Даже странно как-то, что в «Литературной газете» не было до сих пор колонки или хотя бы уголка с разными занятными случаями из жизни литераторов, наших и иноземных, известных и не очень. Думается, пришла пора восполнить этот пробел, а начнём мы, пожалуй, как раз с нашего замечательного юбиляра.
Современники, признавая уникальность крыловского таланта, самого Крылова живописуют снисходительно-иронически – в их воспоминаниях он предстаёт изрядным обжорой и неряхой. Действительно, будучи штатным библиотекарем Императорской публичной библиотеки, Крылов там же и жил, и нередко развлекался, прямо из окна приманивая голубей, которые свободно летали по его жилищу, кормились тут же, тут же и оставляли следы своих посещений. Сам он философски резюмировал: «Что естественно, то угодно Богу, а что угодно Богу – не противно и человеку».
Воспетая Пушкиным, Варенька Оленина в своих «Записных книжках» прямо называет Крылова пьяницей, упоминает о его «беспрерывно сонной физиономии». Однако Иван Андреич человеком был очень даже практичным. Смирдин ему платил за каждую новую басню по 300 рублей – к началу 1830-х гг. поэт заработал уже 100 тысяч; а в 1834 году потребовал с издателя за басню уже по 500 рублей – и тот был-таки вынужден согласиться.
А чревоугодие – ну да, был такой грех. Однажды вечером Крылов зашёл к сенатору Абакумову, там как раз начинался ужин, сенатор и его гости уговорили Крылова поужинать с ними. Он долго не поддавался, говоря, что дома его ожидает стерляжья уха; но потом всё же сел за стол и съел столько, сколько все остальные вместе, – и сразу засобирался.
– Помилуйте, Иван Андреич, теперь-то куда торопиться? – закричали гости в голос.
– Да сколько ж вам говорить, что дома стерляжья уха ждёт, боюсь, простынет, – сердито буркнул Крылов и удалился с превеликой поспешностью.
Бывая при дворе, Крылов поругивал дворцовые обеды: суп нальют на донышко, пирожки – с грецкий орех, десерты крохотные, за добавкой не дотянешься. На одном из обедов у императрицы Марии Фёдоровны он усердно уминал всё предлагаемое – и Жуковский, чувствуя неловкость, шепнул: «Откажись хоть раз! Дай государыне тебя попотчевать!» – на что Крылов спокойно ответил, не прекращая жевать: «А вдруг не попотчует?»
Другой странностью Крылова была страсть к пожарам, стихия огня его завораживала, с несвойственным ему проворством спешил он на очередной пожар. Его арендодатель, всерьёз опасаясь за свою недвижимость, попросил Крылова подписать контракт, в котором поэт обязывался выплатить 60 тысяч рублей, если по его неосторожности в доме случится пожар. Иван Андреевич и бровью не повёл и приписал к сумме два нуля, добавив: «Это для вас будет хорошо, а для меня всё равно, ибо я не в состоянии заплатить ни той, ни другой суммы».
Широкой был души человек Иван Андреевич Крылов. Приятно вспомнить.
В архивах рылся Анатолий Белкин