Капитуляцией Германии закончилась Первая мировая война. Вильгельм II бежал за границу, страна стала парламентской республикой, правительство – социал-демократическим. И вдруг 15 января 1919 года, за четыре дня до открытия мирной конференции в Париже, пришло сообщение об убийстве в Берлине двух лидеров европейского левого социалистического, точнее, коммунистического движения Карла Либкнехта и Розы Люксембург.
Карлу будто на роду была написана громкая политическая карьера. Отец, дед, дядья, братья – известные политики, журналисты, адвокаты, парламентарии. Один из родственников был даже президентом первого германского парламента в 1845 году. Мало того, клан Либкнехтов вёл прямую родословную от зачинателя Реформации Мартина Лютера. Есть и запись в церковной книге от 1871 года: крёстными новорождённого Карла значатся Маркс и Энгельс, дружившие с его родителями.
Иной была судьба Розы Люксембург, пятого ребёнка в многодетной семье мелкого еврейского коммерсанта из Варшавы. Многочисленная и сплочённая еврейская община Польши жила по законам Священного Писания. А оно предписывало, что ни один еврей не должен быть неграмотным, жить впроголодь, без крыши над головой, без ухода по старости или болезни, а всякая невеста-сирота обязана получить в общине приданое для выхода замуж. Но и самим следовало трудиться. Роза в школе и колледже поражала всех блестящими способностями, усваивая материалы буквально с лёту. Говорила на польском, немецком и русском языках, особо любила русскую классическую литературу. Внешне красивой её нельзя было назвать: маленького роста, хрупкая, болезненная. Но прекрасные тёмные глаза светились умом, она всех восхищала тонкостью мысли. Уже в ранней молодости Роза глубоко усвоила марксизм, владела его положениями, как греческий атлет – своим телом. Максим Горький, присутствовавший на II съезде РСДРП, вспоминает, как она, чётко отстояв свою позицию, заявила оппонентам: «Вы не стоите на марксизме, а сидите, даже лежите на нём». Силой теоретической мысли, способностью обобщения Роза ощутимо превосходила не только противников, но и многих соратников. Её называли гениальной женщиной.
Либкнехт стал не теоретиком, а человеком прямого действия. Импульсивный, страстный, он обладал исключительной политической интуицией, мужеством революционной инициативы. Карл и Роза очень понимали и дополняли друг друга. Это было ясно соратникам по революционной борьбе, это осознавали и враги...
Ноябрьская революция 1918 года в Германии окончилась поражением масс, не готовых к самопожертвованию после горьких испытаний мировой войны. Сказывалось и то, что множество иммигрантов из России в Германию и Францию рассказывали об эксцессах русской революции, о воцарившейся на тот момент разрухе. Распространялась информация и о том, что возродившийся Купеческой союз России уже установил миллионный приз тому деникинскому полку, который первым войдёт в Москву. Мол, это дело дней…
Советская Россия, находясь, как потом писали, «в огненном кольце фронтов», не могла действенно влиять на развитие революционной ситуации в Германии. Мировая революция откладывалась. Последователи кайзера при молчаливой поддержке ряда социал-демократических министров решили «унять» двух главных и самых популярных смутьянов. Их арестовали, а вскоре глубокой ночью 15 января вывезли из полицейской камеры в Тиргартен (тогда это был лесопарк рядом с Рейхстагом), забили штыками и прикладами, а потом великодушно прекратили дальнейшие мучения пулями. Без суда и следствия.
Однако вместе с лидерами дело германской революции не умерло. Проходит неполных пять лет. Ленина уже нет или почти нет – он в Горках, парализованный, бессловесный. Однако Максим Горький о том времени пишет в своих мемуарах: «Наследники Ленина живы и работают, как ещё никто в мире не работал». Да, они ещё ждали мирового пожара. В августе 1923 года Лев Троцкий на заседании Политбюро утверждает: «Вот она, товарищи, эта буря, которую мы столько лет ждали и которая призвана изменить лицо мира. Германская революция – это крушение капиталистического мира. Если эта революция удастся, капиталистическая Европа попытается раздавить её силой оружия. Мы должны бросить в борьбу все наши силы, так как исход борьбы решит всё. Или мы выиграем, и победа мировой революции обеспечена, или проиграем, и тогда проиграет и первое пролетарское государство в мире. Германская революция идёт. Не слышите ли вы её железную поступь? Не чувствуете ли вы, как высоко поднялась волна?»
На заседании Политбюро создаётся комиссия из пяти человек. Георгий Пятаков, председатель комитета ЦК РКП(б) – для общего руководства восстанием и связи с Москвой. Карл Радек, член ЦК РКП(б), секретарь исполкома Коминтерна – для руководства после переворота Компартией Германии, Василий Шмидт, российский нарком труда – для создания ячеек в германских профсоюзах и провозглашения советской власти, Иосиф Уншлихт, зампред ВЧК – для организации красных вооружённых сотен, Николай Крестинский, ранее нарком финансов, а с 1922 года полпред в Германии – для финансирования возможной германской революции из секретных заграничных фондов.
Роза и Карл – яркие, одухотворённые личности –
были верны своему выбору до конца
Кстати, средства на проведение восстания выделялись по тем временам огромные. Руководящая четвёрка (кроме Крестинского) с фальшивыми паспортами отправляется в Германию на подпольную работу. Вскоре туда же переправляются из СССР коммунисты немецкой национальности и русские революционеры, владеющие немецким языком.
Через 2–3 месяца напряжённой работы пришлось признать, что ситуация не развилась до степени революционного восстания. В массах наблюдалось брожение, глухое недовольство, кое-где прорывавшееся языками пламени, но до революционного пожара было далеко. Народ Германии, особенно средний класс, пошел за социал-демократами, всем обещавшим место под солнцем и не зовущим к экспроприации. С тех пор, видимо, Сталин и разлюбил окончательно социалистов любого рода, воспринимая их бЧльшими врагами пролетариата, чем буржуазию. При этом спустя 10 лет оказалось (и это тоже парадокс истории), что место под солнцем в Германии получили и фашисты...
Ещё примечательно: все пятеро – Пятаков, Радек, Уншлихт, Шмидт, Крестинский, – хоть и являлись несгибаемыми коммунистами, были расстреляны в 1938 году как враги партии и народа.
В связи с этим нельзя не вспомнить о прозорливом наблюдении Розы Люксембург. Его она высказала, наблюдая за ходом развития событий в России после Октябрьской революции: «Господствуют в революции несколько десятков энергичных партийцев. И только крошечная часть рабочего класса аплодирует на собраниях вождям. Это диктатура клики, кучки политиканов, но не пролетариата».
В СССР по числу памятников и названий улиц и площадей Роза и Карл были сравнимы с таким персонами, как Киров, Дзержинский, Ворошилов. И сейчас не забыты. Но важно видеть их в полный рост. И не памятниками из чугуна.
А как в Германии, Западной и Восточной? Помнят ли? За центральной берлинской станцией метро «Александерплац» следует «Роза Люксемберг». Её имя носят также улицы и площади. Либкнехту посвящены приметные места в Берлине и в других городах, в Лейпциге работает его дом-музей. Надо ли говорить, что имена революционеров выбиты на памятниках-плитах на месте их гибели.
Нынешние власти ФРГ не покушались на монументальное наследие ГДР, даже если оно касалось марксистско-
ленинских деятелей, как прежде и в ГДР не покушались на бронзовых канцлеров на конях. В Германии считают, что история есть история, из песни слов не выкинешь. Сохраняются все художественно-монументальные памятники, кроме тех, что относятся к нацистскому периоду 1933–1945 годов. Жаль, немцы не могут в этом смысле повлиять на своих «подопечных» на Украине. Кстати, на родине Розы, в Польше, на основании закона о декоммунизации снята памятная доска с дома её родителей и ликвидирован фонд её имени.
…В этом году, как и каждый год, во второе воскресенье января в память о революционерах в Берлине прошла демонстрация коммунистических и других левых сил Германии. Собрались тысячи людей.
Олег Туляков,
Берлин