В эти дни в Витебске вспоминают Ивана Ивановича Соллертинского: проходит Международный музыкальный фестиваль, ему посвящённый. Всегда недоумеваю: почему только в Витебске, а не в петербургской филармонии, обязанной ему многими открытиями? Когда-то к столетнему юбилею блестящего уникального музыковеда и культуролога канал «Культура» затеял съёмки документального фильма. Его название – в заголовке статьи.
Это была фантастическая командировка. Моими собеседниками стали композиторы Олег Каравайчук и Дмитрий Толстой, литературовед и музыковед Абрам Гозенпуд, прима Кировского театра народная артистка СССР Наталия Дудинская и другие замечательные люди. Чаепития этого путешествия незабываемы.
Иван Иванович прожил всего 42 года. Но, как отмечали все знающие его люди, эта жизнь не измерялась календарными сроками. Обладал необычайной памятью с юности, обширнейшие познания были вполне объяснимыми – в собеседниках Михаил Михайлович Бахтин, Мария Вениаминовна Юдина, дирижёр Николай Мальков. Он стал талантливым испанистом. К сожалению, большая часть его работ по испанской литературе по сию пору не опубликована, справедливо считался специалистом по французской литературе. Просто неприлично было явиться к нему и не упомянуть Шекспира, хотя бы раза два. Он бесспорный специалист во всех явлениях музыкального искусства. Абрам Акимович Гозенпуд в связи с этим вспомнил Козьму Пруткова: «…всякий специалист подобен флюсу, его полнота односторонняя». Иван Иванович очевидно опровергал эту истину.
Конечно, он был романтиком. Вместе с ним в ленинградскую филармонию проникли Малер, Брукнер, Шёнберг. Всегда присутствовали Моцарт, Шуберт, Брамс. Он умудрялся в те времена свободно приглашать в филармонию западных дирижёров. В Москве это не поощрялось. Его любознательность не знала пределов. В филармонию стремились не только из-за программы концерта, но и послушать вступительное слово Соллертинского. Об этом ярко и смешно рассказал в своих воспоминаниях Ираклий Луарсабович Андроников. По замечанию Олега Каравайчука, «его речь тоже была музыкой». Соллертинский был остроумным, находчивым, ироничным. Его хватало не только на филармонию и научные труды, но и на ленинградские рабфаки, хореографическое училище, ему хотелось всех вовлечь в это изумительное пространство музыки, хотелось отыскать общий язык всех художественных ценностей, созданных человечеством! Рассказывал о сложнейших сочинениях просто и доступно. Снобизм был ему чужд. Спрашиваю у Наталии Михайловны Дудинской: «Ну зачем ему лекции в вашем училище?» – «Он ценил красоту. А балет – красивое искусство».
Иван Иванович не оканчивал консерватории, но стал её профессором. Высшая точка его интересов – симфонизм. Искал, искал и нашёл! Ниточка от Малера. А ближайший соратник и друг – Дмитрий Дмитриевич Шостакович. Это было удивительное неповторимое содружество, о котором в колонке не расскажешь.
Сына Иван Иванович назвал Дмитрием в честь друга. Умер в Новосибирске во время эвакуации. Похоронен на Заельцовском кладбище города. Шостакович посвятил памяти Соллертинского фортепианное трио № 2 e-moll. Оно не раз звучало в день рождения Соллертинского в Витебске. А нынче играли сонату для фортепиано Свиридова с тем же посвящением. Прекрасное, драматичное и откровенное, исповедальное сочинение. Жаль, что современные исполнители не часто его играют. Георгий Васильевич считал своими учителями Шостаковича и Соллертинского.
Ивану Ивановичу Соллертинскому одному в XX веке удалось доказать, что ренессанс – это не только некое прекрасное прошлое, но и вполне реальное состояние отдельной человеческой личности.