Каждый, говоря ныне об Андрее Дмитриевиче Сахарове, тут же вспомнит и город Горький. В январе 1980 года Указом Президиума ВС СССР Сахаров был лишён всех значительных наград – трижды Герой Социалистического Труда, например) – звание академика было за ним сохранено – и сослан в крупный военно-промышленный центр СССР, город Горький. Вместе с ним туда выехала и его вторая жена – Елена Боннэр. Почему именно сюда? Чтобы у четы Сахаров-Боннэр не было соблазна пообщаться с иностранцами, для которых город был закрыт.
Решение о закрытии не было спонтанным: в апреле 1956 года охрана завода «Красное Сормово» задержала военно-морского атташе Канады Филипса, пытавшегося проникнуть в затон, где находились субмарины, производимые заводом. Были и другие инциденты, что вынудило правительство СССР принять в августе 1959 года постановление о закрытии города для иностранцев.
Холодная война, жесточайшее противостояние СССР и США во всех областях науки и техники толкало правительства этих стран к принятию исчерпывающих мер по исключению утечек секретной информации. Показателен пример с Робертом Оппенгеймером, отцом атомной бомбы. Его ещё с довоенных лет «вела» контрразведка США из-за сочувствия к коммунистическим идеям и связь, в том числе и физическую, с коммунистками Джейн Тэтлок и Кэтрин Гаррисон. По мнению спецслужб США, эти тёмные пятна биографии Оппенгеймера могли расшириться до чёрной кляксы провала тайн Манхэттенского проекта. Кстати сказать, агенты советской разведки всё ж таки умыкнули секреты атомной бомбы, но без помощи Оппенгеймера. Тем не менее в 1954 году его обвинили в «нелояльности» и лишили допуска к секретным работам, как и Сахарова, отца водородной бомбы, в 1968 году.
Контрразведчики обеих стран отлично знали о силе женского влияния на мировоззрение мужчин, в том числе и на великих физиков. Тем более дети Боннэр Таня и Алексей жили в США к моменту ссылки отчима в Горький. Андрей Сахаров в своих «Воспоминаниях» сам признавал этот факт: «Люся подсказала мне (академику) многое, что я иначе не понял бы и не сделал. Она большой организатор, она мой мозговой центр». Люся – так называли Елену Боннэр родные и близкие ей люди.
Елена Боннэр последовала за мужем в горьковскую ссылку, чтобы не оставлять Сахарова наедине со своими мыслями, общественными и научными. Нелишне отметить, что пережившая супруга на 22 года Люся, резко осуждавшая ввод советских войск в Афганистан из-за нарушения прав афганцев, почему-то спокойно отнеслась к подобной агрессии со стороны США, где она проживала после смерти мужа (а контингент войск США к 2008 году составлял 63 тысячи солдат и офицеров). Люся твёрдо знала, что, попробуй она сказать хоть слово протеста, её тут же бы выдворили из «второй» родины.
Город Горький с развитым ВПК, населением в полтора миллиона человек и в 450 километрах от столицы трудно назвать глухой провинцией. Он не только был крупнейшим промышленным центром Союза, но и славился культурными традициями. Десятки Дворцов культуры, библиотек и кинотеатров, драмтеатр с почти двухсотлетней историей, оперный театр, основанный Максимом Горьким и Фёдором Шаляпиным, художественный и краеведческий музеи с богатейшими экспонатами.
Чету Сахаровых поселили в четырёхкомнатной квартире с мебелью на первом этаже кирпичного двенадцатиэтажного дома, который Сахаров в своих «Воспоминаниях» называл «башней». В те годы (и ранее) крупные предприятия строили дома для своих работников на собственные средства, но жильё в большинстве случаев не являлось ведомственным – полученную бесплатно квартиру можно было обменять при переходе на другое предприятие. Дом № 214 по проспекту Гагарина построил в 1975 году ВНИИИС – филиал РФЯЦ-ВНИИЭФ (если коротко – «ядерного центра» в Сарове), где с 1951 года Сахаров создавал водородную бомбу. Соседями Сахаровых были весьма интеллигентные люди.
Сейчас в этой квартире музей. Планировка по тем временам шикарная. Первый после входной двери коридор вёл на кухню и в залу (16 м2). Налево, за углом, начинался второй коридор, из которого можно было попасть в ванную, туалет, рабочий кабинет Сахарова (10 м2), спальню (18 м2) и во вторую залу (18 м2) с балконом. Да, да, на первом этаже был балкон. Полгода в этой комнате жила домработница, от которой Сахаров с Боннэр потом отказались, заподозрив в ней агента КГБ, устраивавшего в их отсутствие обыски. Все семь лет ссылки в холле отсека на три квартиры сидели, сменяя друг друга, милиционеры. Они как бы оберегали покой ссыльных от праведного гнева советских людей, возмущённых поведением академика.
Сахаров записал в «Воспоминаниях»: «Я получил за два месяца более 2300 писем и несколько десятков телеграмм с самым резким осуждением моей «человеконенавистнической» позиции. Сегодня, в сентябре, письма всё ещё продолжают поступать».
Поначалу всё складывалось неплохо. Вот как писал об этом Сахаров: «В первые дни после Люсиного приезда мы «отдыхали», вернее, старались освободиться от чувства кошмара: ездили через весь город смотреть какой-то боевик с Бельмондо, очень замёрзли». К слову сказать, недалеко от их дома был широкоформатный двухзальный кинотеатр «Импульс». Возможно, они не знали о нём. Один из старожилов лично мне рассказывал, как летом Сахаров в тапочках на босу ногу ходил побаловаться пивком в ларьке, стоявшем в полусотне метров от дома. Другой говорил, что с академиком было интересно общаться на житейские темы, далёкие от политики и науки. «Интересный был человек» – так он резюмировал свои беседы с великим физиком.
Можно добавить, что Андрей Дмитриевич был добрым человеком. Первая жена его скончалась от рака в 1969 году, и он пожертвовал (по словам директора нижегородского музея Сахарова) одному из фондов борьбы с онкологией 140 тыс. рублей (машина «Волга» стоила в то время около 6000 руб.). За этот жест его поругивали диссиденты, говоря, что такие деньжищи нужно было потратить на более важные дела. Нетрудно догадаться какие.
«В апреле 1980 года Люся сняла меня на киноплёнку и записала на магнитофон моё 5-минутное выступление. Эти кадры прошли по телевидению многих стран мира...» И далее в «Воспоминаниях»: «Летом 1980 года я послал письмо Брежневу с просьбой отпустить Лизу за рубеж к жениху, любимому человеку». На самом деле к мужу – Алексей (сын Елены Боннэр) и Лиза уже заочно обвенчались и по американским законам считались мужем и женой. Ответа не последовало, и тогда Сахаров и Боннэр объявили совместную голодовку. Лизу отпустили.
В мае 1984 года Елену Боннэр арестовали (в знак несогласия с арестом жены Сахаров вновь стал голодать), а 10 августа осудили к ссылке в Горький же за клевету на советский строй. В апреле 1985 года Сахаров вновь объявил голодовку, теперь уже за право Елены выехать в США для свиданий с матерью, детьми и для лечения. Принудительно Сахарова поместили в больницу, где подвергали насильственному кормлению. В июле он, не выдержав голодовки, закончил её и был отправлен домой. «Две недели мы с Люсей вели обычную нашу жизнь: ездили по определённому маршруту, собирали грибы, ходили в кино и на рынок, смотрели по вечерам телевизор». Передохнув, с 25 июля Сахаров возобновил голодовку и продолжал её с перерывами до октября. К концу месяца его подлечили, он вышел из больницы, похудев на 12 килограммов, и с гордостью записал: «Итак, 3-летняя наша борьба за Люсину поездку завершилась победой».
Что ж, у каждого свои победы и свои беды.
В конце ноября Елена Боннэр уехала в Москву, потом улетела через Рим в США. После её отъезда сразу же возобновились контакты Сахарова с физиками. В Горький к нему приезжали многие физики из теоретического отдела ФИАН. Можно упомянуть Е.Л. Фейнбера, Е.С. Фрадкина, Д.А. Киржница, А.Д. Линде. Сахаров писал об этом времени: «Я поставил своей задачей изучить теорию струн и примыкающие теории, а также изучить теоретические работы на стыке космологии и физики высоких энергий. В декабре 1985 – мае 1986 г. я усиленно занимался этим; к сожалению, наличие серьёзных пробелов в моих знаниях помешало мне достичь желаемого». От себя заметим, что диссидентская деятельность и украла у Сахарова много сил, времени и вдохновения для пополнения знаний.
В январе 1986 года Боннэр сделали операцию по аортокоронарному шунтированию. Несмотря на осложнения – последовавшие плеврит и перикардит, – организм Елены Боннэр легко справился с недугами. Сахаров записал: «Люся объехала все главные американские университеты, много выступала, встречалась со многими политическими деятелями». Выступила она в Национальной академии наук и в Конгрессе США! В начале июня она вернулась в Горький, а в декабре ссылка закончилась.
…В очередной раз я приехал в музей Сахарова 29 апреля 2021 года – юбилейного и для Сахарова (100 лет), и для Нижнего Новгорода (800 лет). Музей был закрыт на ремонт. Вся мебель вывезена, и в день рождения академика (21 мая) музей тоже будет закрыт. Позже в телефонном разговоре директор пояснил, что затягивание с ремонтом произошло из-за продолжительных процедур поиска подрядчика (тендеры, конкурсы, протоколы, до говоры). Всё как обычно в современной России. К юбилею города (21–22 августа) обещали закончить и расширить музей за счёт ещё двух квартир.
Я вышел к памятнику А.Д. Сахарову, что в прогулочной зоне проспекта, в ста метрах от дома. Возле него стояла бедно одетая старушка и крестилась. Долго крестилась. Я подождал, подошёл и спросил:
– Кто для вас Сахаров?
– Хороший человек, но вот жена...
Можно ли считать этот ответ гласом народным?
Михаил Чижов, Нижний Новгород (бывший город Горький)
ПОДРОБНОСТИ
В закрытой (сверхсекретной) административной территории (ЗАТО) вокруг городка Сарова, носившей разные названия (База №112, Горький-130, Кремлёв, Арзамас-75 и 16), созданной после Великой Отечественной войны для разработки атомной бомбы, с 1951 года работал молодой физик-ядерщик Андрей Сахаров. Он в составе специальной группы под руководством Игоря Тамма в КБ-11 вплотную занимался разработкой водородной бомбы и сделал решающий вклад в её создание. Заслуги Сахарова были столь велики, что, минуя стадию член-корреспондента Ан СССР, он в 1953 году стал академиком и трижды Героем Социалистического труда (1953, 1956, 1962). Часто за рубежом его называют отцом советской водородной бомбы.
С 1958 года Сахаров стал задумываться о гуманитарных последствиях ядерных испытаний и говорил по этому поводу: «Моя самая страстная мечта – чтобы термоядерное оружие сдерживало войну, но никогда не применялось». Такого же взгляда придерживалось и советское руководство, договариваясь о совместном с США прекращении его испытаний. И не по нашей вине переговоры затягивались, но Сахаров обвинил в затяжке Никиту Хрущёва. С начала 60-х годов Андрей Сахаров встал в оппозицию к руководству СССР не только по отношению к ядерным делам. Кстати, договор о запрещении испытаний ядерных боеприпасов в трёх средах был подписан тремя странами (СССР, США и Великобританией) в 1963 году. В 1968 году самиздат опубликовал его статью «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Вскоре статья появилась в «Нью-Йорк Таймс», после чего Сахарова отстранили от секретных разработок и уволили из ФИАН (Физический институт Академии наук). В 1969 году Сахаров овдовел, а спустя три года женился на активной «правозащитнице» Елене Боннэр. Сахаров полностью посвятил себя диссидентской деятельности, руководящим звеном в которой стала его новая супруга.