Галина Полтавская, Наталия Пашкина. Солнечный луч, или Человек со звезды. – М. – Ярославль: ООО ИПК «Индиго», 2024. – 219 с.: ил. – 500 экз.
Двойное название представляет собой сочетание перевода с немецкого языка фамилии её героя и отсылки к драме К. Виттлингера, которую он поставил ещё в студенчестве, сыграв в спектакле главную, знаковую для себя роль Ганса Кифера. Тогда, в середине восьмидесятых годов прошлого века, театральная Москва и узнала о Михаиле Зонненштрале, памяти которого Г. Полтавская и Н. Пашкина посвящают свой труд. Не мемуары и не монографию. В согласии с профессиональной принадлежностью героя книга задумана и воплощена как… спектакль. Декорациями здесь являются выразительные фотографии из различных архивов (художник – Наталия Мельгунова), главы именуются явлениями, а повествование заменяет «перекличка» разных по объёму реплик членов семьи Зонненштраля, его однокурсников по МАИ и Училищу им. Б.В. Щукина (курс А.Г. Бурова), коллег по родному с 1984 го Театру сатиры, а также по «Вернисажу» и Театру им. Моссовета, с которыми сотрудничал. Они становятся основными участниками этого печатного действа, а авторы – людьми от театра, уточняющими те или иные факты.
«Портрет» непарадный. Ведь книга не «датская». Почти совпав со столетием Театра сатиры, в летописи которого имя актёра занимает видное место, она не приурочена к каким-либо значимым моментам биографии Зонненштраля. А его жизненная история, как и у персонажа Виттлингера, действительно была сложной. Всё-таки Михаил Зонненштраль принадлежал к поколению, испытавшему наряду с эйфорией трудности слома советской системы и переходной эпохи. Преодолеть их ему не всегда удавалось без внутренних проблем. Но сохранить достоинство в критических обстоятельствах помогало доминировавшее в его характере творческое начало. Так что не случайно на этом свойстве натуры Зонненштраля акцентируют внимание все, кто рассуждает о нём. Причём рассуждают столь эмоционально, что нельзя не подключиться к их воспоминаниям. И это даёт шанс кому-то вновь встретиться, а молодёжи познакомиться с редкой, наиболее полно раскрывшейся именно в театре индивидуальностью, с незаурядным противоречивым человеком – неизменно сомневавшимся в себе и вместе с тем гармоничным, во всём стремившимся к совершенству. Будь то массовки, крошечные или масштабные образы. И тут, видимо, самый яркий пример – «тонко, трепетно, интеллигентно» сыгранный им Подсекальников из «Самоубийцы» Н.Р. Эрдмана, в чрезвычайно значимом спектакле для легендарного худрука Театра сатиры Валентина Плучека, который ценил исключительные личностные качества Зонненштраля, отдавая должное и его многогранному актёрскому таланту, и режиссёрскому дару – «не диктаторскому», деликатному. Поэтому, по мнению Натальи Карпуниной, работать с Зонненштралем хотели все. К его самобытным режиссёрским опытам тянулись и зрители. Особенно завсегдатаи Театра сатиры, которым помнятся спорный, «личностный» вариант «Мастера и Маргариты» М.А. Булгакова; пронзительный, но не сентиментальный спектакль «Как пришить старушку» Дж. Патрика с Ольгой Аросевой – Памелой; условный и отнюдь не лишённый психологических нюансов «Контракт» Сл. Мрожека с Зонненштралем – Морисом и Магнусом – Валерием Гаркалиным, который был обязан Зонненштралю «кардинальным изменением своей актёрской судьбы».
Впрочем, размышляя о Михаиле Зонненштрале, жалеешь о многом. И в первую очередь о его трагическом уходе летом 1997-го… Александр Андриенко предполагает: попытка пройтись по парапету балкона была продиктована желанием провести над собой какой-то рискованный эксперимент, дабы, подобно птице, ощутить абсолютную свободу. Версия красивая, хотя и странная. Но люди искусства и впрямь ни на кого не похожи. К ним нельзя подходить с привычными мерками, а только с пониманием и любовью. Как, собственно, и поступают Г. Полтавская и Н. Пашкина, чья книга вызывает смешанные чувства. Печаль от того, что всего сорок один год был отпущен Михаилу Зонненштралю. Но печаль эта светлая, если учесть то, как много сделал и какой глубокий след в сердцах современников он оставил.