Семьдесят учеников возвратились
с радостью и говорили: Господи!
и бесы повинуются нам о имени
Твоём. Он же сказал им… однако
ж тому не радуйтесь, что духи вам
повинуются, но радуйтесь тому,
что имена ваши написаны на небесах.
Евангелие от Луки. 10.17-20
Россия! Встань и возвышайся!
А.С. Пушкин!
Первобытные племена строго относились к своему имени, его нельзя было открывать непосвящённым под страхом смерти. Даже древние римляне, стоявшие на более высоком культурном уровне, говорили: «Имя – это предзнаменование». Причём предзнаменование это тогда было дурного свойства. Оберег от дурного глаза и помысла у наших предков русичей и в целом у восточных славян воплощался в имени Нелюб, Неждан, Некрас, которые праславяне давали своим новорождённым чадам.
Можем ли мы отказываться от многовековых традиций и обычаев тысячелетней истории и культуры наделения имени человеку? Факты убеждают и свидетельствуют, что можем. Даём имя, а затем его изымаем и делаем это себе во вред. Повальное изымание имён из родного героического прошлого Отечества нашего произошло после 1917-го (того самого), когда в пылу идеологического мифотворчества и крушения всего старого началась чудовищная ломка всех устоев России: обычаев, представлений, верований, этических и нравственных законов. Именно тогда, без малого 100 лет назад, вошла в обычай порочная практика отчуждения (изымания) имени собственного не только у человека, но и у среды его обитания. Так появились на географической карте России вместо «Великая русская возвышенность» (равнина) космополитическое название «Средняя полоса», вместо Павловска, что под 
Петербургом, – Троцк, город Лугу в том же углу северо-запада страны стали именовать Слуцк. Дворцовую площадь в Санкт-Петербурге назвали в честь Урицкого, город Белые Струги в Псковской губернии переименовали в Красные Струги. В революционном экстазе помышляли переименовать белку – в краснушку и даже бельё, и понятно почему. Отняли имя собственное у Троице-Сергиева Посада, назвав его Загорском, у Екатеринослава, Екатеринбурга… Одним словом, всё это прискорбно, многое мы уже проходили.
В пору заказного мифотворчества и так называемого триумфального шествия (той самой власти) исходным материалом для «модного» имени человека послужил словесный эрзац, составленный из сокращений имён революционных вождей: Марлен (Маркс, Ленин), Лорик (Ленин, Октябрьская революция), КИМ, РЭМ. Позвольте дальше не продолжать.
А совсем недавно, в так называемый постсоветский период истории, русских людей упорно и упрямо стали называть русскоговорящими, народ в провинции России – поселенцами, а извечные наши исчезающие деревни – страстотерпцы – поселениями. Отсюда вот и унижительно-оскорбительный эрзац – поселенцы. Не правда ли, чудовищно!
Автору этих строк до сих пор абсолютно не понятно, почему и зачем гордое имя Россия в газетах, журналах, на ТВ, в документах разного толка и направления подают в оглупляющей аббревиатуре РФ, Русскую православную церковь называют РПЦ. А ведь против последнего аббревиатурного «эрзаца-упрощения» ещё недавно выступал наш патриарх Алексий. И ничего, процесс выхолащивания смысловой сути и русскости продолжается.
Порочной практикой всех революций всегда была их антикультурная направленность, выражавшаяся в стремлении незамедлительно устранить форму и смысл существования старого уклада. В своё время, поражённые революционным угаром, Франция и Китай быстро пришли в себя и не стали разрушать «всё до основанья». Значительно дольше продолжалось революционное экспериментирование и реформаторство в России. В результате семидесятилетнего реформирования национальная составляющая народов страны была стёрта с лица земли и заменена на идеологически мотивированные новоделы: «советская культура», «советская литература», «советский народ» и т.д., и т.п. С первых лет революционных «преобразований» в порядке модно-обязательном в городах и весях и прежде всего в Москве и Петрограде началось переименование улиц, площадей, театров, других учреждений культуры и искусства. Об этой порочной практике замены старых наименований на новые в честь революционных вождей, их соратников и даже, представьте себе, их жён и подруг по разному подполью с беззаботной и относительно обеспеченной жизнью за границей, с тупой рассудочностью свидетельствуют стихотворные строки поэта Б. Слуцкого:
Имя падало с грохотом
и забывалось не скоро,
хотя позабыть немедля
обязывал нас закон.
Оно звучало в памяти,
как эхо давнего спора,
и кто его знает, кончен
или не кончен он?
Публикация же актуальнейшей статьи на заданную тему Ю. Полякова «Где проспект Ивана Калиты» («ЛГ», 2012, № 27) – убедительное свидетельство, что спор не окончен. В таких же городах, как древний Брянск, и на всей великой Русской равнине он и вовсе не начинался. Итак, по Брянску такой вам факт: из четырёх районов почти полумиллионного древнего, в прошлом города с княжеским престолом, три района носят названия, связанные с революцией, а точнее с революционными деятелями. Центральный городской район Брянска по сей день называется Советским районом, а в нём на ул. И. Фокина соответственно Советский народный районный суд. В честь большевика Фокина назван микрорайон железнодорожной станции Брянск-2. И, наконец, не забыт большевик Володарский, в честь которого назван ещё один из районов Брянска. А совсем недавно, неизвестно почему, на Брянщине буханку русского хлеба назвали «хлебом Володарского». Абсурд да и только. После упоминаний районов Брянска пройдёмся мысленно по его площадям и улочкам. Главная площадь города – площадь Ленина. Есть в Брянске улицы: Ульянова, Крупской, Менжинского, Луначарского, Воровского, площадь Карла Маркса, им. 22 съезда, КПСС, комсомольские и пионерские и т.д., и т.п. Но нет в древнем городе улочки в честь известного на всю Россию в XIX – начале XX столетия знаменитого промышленника, мецената-добротворца, основателя Мальцовского заводского округа Сергея Ивановича Мальцова.
В конце XVIII века отцом С.И. Мальцова – И.А. Мальцовым под Брянском, в селе Радица, были основаны стекольный и хрустальный заводы. В 1790 г. хрустальный завод был перенесён в город Дятьково. Своё заводское дело С.И. Мальцов расширил настолько, что в 1886-м оно составило в денежном эквиваленте 15 760 000 рублей. Для своих лесов он установил сорокалетний и более поздний срок рубки; неустанно искал в своих владениях каменный уголь и нашёл его. Построил свыше 200 км узкоколейки, начинавшейся у села Радица Орловско-Витебской железной дороги. Ещё в середине XX столетия по этой узкоколейке можно было добраться от Дятькова до посёлка Ивот. Были и шоссейные дороги, соединявшие все главные заводы Мальцова: Дятьково, Ивот, Любохну, Старь, Бытош, Жиздру, Людиново. При Людиновском заводе чугунного литья были сталеварочные печи и громадная механическая мастерская на 196 станков, что позволяло выпускать паровозы, вагоны, рельсы и т.д.
Сегодня имя замечательного промышленника С.И. Мальцова, к сожалению, мало кому известно не только в России, но и на его родине – в Брянском крае. И как замечательно и логично было бы переименовать в Брянске Володарский район на Мальцовский. Это важно сделать сегодня, дабы не прослыть Иванами, не помнящими родства. Наш долг вернуть из забвения целые пласты русской истории, а заодно навести элементарный порядок в такой научной дисциплине, как топонимика. И дело сие не шуточное, ибо сегодня всё говорим о том, что некогда гордый великоросс под угрозой исчезновения как нация. Нелишне здесь напомнить, что и «Котёл» для её переплавки уже готовится... (см. статью А. Воронцова «Кого в котёл?», «ЛГ», 2011, № 48).
Сегодня ситуация такова, что нам следует постепенно, не откладывая в долгий ящик, убирать оккупацию наших городов и весей от прославления «героев окаянных дней», интернационалистов всех мастей, грязно и кроваво наследивших на родных просторах. В противном случае русскому народу уготовлена печальная участь, постигшая египетских коптов, о которых основатель первых монастырей Антоний Великий сказал: «Только копты и крокодилы не говорят на своём языке».
Хорошо бы убрать со страниц «жёлтой» прессы так называемую политкорректность вкупе с пресловутой толерантностью, разумеется, когда речь идёт о героическом прошлом русского народа, чести и достоинстве России, ибо до боли «за державу обидно».
В наше время объяснить ситуацию, сложившуюся с названиями городов и улиц, площадей и учреждений легко и просто. Последние два десятилетия в России нет идеологической составляющей. Получается, опять застой. Стало быть, он кому-то нужен, стало быть, кто-то ещё мечтает всерьёз и не без оснований надеется на возвращение эпохи всеобщего равенства под эгидой вождей и тиранов, чтобы окончательно разрушить и похоронить русскую цивилизацию. Вот оттого-то и переименовывать не торопятся… В своё время историк М.П. Погодин свои лекции в Московском университете начинал так: «Кто мы? Откуда мы? В чём наше предназначение?» Этими глубокого национального смысла и значения словами он с первых минут подчинял к себе внимание студентов и настраивал их думать. И сегодня в начавшемся диалоге (споре) о судьбе памятников монументальной культуры героям революционного брожения России должна быть определена наша позиция по отношению к сложившимся реалиям. Первое, считать ли их ценными продуктами памяти с воспитательным, полезным для общества и народа значением? Если считать, то их следует признать и сохранять как символы, подлежащие правовой охране государства. В случае же утраты однажды – восстановить. Второе, если не считать их таковыми, то надо будет согласиться, что они (новые названия) не являются ценностными с точки зрения истории и культуры. А если уж и давались по усмотрению идеологически передержанных, полуграмотных функционеров и вождей революции по методу подхалимажа и холуяжа, то не пора ли нам наконец опомниться и очиститься перед тысячелетней историей Отечества нашего и совестью нашей. Не следует упускать из вида и мавзолей организатора красного террора на главной площади страны. «Мы не Египет», – сказали однажды в Болгарии, убрав в Софии аналогичное сооружение. И успокоились…
Однако вернёмся к топонимике, а точнее к статье «Где проспект Ивана Калиты?» Ю. Полякова, подвигшей меня взяться за перо. Я с удовольствием готов подписаться под текстом автора статьи, где резонно и аргументированно сказано: «Думаю, главная беда в том, что у нас нет внятной государственной идеологии, а значит, и консолидированной версии отечественной истории. Поверженной во Второй мировой войне Японии запретили иметь армию. А России, кстати, единственной из частей поверженного и расчленённого СССР, запретили иметь идеологию. Не знаю даже, что хуже». Браво, уважаемый главный редактор «ЛГ»! После провозглашённого Вами откровения на злобу дня остаётся только добавить – «украденные» у нашего народа Вами перечисленные героические имена и есть частица той идеологии, которой всем так не хватает сегодня. Это к тому же является законным правом каждого народа на «саморазвитие», о чём в своё время говорил немецкий философ Фихте.
Можно понять Юрия Полякова, когда он с горечью констатирует неутешительные факты, связанные с переименованиями: «Нет-нет, я вовсе не зато, чтобы всё снова переименовывать. Хватит – напереименовывались». Однако следовало бы понять и нас, ещё на что-то надеющихся провинциалов, не разучившихся понимать, что с народом и страной что-то происходит неладное. В контексте этого провинциального понимания я и хотел бы вслед за «королём поэзии» И. Северяниным повторить из униженной, погибающей на глазах всего бела света русской деревни его стихотворные строчки:
Нет здесь скуки, сводящей с ума:
Ведь со мною природа сама.
А сумевшие сблизиться с ней
Глубже делаются и ясней.
Нет, не тянет меня в города,
Где царит «золотая орда».
Ум бездушный, бездумье души
Мне виднее из Божьей глуши.
После осмысления выше приведённого стихотворения И. Северянина, знавшего, по его по собственному выражению, «от доски до доски» поэзию поэта-родолюба графа А.К. Толстого, автору этих строк ещё раз подумалось о неразумности некоторых наименований и просто излишнем повторе их в нашем Первопрестольном граде, что было бы достаточно в столице одной Малой Грузинской улицы, а Большую Грузинскую улицу назвать в честь замечательного русского поэта и драматурга Алексея Константиновича Толстого, 200-летие которого готовится отметить моя родная Брянщина. Тем более сегодня имя классика русской литературы несправедливо замолчено. А знать его современному поколению молодых людей архиважно, так как на его произведениях воспитывалось не одно поколение русских людей. Друг императора Александра II, А.А. Фета, И.А. Гончарова, И.С. Тургенева, Ф. Листа, других не менее значимых представителей русской и мировой культуры, граф А.К. Толстой подолгу жил в Москве, учился в ней и, что не менее важно, воспел её в своём творчестве. Его роман «Князь Серебряный», драматическая трилогия, баллады и былины повествуют о Москве. Граф А.К. Толстой любил нашу древнюю столицу, её старину и, не опасаясь навлечь на себя гнев властей предержащих, защищал от варварского разрушения памятники древнего зодчества. В своём обращении к Александру II по этому поводу он негодует: «И всё это бессмысленное и непоправимое варварство творится по всей России на глазах и с благословения губернаторов и высшего духовенства. Именно духовенство – отъявленный враг старины, и оно присвоило себе право разрушать то, что ему надлежит охранять, и насколько оно упорно в своём консерватизме и косно по части идей, настолько оно усердствует по части истребления памятников».
Возвращаясь к сказанному выше поэтом-родолюбом, поэтом «мысли воинствующей» (Вл. Соловьёв), как и в целом по давно назревшей проблеме, поднятой в статье Ю. Полякова «Где проспект Ивана Калиты?», остаётся заключить: пришла пора осознать крайне тупиковую и опасную ситуацию, в которой оказались Россия и её государствообразующий народ. Давайте наконец в срочном порядке научимся уважать себя, сегодня, тогда-то и не надо будет держать в плену национального беспамятства названия наших городов, площадей и улиц. Обретение же чувства личного (русского) достоинства невозможно без извлечения из-под глыб национального забвения славных имён нашего Отечества, без связи поколений.
старший научный сотрудник Литературно-мемориального музея А.К. Толстого,заслуженный работник культуры РФ, член Союза писателей России
КРАСНЫЙ РОГ Брянской области