О степи родной пою

Весенний первоцвет

В степи извечен мудрости закон,

Что первым с незапамятных времён

Зимы не хочет больше видеть сны

Цветок подснежник – первенец весны.

Его дыханье ласковое вдруг

От спячки пробуждает всё вокруг!

И в чьём-то сердце застарелый лёд

Он солнечной улыбкой разобьёт!

Недолог век могильщика зимы.

Но всё равно так благодарны мы

Тому, кто силой света наделён, –

В степи извечен мудрости закон!

Для жизни достойной

Беру я силу у земли родной.

В чужих краях я не живу, а жду

Минуты возвращения домой –

В объятия Калмыкии самой.

Когда в ином неласковом краю

Тоску острее чую, на беду,

Я песню о степи родной пою,

Кручину растворяю в ней свою.

И, кажется, лихого скакуна

Я оседлать сумею на лету,

Чтоб слиться, как ковыльная волна,

С родным простором

                  всей душой, до дна!

Спасибо, степь калмыцкая моя,

За то, что превратила в явь мечту:

Всегда любить родимые края,

В строках заветных чувства не тая!

Найдём друг друга

Прислушайся: мелодию любви

Вплетаю я сегодня в зимний ветер.

Всё просто в ней: ты только позови,

И сердце обязательно ответит.

Ладошку дочки обведу – сказать

О самом главном –

           вот моя попытка!

Недаром у неё твои глаза,

Недаром у неё моя улыбка!

Прислушаюсь: мелодию любви

Вплетаешь ты сегодня

                       в зимний ветер.

Всё просто в ней:

              ты только позови,

И сердце обязательно ответит.

Ладошку сына обвести нельзя –

Он будущего нашего попытка.

Да будут у него мои глаза,

Да будет у него твоя улыбка…

Платье с узором

Узор на платье вышит на удачу.

Но счастья нет, зато полно потерь.

В дому осиротелом будто плачет,

А не скрипит распахнутая дверь.

Нет, на судьбу я не держу обиды,

Как на узор цветочный на холсте.

Порой мне за людей бывает стыдно,

Что тратят время на обиды те.

Понять бы, почему не получилось,

Понять бы, почему не сберегли.

Откуда эта к милому немилость?

Как будто бы не из одной земли

Растут любви загадочные корни,

Которые так загубить легко

Недобрым взглядом

                    или словом чёрным,

Пренебреженьем,

                   завистью, тоской.

И не узоры – вечные понятья

Порою постигаются с трудом.

…Изнашиваться начинает платье –

Как обтрепался у него подол!

Джузгун

О степь моя, роднее не бывает!

Недаром в час сомнений и тревог

Здесь грива ковыля напоминает

Заветный материнский мне платок.

Увы, но забываем мы порою,

Что мама тоже может заболеть...

Нашествие песка грозит бедою

Моей заветной родовой земле.

Чем ей помочь? О, я сейчас готова

О помощи молить весь белый свет!

И, кажется, спасительное слово

С Небес Высоких слышится в ответ.

Звучит оно как будто заклинанье.

«Джузгун!» –

звенит название травы,

Как память предков,

                  словно завещанье,

Нам, продолженьям

                         пращуров живым.

Траву добра в степи калмыцкой сея,

Увидим, как её могуча рать!

И уползут пески, как будто змеи,

И будет снова жизнь торжествовать!

Джузгун-трава! Тебе победы песни

Слагать готова всей душою я.

Отступит зло, Калмыкия воскреснет,

Придёт весна в родимые края!

Степная судьба

Лети, моя крылатая, лети!

Над Родиной легки твои пути!

В степи родимой – матери моей –

Гнездо надежды поскорее свей!

Чтоб бурям наступающим назло

Успеть птенцов поставить на крыло!

Над их счастливой будущей тропой

Ты радостную песню звонко пой!

Чтоб слышали калмыцкие края:

«О степь седая, вечная моя!

Моё гнездовье, мой земной итог –

Песчинка на руках твоих дорог!»

Великая степь

Широкой степью я иду по жизни –

По травам несказанной красоты.

Поверьте, люди: только на отчизне

Растут такие дивные цветы!

В моей степи калмыцкой,

                            беспредельной

От аромата – кругом голова!

Ойратский ветер

        вечной колыбельной

Мне напевает сладкие слова.

На южном склоне древнего кургана

Присяду, чтобы слушать их опять.

О степь моя, тебя я не устану

Как мать всего народа почитать!

Мою травинку, что зовут судьбою,

Питают песни вечные твои.

Пусть солнышко восходит над тобою

Всегда, вовек со стороны любви!

* * *

В лунном холоде солнце

                           озябшее спит.

Звёзд на небе привычен маршрут.

Только дышит теплом

древний камень в степи,

Что чолуном калмыки зовут.

Мироздания тайну окутала мгла.

Но душа откровеньем жива,

Что она, как чолун,

              и тверда, и тепла,

И бессмертна она, как трава.

Предначертанное время

Жизнь бабочки –

с восхода до захода,

Покуда солнце светит в вышине.

Чем меньше срок,

дарованный природой,

Тем красота мгновения видней!

У человека времени богато.

Но как же быстро жизнь его течёт!

И краткостью –

с рожденья до заката –

Напоминает бабочки полёт.

Песчинки мигов, собираясь в стаю,

Спешат упасть в забвения пески.

Как быстро ветер времени листает

Тома судьбы до гробовой доски…

Как много нас,

порхающих по жизни,

Понять не в силах этой жизни суть.

Не суета – служение Отчизне –

Вот человека настоящий путь!

Жизнь бабочки –

           с восхода до захода,

Покуда солнце светит в вышине.

Людское счастье –

       вместе быть народом!

Нет ничего прекрасней и верней!

Моя калмыцкая кровь

Летит в степи единственной моей

Табун коней, от солнца золотых.

И ветер, быстрокрылый чародей,

Сплетает-расплетает гривы их.

Под Синим Небом

                 золотой простор –

Что может быть прекраснее его!

Вся жизни суть

      в открытии простом:

На свете нет роднее ничего!

Пусть будет нынче эта песнь моя

Признанием в любви

                  к земле родной!

Любой, кто любит эти вот края,

Заветных слов

созвучье пой со мной!

Монгольский корень

                кличем «Уралан!»*

В душе калмыцкой у меня живёт.

И все свои надежды и дела

От корня от того ведёт народ!

То в жилах кровь гуляет: «Уралан!» –

Хозяйкою разбуженной земли.

С ней мой народ не телом великан,

А духом – настоящий исполин!

Летит в степи единственной моей

Табун коней, от солнца золотых.

Душой калмыцкой,

          кровь моя, владей! –

Нет у меня заветнее мечты!

______________

* Уралан (калм.) – вперёд.

                       Перевёл Юрий Щербаков