Никита Маргаев
В 2025 году сразу несколько режиссёров решили переосмыслить идеологию панк-рока. Норвежец Йоаким Триер, представляя «Сентиментальную ценность» в Каннах, приравнял панк к нежности, в то время как американец Джеймс Ганн в «Супермене» отождествил его с добротой. Их российский коллега Сергей Малкин воздержался от подобных манифестаций, однако его дебютный фильм совершенно точно вписывается в этот очаровательный кинотренд. Более того, самой бунтарской картиной из этой тройки на поверку оказывается «Здесь был Юра».
История вращается вокруг двух друзей – Олега (Денис Парамонов) и Серёги (Кузьма Котрелёв). Много лет назад они вместе с третьим товарищем по прозвищу Чеба (Александр Поршин) основали рок-группу, но добиться ощутимых успехов на этом поприще у них так и не получилось. Несмотря на отсутствие прогресса, горе-музыканты не опускают руки и продолжают писать песни в надежде, что те когда-нибудь «выстрелят». Привычный уклад жизни парней рушится, когда мама Олега просит его присмотреть за дядей Юрой (Константин Хабенский), который не может сам о себе позаботиться. И как назло, именно в этот момент у героев появляется реальный шанс сделать своё творчество более востребованным.
На первый взгляд сюжет о тридцатилетних бездельниках из обшарпанной столичной коммуналки, которые берут под опеку родственника-олигофрена, производит впечатление стандартной фестивальной заявки. На деле же дебют Малкина – не симфония для избранных, а самый настоящий панк-концерт: энергичный, громкий, нарочито неровный, отчасти импровизированный и, как следствие, неподдельно искренний. Режиссёр уже с первых минут задаёт настроение ленте, обрушиваясь на зрителя с зажигательным музыкальным номером: герои на фоне железнодорожных путей исполняют песню «Как говорят животные», затем в кадре появляется охранник и пытается выпроводить рокеров, но те вступают с ним в рукопашный бой. К слову, добрая часть саундтрека «Юры» состоит из каверов на песни брянского коллектива Kick Chill, и некоторые из них гарантированно осядут в вашей памяти. Далее история развивается стремительно, без промедлений и высокопарных лирических пауз, персонажи быстро обрастают сценарным мясом и раскрываются как сложные многогранные натуры, а количество нелепых ситуаций с их участием растёт в геометрической прогрессии. В диалогах периодически проскакивают крепкие словечки и цитаты из популярных интернет-мемов, и как раз поэтому они кажутся такими достоверными, а нарочито небрежные движения камеры и монтаж лишь подчёркивают подлинность происходящего.
«Здесь был Юра» – это фильм, который не травмирует и даже не диагностирует, а действительно способствует выздоровлению. Его незатейливость с лихвой компенсируется темпераментностью и нежностью. Помимо аудиовизуальной эстетики его «панковость» заключается в апеллировании к гуманизму и взаимному пониманию, чего нам всем сейчас не хватает. Снимать кино о людях с ментальными особенностями или задержками в развитии – это задача повышенной сложности, ибо всегда существует риск где-нибудь сфальшивить или допустить интонационную ошибку. Но ещё большая ответственность лежит на исполнителях ролей: далеко не каждый артист способен сыграть умственного инвалида так, чтобы тот не вызывал дурных ассоциаций с Дебилом Джеком из пародийной картины «Солдаты неудачи». Тут нужен особый талант – как у Леонардо Ди Каприо («Что гложет Гилберта Грейпа»), Тома Хэнкса («Форрест Гамп») или Дастина Хоффмана («Человек дождя»). Константин Хабенский безусловно обладает такими способностями.
Его недосягаемой честности перформанс в ленте Малкина имеет все основания быть включённым в перечень вышеназванных удачных примеров. За весь фильм актёр не произносит ни слова, но его взгляд, по-детски открытый и искренний, громче любых реплик говорит о трагедии его героя, ребёнка, запертого в теле никому не нужного взрослого. Влипая в забавные ситуации и даже порой становясь их виновником, Юра не превращается в ходячую карикатуру, а потому юмористические эпизоды с ним не несут в себе и намёка на глумление. По этой же причине сцены, где персонаж Хабенского демонстрирует свою беспомощность перед окружающим миром, нельзя упрекнуть в манипулятивности. Чтобы отметить Константина Юрьевича персональной наградой, жюри «Маяка» отважилось нарушить собственный регламент, но иначе они поступить не могли!