Ветеран
1.
Он был болен и знал, что умрёт.
Положив мою книгу на полку,
Вдруг сказал: «Так нельзя про народ.
В писанине такой мало толку».
Я ему возражал, говорил,
Что традиции ставят препоны,
Что Мефодий забыт и Кирилл,
Что нет места в стихах для иконы.
«Замолчи! – оборвал он. – Шпана!
Что ты смыслишь! Поэзия – это...»
И закашлялся.
И тишина.
И оставил меня без ответа.
2.
С ним можно было запросто молчать.
Он никогда не задавал вопросы,
Когда я рвал рубаху сгоряча,
Роняя на пол пепел папиросы.
Он не писал ни песен, ни стихов.
С ним жили шавки: Руфь и Недотрога.
За ним совсем не числилось грехов.
Он говорил, что почитает Бога.
Он вытащил меня из пьяной драки
И в спину подтолкнул: «Беги, убьют...»
Он умер тихо, но его собаки
Заснуть всему кварталу не дают.
* * *
Хандрит отрывной календарь.
На стёклах раскосые знаки.
По улице ходит январь
С глазами бездомной собаки:
То снежной крупой огорчит,
То хлюпнет в трубе водосточной,
То в вечность стихи отстучит
Размашистой дятловой строчкой
О том, что рябину давно
Склевали залётные птицы,
Что воздух пьянит, как вино,
И нужно уже торопиться
Цыплят на досуге считать,
Счета получая в конверте,
Заваривать чай и молчать
И верить, что звёзды ответят.
* * *
Ночь у камина. Луна.
Что-то сегодня не спится.
Звёздная колесница
Мчится в проёме окна.
На пол упал уголёк
И потемнел, остывая.
Псина сторожевая
Вдруг заворчала у ног.
Тонкий ломается лёд –
Кто-то под окнами ходит.
Что-нибудь произойдёт
Или уже происходит…
Всеволожск
В Петербурге весна! А за городом синяя вьюга
Вдоль железной дороги припудрила мусор и хлам.
Словно в море киты, электрички находят друг друга,
Чтобы вновь разойтись по своим неотложным делам.
Дремлет мой городок, чуть примяв снеговую перину,
Памятуя о том, что цыган уже шубу продал.
За окошком коты разорались и выгнули спины –
Отогнали мой сон… Да и снег моросить перестал.
Предвкушаю балет на поставленной летней резине…
По прогнозам – не день, а жестянщика месяц грядёт.
Телевизор пугает дырой в продуктовой корзине.
В Петербурге апрель! А у нас – снег, метель, гололёд.
Вот такие дела… Хоть хихикай, хоть плачься в жилетку
(Видно, всё же старею – разнылся, как ветер в трубе).
Значит, время пришло позабавиться русской рулеткой –
Прогреваю мотор. Выезжаю навстречу судьбе…
* * *
Вот и отшумело Рождество,
Утомив торговцев и таксистов.
Боже, маловерья моего
Хватит на десяток атеистов!
На асфальт ложится мокрый снег,
Побуждая дворников к работе…
Радуйся, Великий человек,
Заложивший город на болоте!
Посмотри, как он плывёт в пургу
И о славе бренной не хлопочет…
Лишь кровит калина – вся в снегу! –
Как десерт в меню прошедшей ночи.
Васильевский остров
Птицы у нас – синие.
И паруса – алые.
Наши улицы – линии –
Прежде были каналами.
Каждой твари – по паре.
Лица у нас – любые.
Утром глаза – карие,
Вечером – голубые.
Все мы – особой пробы –
Мы на простор выйдем,
Если мостов скобы
Из берегов выбьем!
Здравствуй, косой дождик.
Здравствуй, полоска света.
Всякий из нас – художник!
Каждый – с душой поэта!
Ладога и Онега
Ладога и Онега –
За горизонт волна.
С берега или брега
Утром звезда видна.
Ладога и Онега –
Вера, любовь и грусть…
Снега! Побольше снега!
Это зовётся – Русь!
Марине
1.
Растолкал облака ветерок.
В небе солнышко – мордочка лисья.
Прилетели ко мне на порог
Опалённые инеем листья.
Смёл на землю – чего их беречь –
Отгуляла пора листопада!
Я хотел эти листья поджечь,
А жена мне сказала: «Не надо…»
Лист озябший согрела в горсти
И поправила чёлку рукою,
А в глазах отразилось такое,
До чего мне вовек не дойти…
2.
Ночь из двора-колодца
Вычерпала людей.
Снега хочется! Солнца!
Где моё солнце! Где?!
Мне не угомониться –
Пасынку Караганды,
Лижет луна-волчица
В полночь мои следы.
Свет твоего оконца…
Сорок ступеней – в миг!
Снега хочется! Солнца!
Рук твоих, чёрт возьми!
Предзимье
Опускается белое, белое
На дороги, деревья, дома…
Это облако переспелое
Надевает на город зима.
Верховодит со знанием дела –
В подворотни метёт, во дворы…
А за городом осень несмело
Из собачьей глядит конуры.
Подзову и по шерсти поглажу –
С пегой осенью мне по пути,
А жена ей местечко покажет
От камина шагах в десяти.
Пью чаёк из прадедовой кружки,
По наследству доставшейся мне…
Осень спит в уголке, на дерюжке,
И сопит, улыбаясь во сне.
Владимир Шемшученко
Родился в 1956 году в Караганде. Получил образование в Киевском политехническом, Норильском индустриальном и Московском литературном институтах. Работал в Заполярье, на Украине и в Казахстане. Член Союза писателей России, член Союза писателей Казахстана. Лауреат ряда литературных премий. Участник двенадцати антологий поэзии. Автор пятнадцати книг стихов. Собственный корреспондент «ЛГ». Живёт в городе Всеволожске (Ленинградская область).