запчасти к тракторам, сельскохозяйственной технике… Где, может, удобрения залежались… Они всё подбирают – выкупают, а потом перепродают. Жить-то надо! А сюда заехали из-за того, что по трассе в лобовое стекло прилетел камень, и стекло разбилось. По такой погоде ехать на ночь глядя невозможно, да и опасно. Вот и свернули в первую попавшуюся им по пути деревню в поиске крыши над головой.
Пётр спросил:
– А как у вас с запчастями на картофелеуборочную технику?
– Картофель раньше сажали, но лет десять назад перестали, – ответил Андрей.
– А техника была?
– Конечно. И сажалки, и копалки, даже два комбайна купили… Но эти комбайны не пошли. Земля у нас «тяжёлая», глинистая... Да и работать некому.
У Петра тут же оживились глаза, он многозначительно посмотрел на Николая и сказал Андрею:
– Завтра пойдём к вашему председателю, поинтересуемся: может, что-то осталось ещё от картофелеуборочной техники? Какие-то запчасти или, может, и сами комбайны где-то ещё стоят.
На что Андрей задумался:
– Наше величество только после обеда появляется, и не каждый день его можно увидеть.
– Жаль… – ответил Николай.
Наступила тишина, все призадумались о чём-то своём. Первым заговорил Андрей. Он сказал, что работает здесь не только кочегаром, но и по совместительству кладовщиком. Даже связку ключей из кармана вынул. И он знает, что и где лежит, и что он может показать ребятам на складе.
– Посмотрим, выпишем, если что… Оплатите ведь? – добавил он.
Тут Пётр улыбнулся и хлопнул Андрея по плечу:
– Конечно, без проблем. И тебе премию выпишем.
На что Андрей почесал затылок и грустно улыбнулся в ответ.
– За это уже можно выпить, – подытожил Николай и налил из иностранной бутылки по стаканам. Выпили, закусили. Пётр поинтересовался, далеко ли склад, и можно ли сейчас посмотреть, чтобы на завтра работы поменьше осталось.
– Да нет, – ответил Андрей, – склад недалеко, а ключи у меня всегда с собой. Там рядом и весь ваш картофельный металлолом лежит. Свет есть. Лампочка горит.
– Ну, вот и договорились, – с довольной улыбкой сказал Пётр, – давай тогда сходим, пока более-менее трезвые.
Все согласились. Тройка вышла из котельной и под свет тусклого фонарика, который был у Андрея, пошла по разбитой асфальтированной когда-то дороге. Шагали, обходя лужи, в сторону склада. Конечно, на складе, как и предполагал Пётр, лежало море запчастей к картофелеуборочной технике. Пётр вынул из кармана блокнот и начал дотошно записывать то, что увиделось. Это было то, что им надо.
Андрей был уверен, что буквально на днях колхозное начальство всё содержимое складов раздербанит – по бросовой цене, мимо колхозной кассы. Эта мысль выводила его из себя. Но в меру своего тихого нрава он молчал.
– Ну, всё, – решил Пётр, – завтра с утра идём к вашему начальству и договариваемся. Думаю, что на этом наша командировка, слава Богу, закончится… Андрюха, а можно в твоей котельной нам переночевать? В машине без стекла не климатит что-то…
– Конечно, – сказал Андрей и добавил: – Можно и ко мне домой… Жена – в больнице, дети – дома, но всё же, чаю, место найдём. Хотя бы чуть отдохнёте перед дорогой.
Так, за разговором, они дошли до котельной. Пётр сказал, что очень устал и останется в котельной спать.
– А вы с Николаем можете и посидеть до утра.
Андрей, уже чуть повеселевший от виски и доброго разговора, подбросил в топку котла два ведра угля и сказал:
– Ладно, отдыхай. Думаю, до утра котёл не погаснет, а мы с Николаем пойдём ко мне домой.
Николай не спеша собрал остатки со стола, и они вдвоём пошли к Андрею домой. По пути Андрей рассказал о своих делах, о том, как он живёт сейчас один с детьми. Николай внимательно слушал.
Зашли в дом. Николай ужаснулся: «Господи, что это такое!» Увиденная картина просто шокировала его – это было настоящее дно… Особенно тогда, когда Андрей достал из печи алюминиевую кастрюлю с какой-то баландой типа еды.
Хозяин выложил две поварёшки этой «похлёбки» в древнюю железную тарелку, сказав, что другой закуски у него на сегодня нет. Николая от запаха «похлёбки» чуть не вырвало. Он резко отвернулся и сделал вид, что будто бы рассматривает фотографии на стене. А в действительности картина внутренности дома была мрачнее мрачного. Дети втроём спали на грязном диване, укрывшись куцым ватным одеялом без пододеяльника. В доме стоял тяжёлый затхлый запах… Николай под предлогом того, что спиртное у них закончилось, тут же решил сходить за ним в центр, где стоял круглосуточный ларёк. При выходе обронил Андрею:
– Надо и детям хотя бы «Сникерсов» купить.
…Николай энергично зашагал к центру. Погода вроде успокоилась. Ветер стих. Дождь перестал моросить. Видно, что эта деревня раньше жила–не тужила. По центральной улице проложена асфальтовая дорога с тротуарами.
Перед глазами у него всё ещё стояла увиденная им картина. Он шёл и думал: «И всё же, в какой стране сейчас мы живём, в какие времена постылые? Если человек не может получить даже того, что заработал. Да что заработал, даже то, что накопил, и то страна отобрала!» Он представил своих родителей, которые всю жизнь работали на селе – копили на старость, а остались ни с чем. Все их сбережения превратились в один миг в труху. Страна, которая победила фашизм и встала из руин после такой ужасной войны, сейчас рушилась на глазах, без единого выстрела со стороны. Как уважать эту страну? Себя?..
Одни вопросы – каменные глыбы, крутились в хмельной голове Николая. С такими тяжёлыми размышлениями он дошёл до ларька. Постучал в окошечко. Открыла полусонная молодица с растрёпанными, крашенными под блондинку волосами. Молча, вопросительно посмотрела на Николая. Он купил, конечно, всё, что понадобилось бы короткой выпивке «на троих». Купил и эти «Сникерсы» детям, но большего в ларьке не купишь. С пакетом в руке он пошёл обратно к Андрею. Теперь он уже размышлял о том, как бы помочь этому бедолаге: «Начальство с удовольствием завтра нам продаст этот металлолом и с таким же нахальством все деньги заберёт себе. А работникам – хрен с маком…»
Николай зашёл в дом Андрея, положил пакет с покупками на стол и кивком пригласил Андрея на улицу – мол, покурим. Они вышли во двор. Николай протянул Андрею пачку сигарет, они молча закурили. Молчание прервал Николай:
– Слушай, Андрей, меня и по возможности не перебивай. Мы с Петрухой, слава Богу, на сегодня живём неплохо. Можно сказать, хорошо. Одним словом, крутимся… У тебя дома – шаром покати. Детишки – сопливые ещё… Баба твоя болеет – дай Бог ей здоровья… Да и ты, бедолага, весь уже издёрганный. Вот что я предлагаю. Пойдём сейчас к тебе на работу, загрузим со склада всё, что нам надо. Твоё начальство и не заметит эту пропажу. Все эти запчасти у них давно списаны и не числятся по ведомостям... А денежку мы оставим тебе. Нам бумаг никаких не надо, что надо, мы сами нарисуем. Решайся, времени в обрез.
Он замолчал. Андрей долго и удивлённо смотрел на Николая. Не сразу смог понять – о чём он? Наконец, до него дошло, и он коротко кивнул. Тогда Николай достал из внутреннего кармана пачку купюр, схваченных резинкой, и сунул ему в руку.
– Вот держи – это аванс. Сейчас загрузимся – получишь ещё столько же.
Не заходя уже домой, они пошли на работу Андрея. Зашли в котельную, разбудили Петра. Андрей заглянул в топку котла, там уголь еле тлел. Николай коротко объяснил Петру ситуацию, сказав, что подробности – потом. А сейчас, мол, надо срочно грузиться и уезжать.
У Николая с Петром давно сложились приятельские отношения. Они друг друга могли понять и с полуслова. Надо, значит, надо. Без лишних вопросов ребята загрузили пикап, Николай отвёл в сторону Андрея, сунул ему в руки вторую пачку купюр и сказал:
– Вот вторая половина, которую я тебе обещал. Постарайся не пропить. Купи детям что-нибудь поесть нормального. Одёжку, может, какую. Жене на лекарства держи отдельно.
Он достал ещё одну пачку купюр и сунул Андрею за пазуху. Андрей был ошеломлён. Он молчал. В глазах проступили слёзы. Николай обнял его, похлопал по плечу и молча, не оглядываясь, сел в машину.
– Ребята, откуда вы? – очнулся Андрей.
– С Камы! Прощай.
В машине без стекла было холодно, Пётр ёжился от холода, молчал, но ехал. Он уже понял, что случилось что-то… Что просто так с места бы не сорвались. Николай сказал:
– За поворотом большая стоянка, АЗС. Там и стекло купим, поставим, выспимся в гостинице, поедим, выпьем и так далее…
На горизонте светало, под утро погода менялась в лучшую сторону. И Николай подумал, что и сама жизнь и есть погода. Всё в ней есть: и холодные ветра, и летние деньки, и беда, и радость… И святые, и не святые… А что нас ждёт впереди, одному Богу известно…
* * *
Прошли годы. У Андрея сложилось всё хорошо. Жена поправилась, родила ему ещё двух сыновей. Построили новый дом… У них своя пилорама. Живут не богато, но в достатке. По выходным, за столом, Андрей вспоминает лихие годы и тот странный акцент незнакомцев:
– Удмуртский был… – решает он…
2025 г.