На минувшей неделе умер Михаил Горбачёв, ему шёл 92-й год. Владимир Путин отметил в соболезновании, что он оказал «огромное влияние на ход мировой истории». О единственном президенте СССР написано и снято немало. И ещё напишут – большое видится на расстоянии. При нём, казалось, навсегда ушла в прошлое холодная война, ослабла гонка вооружений, стало больше свободы и демократии. Но на исходе 1991-го последовал крах СССР, и теперь, спустя 30 лет, мир стоит у черты самоуничтожения.
Готовясь беседовать о Горбачёве с его помощником и соавтором, доктором философских наук Борисом Славиным, я не хотел касаться политики, а больше говорить о Горбачёве как о человеке. Это оказалось непросто.
– Борис Фёдорович, спасибо, что нашли время поговорить сразу после участия в программе «Вечер с Владимиром Соловьёвым». Вы, давний автор «ЛГ», не раз высказывались и о Михаиле Сергеевиче. В этот раз повод скорбный. Но вы, конечно, помните и светлые моменты общения с Горбачёвым. Когда познакомились?
– Свёл нас замечательный врач, офтальмолог Святослав Фёдоров. Он возглавлял Партию самоуправления трудящихся, а я руководил её исполнительным секретариатом. Партия была родственна социал-демократам, их пытался объединить Горбачёв. У него была идея на базе социал-демократии вернуться к Ленину, нэповскому опыту развития социализма. Вскоре после трагической гибели Фёдорова в 2000 году он позвонил из Испании, предложил встретиться, видимо, был обо мне наслышан от Святослава Николаевича. Знаете, моя жена часто меня удивляет, когда может спустя годы рассказать, кто был в каком костюме и что подавали на стол. Я так не умею. Факт, что после доброжелательной встречи я стал помощником М.С. в Горбачёв-Фонде. А также редактировал газеты «Новая жизнь» и «Социал-демократ», которые он патронировал.
Он был очень живой, деятельный человек. Трудно сказать, что мы были близкими друзьями, не знаю в деталях, как он переживал свою историю, а он её переживал. Но никогда не позволял себе уныния, всех выводил на позитив. Представьте, мы выпустили последнюю совместную книгу «Неоконченная повесть» в 2019 году, как продолжение ранее вышедшей «Неоконченной истории». Он был в хорошей интеллектуальной форме, никакой не старик, выживший из ума. Правда, вскоре стал сильно болеть: наши встречи стали редкими. Он до последнего сохранял здравый рассудок.
– Можно услышать, что М.С. был самовлюблённым, зазвездился на высоком посту и в атмосфере дифирамбов с Запада.
– Конечно, испытание такой властью в столь переломное время – вещь непростая. Могу допустить, что кому-то могло казаться и так. Я видел его вполне обычным человеком. Повторюсь, очень доброжелательным, готовым помочь. Созданный им фонд вёл гуманитарную, благотворительную работу, что и Путин отметил. Никакой хитроватости, о чём тоже судачат, в М.С. я не наблюдал. Да и народ наш на первых порах, а вскоре и полмира он обаял именно открытостью. Молодой, энергичный, улыбчивый на фоне прежних замшелых членов политбюро! Но был принципиальным, что не раз проявлялось, если знать факты и объективно их оценивать. Например, когда у него разошлись взгляды с самарским губернатором Константином Титовым на будущее социал-демократии, он – это, по-моему, 2001 год – вышел из состава руководства партии, оставшись её рядовым членом.
С людьми он хорошо общался, не строил из себя барина, был демократичным без показухи. Притягивал к себе. Я всё это лично видел. Конечно, застал его уже в роли «отставника», а не всесильного генсека, но по-человечески люди не очень меняются с годами.
– Наверное, дело и в корнях…
– Он из крестьянского рода. Из-за мягкого говорка его, кстати, кто-то считал украинцем. Это не так. Раиса Максимовна была с украинскими корнями, а сам он чисто русский. Но место, где его детство прошло, оно со смешанным населением, и говор там особенный. Рос трудягой: работал на комбайне. У него руки большие, волосатые, пальцы мужика, крестьянина. Слушайте, в семнадцать, по-моему, лет получить орден – не всякому дано. Такую основу нутра трудно разрушить.
Он любил песни петь, стихи читал, когда собирались узким кругом. Песен много знал и русских народных, и украинских. У меня сохранились записи его пения, и не стародавние, им три-четыре года. Стихи читал Маяковского, Блока, Есенина. Всё это – отражение внутреннего устройства и духовных привязанностей.
– Есть ещё миф: всё решала жена.
– При всей её активности это далеко не так. Я с ней познакомился, когда преподавал философию в пединституте имени Ленина, она у нас защищала диссертацию по социологии. Одна из многих, не запомнил её. С Горбачёвым они вместе с 1953 года, очень друг друга любили, это все знают. Но если речь, что она что-то его заставляла, что он подкаблучник, я бы так не сказал. Наверняка с ней советовался, делился мыслями, кто как к нему относится, вместе каждый вечер гуляли, но это же нормально.
– Внучка Юрия Андропова мне рассказывала, что он с женой Татьяной Филипповной тоже любил гулять, стихи ей посвящал. «Писал и думал, дорогая, / Что в пятьдесят, как в двадцать пять. / Хоть голова почти седая, / Пишу стихи тебе опять». Что тут такого?
– Ничего… Мне рассказывали, что Раиса Максимовна иногда участвовала в совещаниях, бывала на обсуждении острых идеологических проблем, например при подготовке программы партии. Но совсем не в том смысле, что она что-то брала на себя, что-то диктовала, нет, такого не было.
– Кстати, как Горбачёв воспринимал правду? Могли вы ему сказать что-то неприятное?
– Мог. Никогда не боялся. Он другие точки зрения воспринимал адекватно, как сейчас говорят. Как-то обсуждали с ним тему частной собственности, а тогда был в моде либеральный подход. Я ему в упор поставил вопрос: как можно считать, что частная собственность и рынок должны всюду главенствовать? Разве это правильно? Нет, ответил он, нам в стране нужен социальный рынок, нельзя всё отдавать стихии. Это один из примеров, когда он внимательно выслушивал, вникал, выдавал обдуманный ответ.
– Но при этом дров было наломано немало. Воли, твёрдости, обдуманности в ряде критических ситуаций ему явно не хватало...
– Ни я лично, ни он сам не говорили, что не было ошибок, в том числе кадровых. Были ошибки. Некоторые из разряда судьбоносных. Он всё это переживал. Поверьте мне. Сразу после его смерти в сетях чуть ли не травля пошла, мол, гореть ему в аду. Это, считаю, от недомыслия. Или незнания. Ему, скажем, приписывают развал СССР, но это в большей мере «заслуга» Ельцина, Кравчука, Шушкевича, именно они упразднили Союз, о чём Ельцин тут же доложил Бушу. Есть и другие небылицы. Как, скажем, по поводу его «речи» в американском университете в Анкаре. Он в Турции не бывал, такого университета в Анкаре нет. Персоны масштаба Горбачёва, оказавшиеся в совершенно невероятных обстоятельствах, нельзя оценивать по стандартным меркам. А ненависть застилает людям глаза. Подчас нужны годы или десятилетия, чтобы оценки стали полновесными и объективными.
– Какие-то недостатки М.С. можете отметить?
– Хватался за многое, но часто не доводил начатое до конца. С чем-то запаздывал, в чём-то спешил. Жёсткости не хватало. Ещё о нём говорят, что, мол, действовал по принципу «и вашим и нашим». Но это политика… С Ельциным у него были большие разногласия, кстати, именно тот вёл дело к ликвидации КПСС, в чём обвиняют Горбачёва. Но одно дело – отмена статьи в Конституции, другое – ликвидация партии. Разные вещи. Ельцин чётко занял либеральные позиции, Горбачёв остался на рельсах социал-демократии.
– Форос. Кто-то по-прежнему полагает, что был сговор и Горбачёв в нём участвовал.
– Глупости. Это говорят его противники или участники заговора ГКЧП. Мы с ним об этом книгу написали. Я все документы видел, даже дневник регистрации телефонных разговоров, читал записи телефонисток и прочее. Он был фактически арестован ГКЧП. Когда вернулся в Москву, то уже был, по сути, королём без королевства.
– Кто кумиры Горбачёва? Он высказывался на эту тему?
– Знаете, он высоко ценил Ленина. У него было много друзей из сферы культуры и науки. Среди них поэт Евгений Евтушенко, киноактёр и режиссёр Олег Ефремов, писатель Михаил Шатров и другие. Но в своей основе он был выходцем из народа, не случайно знал и любил народные песни, отталкивался от народных чаяний.
– Жизнь человека в целом трагична, поскольку трагичен финал. Прожить можно по-разному. Как бы вы оценили жизненный путь Горбачёва?
– Согласен, жизнь его трагична, но и оптимистична. Потеря президентского поста и крушение советской страны были для него большим ударом. Он его выдержал, продолжая бороться, трудиться, выпускать книги, осмысливать прожитое. В нём было больше светлого, чем тёмного.
Беседу вёл
Владимир Сухомлинов