Раньше, случись подобное, я, чтобы справиться с болью, написала бы стихотворение. Так было после Беслана, Дубровки, Карелии. Сейчас – не напишу, потому что Казань – это настолько бесоподобное, это настолько страшнее всего, что было прежде, что – нет слов (во всяком случае в рифму).
Самое страшное, что может случиться в жизни, – это, несомненно, детская смерть. И нет, например, в «Войне и мире», где героям режут ноги, раскурочивают животы, пристреливают, как собак, сцены страшнее, чем смерть Пети Ростова.
Страшно, когда дети гибнут на войне.
В Казани произошло запредельное – дети погибли от рук ребёнка.
Я называю так Ильназа Галявиева не потому, что хочу как-то приуменьшить его злодеяние, сославшись на его «невзрослость» (хотя, девятнадцатилетний, он действительно не сильно старше своих жертв): он «ребёнок» в том смысле, в каком философ Серебряного века Николай Фёдоров назвал существ с инфантильным, недоразвитым сознанием «недорослями».
И ведь этот «недоросль» пришёл в свою бывшую школу не затем, чтобы отомстить строгому учителю или жестоким одноклассникам, как бывало в мире уже не раз, а потому, что возомнил себя «богом».
Стоя перед телевизором, где передавали хронику казанской трагедии, я трижды вспомнила Достоевского. Во-первых, потому что, как известно, у Достоевского есть герой, хотевший сделаться «богом». Во-вторых, герой, проверявший, «имеет ли он право». И в-третьих, герой, воскликнувший: «Расстрелять!»
Умник Раскольников поделил всех людей на два разряда: «великих» («сверхчеловеков» по Ницше) и «тварей дрожащих». А мудрый Н. Фёдоров сказал, что «ницшеанский сверхчеловек достоин называться не uber, а шй-егтеггзсйем, то есть не «сверх», – а «ниже»-человеком», прозорливо заметив, что именно из последнего вырабатывается «тип насильника» (курсив авт.).
Предсказано было давно, в девятнадцатом веке. А вот окончательно сбылось только что – 11 мая 2021 года. И тогда, и теперь Россия, дико боясь отстать от просвещённого Запада, строила капитализм, «райское наслаждение», с его понятиями «уровня жизни», «качества жизни», «продолжительности жизни» – всем, кроме «смысла жизни».
А ведь без «смысла» человек жить не может. Он может сколько угодно делать вид, что живёт, – гримасничать, ёрничать, словоблудить, но объективно он перестаёт быть человеком. Ибо «смысл» – это сверхзадача (а не просто задача: «поесть», «срубить бабла», «потрахаться»), это сверхусилие (а не просто усилие: «нахапать», «купить», «оттянуться»).
Другой философ Серебряного века, Евгений Трубецкой, сказал: «Человек не может оставаться только человеком, он должен или подняться (курсив мой. – И.К.) над собой, или упасть в бездну, вырасти или в Бога, или в зверя».
Выродку-то из Казани кажется, что он бог (он и на маске своей это написал, и в Сети выложил), а на самом деле он зверь.
Но это всё философия! А как же так случилось, что в нашей русской жизни стали появляться – монстр из Казани только первая, вернее, одна из! – эти «ласточки»? Да как же им не появиться, если вот уже три десятилетия идёт игра на понижение, человека планомерно опускают, ежедневно, ежечасно доказывая, что «чечевичная похлёбка» круче «первородства»!
Всё серьёзное и высокое в нашей жизни заменено на скабрёзное и ниже-плинтусовое. Но если можно первое объявить «совком» и «поповщиной», а второе – «брендом» и «трендом», то нельзя обмануть природу человека. Ибо человек создан для «осмысленного», то есть «великого»: отказ от этого предназначения чреват катастрофой.
Блаженный Августин писал: «Когда человек живёт по человеку (читай: хапает, жрёт и ржёт. – И.К.), а не по Богу (читай: мыслит и страдает), он подобен дьяволу».
И таких «дьяволят» становится всё больше (в бытность свою учителем я насмотрелась на них и натерпелась от них предостаточно), что понятно, ведь уже родители нынешних учеников выросли в данной системе координат. И школа тут постаралась, и учителя. В том числе учителя-словесники, чья профессиональная обязанность «сеять разумное, доброе, вечное», а не только штамповать стобалльников и призёров престижных олимпиад.
Нынешние учителя отделили образование от воспитания.
...Я из школы ушла три года назад: невыносимо стало видеть, как администрация прогибается под родителей, а те правят бал, мечтая только об одном – чтобы их чада были успешными (это, может, и неплохо, но в сочетании с милосердными, думающими, интеллигентными). Ушла, в частности, из-за ученика с хорошим русским именем Глеб, сказав на педсовете, что не удивлюсь, если через пару-тройку лет он явится в школу с обрезом. Вот он и явился (и неважно, что зовут его Ильназ)!
Было бы наивно призывать своих соотечественников повзрослеть, то есть перестать расслабляться и оттягиваться, а начать жить «по-взрослому», серьёзно и ответственно: чтить предков, уважать старших, сочувствовать ближнему, любить Родину, бояться Бога. «Что делать» – каждый решает для себя сам. Лично я первого сентября возвращаюсь в школу.
Инна Кабыш