Война – это не одно лишь батальное искусство, сеющее смерть и разрушения, порождающее подвиги и предательства, приводящее к победам и поражениям. Соответственно, и армия – это не одни только бойцы и командиры, метко стреляющие на передовой во врага изо всех стволов или склонившиеся над раскинутыми штабными картами. Армия – это ещё и быт, повседневность, это тыл и обоз, включая войсковые прачечные, пошивочные, даже парикмахерские. А ещё это досуг, за который конкурировали в частях политруки со своими политинформациями и коллективы самодеятельности, даже театры! Где-то посерёдке – между политруками и артистами – расположилось и армейское чтение, прежде всего газет (да не забудем бессмертный функционал газетной бумаги – самокрутки и подтирка).
Но были на войне и книги, разумеется. Так, офицер-связист Игорь Синани в шикарных условиях почти собственной землянки, пусть и на передовой, учил иностранные языки и держал целую полку книг1. У кого-то любимая книжка или две в вещмешке были ещё из дому. Их читали и перечитывали, их берегли, ими обменивались, но только с самыми близкими друзьями. Вот запись за 13 ноября 1942 г. из дневника Ирины Дунаевской, военной переводчицы, воевавшей под Ленинградом: «Пошла к Оле. Читали с ней «Сашку» Лермонтова. Она дала мне книги и журналы, привезённые из города»2.
Но была в действующих войсках и казённая библиотечная сеть, призванная в первую очередь служить инструментом социалистического просвещения и военной подготовки бойцов. Работой библиотек руководили и пристально за ними следили органы Главного политуправления РККА. Типов красноармейских библиотек, с которыми соприкасались фронтовики, было два (не считая библиотек при госпиталях, в том числе фронтовых). Первый – это библиотеки при складах тылового Отдела вещевого снабжения (ОВС), обслуживавшиеся внештатно, в порядке общественной или партийной нагрузки. Доступ к ним имели главным образом офицеры – штабисты, снабженцы, пропагандисты, медики. Именно о такой библиотеке та же И. Дунаевская записала в дневнике за 15 сентября 1942 г.: «Утром ходила в ОВС в Красную Горку – выписали накладную на сапоги. Читаю «Пролог» Чернышевского. «Что делать?» – не шедевр, а «Пролог» – того менее. Прочла «Историю одного детства» Водовозовой, несколько рассказов Новикова-Прибоя. Конечно, подбор книг зависит здесь не от собственного выбора, а от случая – читаю что попадается»3.
Часто книга заменяла служивому друга и собеседника, а её содержание буквально опрокидывалось на самого себя. Так, Александр Контарев записал в дневнике 16 января 1945 г.: «Прочёл книгу Гладкова «Цемент»4. С каким интересом я её читал! Между прочим, жизнь Глеба и Даши, вернее, их разговор очень во многом сходится с разговором между мной и Милой. Как будто самих себя видел в этой книге. Чем именно похоже, трудно сказать, но что-то есть особенно сходственное в наших отношениях. Хотя одно резко выпячивает – это то, что Даша любит Глеба, и любит очень сильно, но не показывает этого. Она более скрытна, чем Глеб, она терпеть не может зависимости от кого-либо, а Глеб этот всегда открытый и откровенен, очень ревнует Дашу ко всем. Если присмотреться и вдуматься хорошенько, то между Дашей и Милой есть какое-то сходство. И та и другая склонны к тому, чтобы проверить тем или иным способом, как будет реагировать её напарник на слова, ею сказанные. И у той и у другой временами прорывается наружу любовь и нежность к своему другу. Но в конце концов они разошлись, неужели и у нас с Милой то же самое будет?»5
Но главный библиотечный тип – это так называемые полковые библиотеки, на базе которых формировались более мелкие – ротные и т.п. – библиотечки с переменным составом литературы и периодики, именуемые коллективными абонементами или передвижками. Они содержались на госбюджете, их обслуживали штатные библиотекари, к которым, очевидно, были прикреплены те самые военные книгоноши, о которых рассказывает Вадим Вольфсон в своём новом репортаже из своего Музея книги.
Не говорите громко о войне,
Чтоб не услышала она своё название,
Чтоб не проснулась ни по чьей вине
И не дала опять гражданским звания.
В. Вольфсон
Говорить о войне сложно. Говорить о войне человеку, который не видел войны, – ещё сложнее, но помнить дОлжно! И детям своим, и внукам рассказывать непременно необходимо!
Прошло 75 лет. Уже почти не осталось тех, кто были молоды в то время, людей, которые столько перенесли, воевали, выжили и победили. Мне очень повезло. Оба мои деда вернулись с войны. Каждый из них видел ту войну по‑своему.
Один, замечательный и очень скромный дед, Иван, – из кабины полуторки, на которой проехал сотни миль, подвозя снаряды на передовую, другой – видный и бойкий дед, Давид, – замполит, прошедший штрафбат, реабилитированный и вернувшийся с осколками войны в голове и в ноге. Оба – от звонка до звонка!
Мне повезло, у меня была возможность говорить с ними, сидеть у каждого на коленях, слушать их, смотреть на их руки. Ах, как много могут сказать руки людей, которые прошли войну, держали оружие, видели смерть друзей, убивали сами…
Пока деды были живы – для меня война вроде как не существовала. Изучали, конечно, в школе, смотрели кино. Отстранённо как-то… Не знаю, как у других, но мои были молчунами, говорили мало, а про войну – так и вовсе клещами не вытащишь. А вот когда их не стало, для меня война только и началась. Война в книгах, документах, фотографиях, письмах, дневниках, тетрадях.
Я собираю, изучаю книги разных веков и лет: книги про книги, про бумагу, про шрифты и типографское дело, но особое место в коллекции занимает война. Книги о войне времён самой войны, письма с фронта и на фронт, журналы и газеты тех лет, что были тяжелейшими для моих дедушек и бабушек, для моей мамы Антонины Ивановны и отца Владимира Давидовича, ибо это они – дети той страшной войны, которая по сей день откликается в сердцах миллионов людей всего мира, которая никогда не должна более повториться. Это именно у них война отняла на четыре самых длинных и тяжелейших года их родителей и лишила счастливого и мирного детства. Отняла и могла никогда не вернуть, но посчастливилось… И потому я видел своих дедов, а сколько их не пришло с той войны…
Я хочу, чтобы помнили! Помнили во все времена! И потому собираю документы, брошюры, сборники стихов и песен Великой Отечественной войны – войны, которая выпустила из своих отвратительных кровавых лап моих дедушек, но скольких поглотила, уничтожила, сделав бессмертными. Собираю, чтобы показывать детям, чтобы те показывали своим детям. Трудно себе даже представить, что в те страшные годы были написаны и печатались книги, журналы, выпускались невероятно милые детские книжечки и учебники с тетрадками, делались карандаши и перья для письма. Казалось, что всё остановилось, беда, не до того, что вся страна, все люди работают на победу, делают танки и снаряды, типографии стоят, бумкомбинаты перешли на изготовление исключительно патронной бумаги и спецбумаги для телеграфных лент, но нет…
Военные книгоноши
Мой рассказ – о людях незаметных и негероических. Их было немного, они не были на виду, о них не писали во фронтовых газетах, но они были солдатами, были на передовой и были героями. Большинство из них в мирное время трудились учителями, библиотекарями и сотрудниками музеев и ничего тяжелее перьевой ручки или книги в жизни не поднимали. Они были образованны, интеллигентны и скромны. И вот эти самые люди чаще всего на фронте становились Книгоношами (буду писать это слово с большой буквы).
Книгоноша таскал по всем фронтам книги, журналы и газеты для того, чтобы солдаты и офицеры, а стало быть, и мои деды, могли в свободное от войны время развернуть их и почитать. Книгоноша должен был, нет, обязан был знать содержание каждой книги, которую предлагал, и иметь при себе книгу на любой вкус.
У меня хранится редкий документ – «Памятка Книгоноше на маневрах». Нигде и никогда я больше такой брошюры не встречал.
Памятка книгоноше на маневрах
1. Книгоноша, помни, что главная твоя обязанность – вовремя дать красноармейцам своего взвода газету, журнал и интересную, нужную книгу.
2. Следи за подбором книг. Имей книгу на всякий случай. Рота в обороне – предложи необходимую для этого книгу. В селе, в котором остановилась рота на отдых, население состоит из разных национальностей – дай книгу по национальному вопросу. Генеральская свора захватила К. В. ж. д. – порекомендуй по этому поводу необходимую книгу или статью из журнала или газеты. Красноармеец хочет отдохнуть – дай ему беллетристику.
3. Книга – помощник в боевой подготовке. Поговори с командиром, по каким вопросам в данный момент желательно продвинуть книги. Попроси их у ротного библиотекаря.
4. Знай, о чём написано в книге. Попроси, чтобы ротный библиотекарь рассказал тебе о книгах, которые даёт. Умей заинтересовать читателя. Расскажи кратко ему, что представляет собой та или иная книга.
5. Знай, чем интересуется читатель. Перед тем как предложить ему книгу, порасспроси, что он хотел бы почитать. Если требуемой читателем книги у тебя нет, запиши и при первой встрече с ротным библиотекарем попроси её.
6. Своевременно обновляй подбор книг. Не дожидайся, когда все книги будут прочитаны красноармейцами. При каждой встрече с ротным библиотекарем старайся возвратить ему уже использованные или неходкие книги. Возьми взамен их новые, более интересные. Встретишь книгоношу другого взвода – попытайся обменяться с ним книгами.
7. Помни, что, если красноармеец взял книгу, это далеко не значит, что она будет прочитана до конца и с толком. Надо помочь читателю разобраться в книге. Если сам не можешь помочь – попроси об этом командира или партийца.
8. Знай, в какое время приходят в роту газеты и журналы, не дожидайся, когда тебя позовут, а сам иди к ротному библиотекарю за получением газет.
9. Газета предназначена не для курения и для подстилки, а для того, чтобы её читали. Не раздавай газеты как попало, а в первую очередь обеспечь ими агитаторов и чтецов. Остальные раздавай для индивидуального чтения, с просьбой после прочтения передать газету своему товарищу.
10. На маневрах чаще всего литература читается вслух, в группе красноармейцев. Знай, кто из командиров, партийцев, комсомольцев и красноармейцев может проводить громкие читки – постоянно поддерживай с ними связь. Снабжай их нужной книгой, журналом, газетой.
11. Будь примерным бойцом. Книгоношество не должно отвлечь тебя от выполнения основных твоих обязанностей бойца.
АПО ПУР’а
Я перечитал этот текст много раз и столько же представлял себе облик человека, который мог бы, по моему разумению, быть Книгоношей, и всякий раз воображение рисовало хрупкого пацана, одетого в опрятную гимнастёрку, обязательно очки, умный и глубокий взгляд неунывающего книгочея, с кучей знаний в голове, полученных в школе и институте.
Подходит такой парень к моему деду, отдыхающему на травке возле молодой берёзы, и говорит: «А не хотите ли почитать что‑нибудь на досуге?» А мой дед, у которого высшее образование на лбу крупными буквами написано, ему и отвечает… И вот тут моя мысль останавливается… Я всегда придумывал разные ответы. От варианта «Вы что, с ума сошли, какие книги – война» (но дед мой так никогда не скажет, он же политрук, он должен на собственном примере показывать, что советский солдат и офицер – самый читающий и грамотный солдат и офицер в мире – и точка) до варианта «Братишка, дай отдохнуть, может, почитаешь вслух?». И Книгоноша читал. Он читал передовицы из газет, поэму «Василий Тёркин», стихи про то, как «Захотел фашист свинины, да наскочил на партизанские мины» или «Штык Советский молодец – скоро Гитлеру конец».
И собирались вокруг Книгоноши бойцы – читали, курили, слушали, отдыхали, набирались сил… Как бы островок мира в штормящем океане войны.
А иллюстрации дадут представление о том, что было в нелёгкой фронтовой сумке Книгоноши.
Вадим Вольфсон
