Андрей Полонский
Поэт, прозаик, переводчик. Родился в 1958 году в Москве. Автор книг стихов: «Малая колесница», «Иерусалим – Тибет», «Апостол уснул», «Так – Мы», «Остаёмся» и др., а также книг прозы: «Апология Ивана-дурака», «Русские байки» (в соавторстве с В. Рощиным и М. Привезенцевым), «Каспийские дервиши» (в соавторстве с Максимом Привезенцевым), «Русский пафос». Победитель Томского слэма в рамках поэтического фестиваля Place Nigde, слэма в рамках Международного Хлебниковского фестиваля ЛАДОМИР, лауреат премии журнала Футурум-арт, победитель слэма и финалист Григорьевской поэтической премии.
_______________________________________________________________________________
***
Если б инопланетяне,
То, конечно, это да,
Мы единой цепью встанем,
Все восстанем для Суда.
Но пока утешить нечем,
Всё земное, как всегда,
Те же пьянки, те же речи,
Те же танки, господа.
Нежный друг и лютый ворог,
Пёсий лай и бабий вой.
Надо бить в соседский город,
Чтоб они не били в твой.
Воскресенская набережная
Утверждают: хорошего решения у нас нет.
Улыбнись, расслабься – отвечал пешеход.
Ночами за рекою нетварный свет
Оче-виден последний год.
Посмотрел внимательно, он показал на Кресты,
Небеса над куполом, дальний путь.
Я сказал без иронии: то, что видишь ты,
Надеюсь и я увидеть когда-нибудь.
Но не будь того, что мы имеем теперь,
Я не стал бы торчать под ночным дождём.
Он опять улыбнулся: ерунда, поверь,
Бросай машину, идём.
И рванул через реку, наискосок,
Чтобы сразу на Арсенальную, и бывай.
Я вернулся за руль, потому что не смог,
Чересчур тяжёл, чтоб шагнуть за край.
Сонет. Импровизация
Дмитрию Григорьеву
Я всех люблю, кто дышит и умрёт,
Кто в поле ветер, за горой долина,
Кто жизнь пройдёт, а скажет – половина,
Кто ищет новый день и новый год,
Оглядываясь, видит он руины,
Никак не раб, хотя рабом живёт,
И давит на него небесный свод,
Законы физики и прочие пружины.
Он сир и мал. Он помнит детский сад,
Как он кормил собаку за забором,
Как был жесток и каркал, словно ворон,
Дразнил на вечеринках всех подряд.
Я всех люблю, и лишь себе не рад,
Поскольку петь не научился хором.
***
Наступление, отступление,
Привыкаем уже вполне
К новостям из другого времени
В той же самой стране.
Ира после работы, дома,
Сыну к ужину – пирожки.
Осточертели знакомые,
Неуместные их звонки.
Сын корпит над картой Евразии,
Вроде мальчику спать пора.
Этим вечером нету связи
С Николаем. Была вчера.
Ира печь пироги мастерица.
Сын на Колю похож. Родной.
Интересно, что Коле снится
Там на линии, под Кременной.
Будет лето, и будет солнце
И ликующая страна.
Обязательно Коля вернётся.
Ира до сих пор влюблена.
***
У моего героя нормальный полёт,
Он выиграл соревнование за ясность примет,
Апокалипсис врёт,
Гибели нет.
Есть просто русская правда. Когда мы окружены,
Плати свою виру, имей доход.
Но в конечном счёте кроме войны
Ничего не пройдет.
Лузеры или лазури.
Вот они, вечерние зори.
В моём понимании хватит дури,
Чтоб оставаться в разоре.
Но есть место, и время не быть героем,
Просто встать в строй.
И рассчитаться на готов к боли
Первый, второй.
И первый, второй неизбежно пойдут вперёд,
Чтобы увидеть рассвет,
Изумрудный город, аистов, солнцеворот,
Развязку, ради которой и строился весь сюжет.
Другого решения нет.
***
Ещё не вечер,
За ним новый вечер.
Боже, всюду ходящий,
Прими моленье!
На нас из чащи
Надвигается время.
На своём пути млечном
Душа томится,
Где твоё тело?
Скажи, сестрица,
Как его потеряла,
В лихом бою ли,
От клинка, пули,
Долгого поцелуя?
Может быть, просто
Было – и нету,
Пришлось не по росту,
Не та планета.
Выжат сок времени,
Незачем оставаться,
Наступит день –
Будет лекарство.
Слышу хохот,
Бес лает – голодный.
Какой же холод!
Космос очень холодный.
Укроти его, Боже мой,
Закрой засовом,
Сделай то, что мы прожили,
Невесомым.