На сцене ЦАТРА состоялась премьера новой редакции спектакля «Лавр», поставленного Эдуардом Бояковым по одноимённому роману Евгения Водолазкина. Написанный в 2012 году «неисторический», по мнению автора, роман сегодня, пожалуй, актуальнее, чем десять лет назад. Что только увеличивает требования к его сценической версии.
Роман-житие в светской литературе явление редчайшее. «Лавр» Евгения Водолазкина в этом смысле стоит особняком по причинам не столько литературного, сколько нравственного порядка. Научный сотрудник Пушкинского дома, доктор филологии, специалист по древнерусской литературе, ученик академика Лихачёва – такая «спецификация» многое говорит об авторе. Первый же роман Водолазкина – «Соловьёв и Ларионов» – в 2010 году вошёл в короткий список «Большой книги». Следующий – «Лавр» – стал лауреатом этой премии и, кроме того, премии «Ясная Поляна». Британская Gardian включила его в десятку лучших книг о Боге в мировой литературе.
На наш взгляд, эта книга не столько о Боге, сколько о человеке, изо всех сил пытающемся не загасить в себе искру Божию. Автору в первую очередь интересен человек во всём его противоречии и слабости, но способный на поступок, готовый отвечать перед Богом за все дела свои и помогать тем, кто нуждается в помощи, забывая о себе. Символично, что в 2012 году такого героя Евгений Водолазкин «отыскал» в Средневековье. Сегодня ему не понадобилось бы забираться так далеко по шкале времени.
Обращение Эдуарда Боякова к увенчанному литературными лаврами роману Водолазкина было неслучайным. Получив в декабре 2018 года пост художественного руководителя МХАТ им. Горького, он сделал ставку на милую его сердцу современную драматургию, но то, что более-менее жизнеспособно в пространстве крошечных экспериментальных сцен вроде основанной им некогда «Практики», огромный зал на 1345 мест заполнить не в состоянии. Но громкое заявление требовало подтверждение действием. Выбор произведения сильного современного прозаика, которое и спустя несколько лет после выхода в свет продолжало концентрировать вокруг себя интерес читающей публики, был беспроигрышным.
Однако Бояков не стал испытывать судьбу и писать пьесу по мотивам романа. Он пошёл по пути инсценизации (не путать с инсценировкой), выкроив из цельного полотна произведения ключевые фрагменты повествования. Боякова совершенно не смутило то, что роман многослоен, лишён внешней динамичности, ритмически неспешен (автору жития спешить негоже). Фрагментирование такому тексту категорически противопоказано. В итоге получилась последовательность отдельных сцен, собранных по хронологическому принципу без допуска на логические и драматургические стыки.
«Лавр» стал дебютом Боякова-режиссёра в большой форме. Начав как исполнительный продюсер, он нашёл себя в постановках пьес современных авторов – Евгения Гришковца, Владимира Сорокина, Клима, Павла Пряжко – в театральном центре «Практика», созданном по его же инициативе. Возглавив МХАТ им. Горького, он восстановил легендарный спектакль Станиславского «Синяя птица» по пьесе Мориса Метерлинка, и это, судя по всему, стало разминкой перед первой самостоятельной режиссёрской работой. Если можно назвать режиссурой выразительное чтение романа по ролям. О собственном взгляде на произведение, равно как и о поисках за пределами литературного текста речь не идёт. «Лавр» Боякова в большей мере музыкально-мультимедийное зрелище, нежели драматический спектакль в изначальном значении этого понятия. А чтобы конструкция не развалилась, он использовал в качестве крепёжного материала световые эффекты, видеоинсталляции и практически не имеющий пауз музыкальный поток.
Премьера состоялась осенью 2019 года. Спектакль поначалу шёл часто – три-четыре раза в месяц, действительно собирая почти полные залы. Постановку тогда ругали и хвалили с равным пылом. Споры не утихали и через полгода после премьеры. А критики и заядлые театралы гадали: начнётся ли для «Лавра» обычная репертуарная жизнь, не подогреваемая премьерной шумихой, и если начнётся, то сколь долгой она будет. В процесс гадания вмешалась жизнь: в ноябре 2021 года Бояков покинул МХАТ им. Горького. Лишившись одной сцены, Эдуард Владиславович фантастически быстро обрёл новую.
В начале прошлого сезона было объявлено о создании негосударственного Нового театра под его художественным руководством со штаб-квартирой в городской усадьбе Салтыковых-Чертковых на Мясницкой улице (заметим в скобках – объекте культурного наследия федерального значения). Открылся Новый театр премьерой иммерсивного спектакля «Лубянский гримёр», поставленного Эдуардом Бояковым по мотивам произведений Николая Лескова. Постановку давали в ежедневном, так называемом бродвейском режиме в течение сезона. Сейчас она в афише, размещённой на сайте театра, не значится, однако имеет собственный сайт под двумя логотипами – Нового театра и университета «Синергия». Показательно, что слово «лубянский» из названия исчезло. Репертуар текущего сезона Нового театра составляют три спектакля – «Детский альбом Чайковского», «Государев венец» и «Лавр».
О возобновлении постановки заговорили практически сразу после открытия нового детища Эдуарда Боякова. Но на пространстве усадебного театрального зала развернуть махину, которой и немаленькая мхатовская сцена была впритык, невозможно. Зато сцена Театра Российской армии пришлась как раз впору для огромной – под самые колосники – четырёхъярусной конструкции из кубических ячеек, окантованных светодиодными рамами, цвет которых отражает эмоциональное состояние обитающих в них персонажей. Режиссёр Бояков и сценограф Александр Цветной уверены, что это некий «иконостас», каждая «иконка» которого символизирует один из фрагментов повествования. Но, по правде говоря, на поставленные друг на друга лабораторные клетки это похоже куда больше.
Передние стенки кубов – подвижные панели, в закрытом состоянии работающие экраном для мультимедийных инсталляций. Яркие, динамичные, они весьма успешно… отвлекают внимание зрителя от актёров, пытающихся работать по системе Станиславского. То, с чем не справился видеоряд, доделывает музыка, звучащая практически беспрерывно. Фольклорные напевы в исполнении Валентины Котовой звучат прекрасно, и контрасты, создаваемые инструментами разных эпох – от гуслей до бас-гитары и от маримбы до колёсной лиры, создают некий второй пласт партитуры. Но это не музыкальная драматургия, вступающая во взаимодействие с драматургией текста, а саундтрек, превращающий постановку в концертное исполнение романа. И в редкие минуты затишья поневоле всплывает в памяти фраза Люка Бессона: «Если хочешь узнать, какой ты режиссёр на самом деле, сними фильм без музыки».
Новая редакция «Лавра» от прежней мало чем отличается. Сократилось время – с трёх с половиной часов до трёх. Главную женскую роль – Устину больше не играет сексапильная, но мало что понимающая в драматическом искусстве Алиса Гребенщикова. В эпизодических и массовых сценах уже не участвуют артисты МХАТ им. Горького, но сменившие их исполнители, увы, тоже не отличаются необщим выражением лица. Зато Дмитрий Певцов (Рассказчик) уже держит монолит текста, насыщенного древнерусскими и церковнославянскими оборами, как эрмитажный атлант небо. И Леонид Якубович (старец Никандр) не так узнаваем, как два года назад, более того, в его игре теперь появляются и полутона, и оттенки.
Оспаривать право на существование театра-зрелища как минимум наивно. Равно как и не принимать в расчёт тот факт, что «Лавр» 2.0 призван обеспечить финансовое благополучие частного театра Эдуарда Боякова. Правда, создатели спектакля уверяют, что вошли во второй раз в ту же воду, дабы получить импульс, который позволит вывести постановку на новый уровень. Что ж, поживём – увидим.