Татьяна Воеводина, предприниматель, публицист, Ростовская область
По телевизору сдержанное ликование: они возвращаются! Они – это ушедшие с нашего рынка в ходе СВО иностранные инвесторы и просто торговцы, которых к нам звали и завлекали сорок лет, начиная от перестройки, когда жив ещё был Советский Союз.
Вот где загадка русской души: там у них, за границей, мировые войны затеваются ради завоевания рынков сбыта, а мы, загадочные, свой рынок радостно и почти даром отдали иностранцам: придите и володейте нами! И володели: покупали дешёвое сырьё, а продавали дорогие продукты его переработки. Именно это и есть модель колониальной экономики: вывоз сырья и ввоз готовой продукции.
Это специализация? Ну да, специализация: поставщики продукции высокого передела «специализируются» на богатстве, а продавцы сырья – на бедности. А бедность производит зависимость. То и другое имеет вид скручивающейся спирали: с разрушением индустрии разрушалась наука, с разрушением науки – деградировало и образование, приобретая всё более колониальные черты – с резким перекосом в сторону гуманитарно-разговорных специальностей. Англичане в Индии тоже когда-то поощряли гуманитарное образование, готовящее клерков колониальной администрации, а техническое – брутально запрещали. Разница лишь в том, что всё подобное делали мы сами, а не внешние супостаты.
Но Господь нас не оставляет своим попечением: с началом СВО многие из этих инвесторов, хвала Всевышнему, убрались восвояси. И жизнь не остановилась: частью переориентировались на другие рынки, а во многих случаях, кряхтя и жалуясь на судьбу, стали работать сами. И ведь получилось. Отрасли с недлинным инвестиционным циклом: швейная промышленность, сельскохозяйственное производство – просто воспряли. Мы в нашем хозяйстве впервые купили семена подсолнечника российской селекции. И хорошие, знаете ли, семена! Эдак мы и до производства средств защиты растений дойдём – тех самых, что делаются из нашей же нефти!
И вот они возвращаются. И мы их впускаем. Зачем? Вернее, так: зачем это может быть сделано без разбору и без всяких условий? Правда, Владимир Путин на ПМЭФ подчёркивал, что возвращение возможно, если западные инвесторы компенсируют убытки, будут работать совсем на иных условиях и т.п. Но мы-то знаем, что бывает на практике...
И какова цель промышленной политики? Такая страна, как наша, имеющая все виды сырья, может обеспечить себя всем нужным, а вывозить лишь излишки. Об этом писал ещё в начале ХХ века в книжке «К познанию России» великий Дмитрий Менделеев, считавший себя больше политэкономом, чем химиком. Отсюда вытекает: если мы можем делать сами – надо это делать, а не отдавать на откуп иностранцам. Российский производитель должен иметь преимущество перед зарубежным. Речь не идёт о том, чтобы полностью закрыться, это и невозможно, но надо неизменно блюсти свою, а не чужую выгоду и твёрдо держать в уме, что при случае иностранцы нас ничтоже сумняшеся кинут. Научились что-то делать – надо немедленно закрывать импорт схожей продукции. Кстати, тот же Менделеев писал, что тарифная политика – это не просто средство пополнить казну, но и важный инструмент экономической политики.
Это протекционизм? Он самый. Без него в истории не происходила никакая индустриализация. Шерстяная промышленность Англии в XVI веке сто лет отгораживалась ото всех стеной протекционизма (так называемый план Тюдоров – королевской семьи, которая этим руководила), а США в XIX веке 50 лет выращивали свою металлургию, отгородившись от Великобритании. При этом известно, что отключение внешней конкуренции усиливает конкуренцию внутренних производителей.
Так что не радоваться взахлёб надо возвращению иностранных компаний, а насторожиться и хорошо подумать: кого надо принимать назад, а кого и не стоит.