Первая скрипка весны

Анна Ревякина

Окончание. Начало в № 21

VIII

Скрипка Андрея не была родственницей тех великих старинных скрипок, на которых играют музыканты с ми­ровыми именами. Это была обычная скрипка-работяга, которой приходилось каждый вечер выходного дня раз­влекать пьяненькую развесёлую ресторанную публику. В будни же скромная скрипка-труженица чаще молчала, чем звучала, а скрипач Андрей возвращался домой из ресторана с пустыми карманами.

День, когда мама с дочкой забрели в ресторан, был будничным, обычный пустынный четверг. Минут за пятнадцать до появления мамы Ани и Васеньки в кухню вошёл владелец заведения и от­пустил персонал. «Нечего электричество жечь, всё равно едоков нет», – сказал он ворчливо. Повара послушно отключили тех­нику, переоделись и разошлись по домам. Официанты погасили свет, а скрипач Андрей уже собирался убрать смычок в футляр и сходить в подсобку за курткой, но тут на пороге возникли две фигуры: большая, похожая на знак вопроса (мама Аня сильно сутулилась, так как была писателем), и маленькая.

IX

Как только Андрей заиграл, Васенька, словно по ма­новению волшебного смычка, перестала кашлять. Удушающий сухой кашель куда-то исчез, а на его место вернулся голос – звонкий голосок трёхлетней девочки вместо осипшего, которым малышка до этого пыталась произносить разрозненные слова (а эти непослушные слова никак не желали складываться в предложения и больше походили на хриплые приказы, отдаваемые на зимнем плацу).

Целый час играл Андрей, смотрясь, словно в чудесное тёмное зеркало, в вишнёвые глаза Васеньки. Казалось, девочка переста­ла не то что кашлять, а даже дышать. Публика, к которой привык Андрей, ни разу его так внимательно не слушала. Полупьяненькие мужички с животами, солидные дамы в бусах и с алым маникюром никогда не были требовательными слушателями. Что им там наигрывает длинноволосый скрипач за ужином...

Иногда кто-то из посетителей подходил к скрипачу, зажав в паль­цах пятисотку так, чтобы был виден номинал, и просил сыграть «Мурку». Время от времени могли подойти и с тысячной, но это по праздникам. Андрей, играя для взрослых тёть и дядь, не особенно-то и старался. Между закусками и основным блюдом, между основным блюдом и десертом лилась никому не нужная скрипичная мелодия. Так льётся сульфатный тёплый ручеёк в Нарзанной галерее, если под струю не подставить стаканчик. В пустоту, в никуда, бесцельно.

X

Мама с Васенькой поднялись по большой гости­ничной лестнице на третий этаж, вошли в номер. Часы показывали начало одиннадцатого. Васенька улыбалась: «Мы же пойдём завтра слушать дядю Андрея? Мы же пойдём?»

Девочка уснула, едва её голова коснулась подушки, а мама взяла телефон и позвонила папе в Москву. «Он её исцелил... Представ­ляешь! Этот скрипач! Чудо какое-то. Она так сильно кашляла, я испугалась, повезла её в больницу», – шёпотом рассказала мама папе. По идее, как задумывала мама, папа должен был успокоиться, но папа только сильнее разволновался почему-то. Папы очень часто так делают, хотя и стараются не показывать свою тревогу.

Ночь прошла спокойно, Васенька иногда кашляла, но уже без тех страшных приступов, которые мучили девочку до встречи со скрипачом. Кризис миновал, малышка пошла на поправку.

XI

На следующий день мама и Васенька проснулись поздно, даже завтрак проспали. Мама подошла к окну и раздви­нула шторы винного оттенка, в комнату хлынул жёлтый ослепительный солнечный свет. Васенька захлопала в ладоши, слезла с большой кровати и куда-то засобиралась. Достала из шкафа тёплые штанишки, попросила маму снять с плечиков курточку.

 – Васенька, ты куда? – спросила мама.

 – Слушать скрипочку, – ответила Васенька.

 – Погоди, скрипочка ещё спит, а вечером мы пойдём к дяде Андрею и обязательно будем слушать.

Считается, что маленькие дети совсем не смыслят в часах. Дет­ское расписание находится в распоряжении взрослых. Взрослые говорят: «Пора кушать», «Пора мыться», «Пора спать» – дети им верят. Или не верят, всякое бывает. Всё утро Васенька с горящими от предвкушения глазами спрашивала у мамы: «Мама, а скоро вечер? Не пора ли нам идти слушать скрипочку?»

– Нет, ещё не пора, – отвечала мама.

– Хорошо, я подожду, – со вздохом говорила Васенька, – я терпеливая.

Во второй половине дня мама и Васенька решили сходить на рынок, чтобы купить для папы какой-нибудь приятный сувенир. В их семье было принято привозить милые небольшие подарки из поездок. Они долго-предолго перебирали в сувенирном ларьке магнитики и выбрали один с самым, наверное, известным персо­нажем из советского мультика.

– Возьми, да. Очень красивый! – услужливо и вежливо пред­ложил продавец, показав на яркий магнитик.

Существо с большими ушами было нетипичного розового цвета. В руках оно держало большой апельсин. А на магнитике красо­валась надпись: «Кисловодск – родина Чебурашек».

– Ого, надо же! – расхохоталась мама от такой наглости, когда рассмотрела магнитик.

– Не нравится – не бери, – обиделся на мамин смех продавец магнитов, – у нас тут фильм про него снимали, не знаешь, да?

– Нравится, берём! Пусть так будет. У всех должна быть родина, даже у вымышленных героев, – мама сказала примирительную речь и протянула продавцу купюру.

Это был их последний день в Кисловодске. Мама с дочкой прогуля­лись по Курортному бульвару, прокатились на колесе обозрения, съели по знаменитому кисловодскому пончику. Точнее, маме до­сталось полтора, а Васенька осилила только половинку.

XII

Наконец-то наступил ранний вечер. На Курортном буль­варе было на удивление полно народу: несвоевремен­ная январская весна позвала людей гулять, а люди не посмели ей перечить. Весна пришла так, словно и не было зимы. Весна всегда именно так и приходит…

Пожилые и молодые пары, мамы с детьми и просто одинокие про­хожие шли по бульвару и радовались теплу. Весна тоже гуляла среди людей – красивая, голубоглазая, в светло-сером платке с розами. И всем улыбалась. Прохожие провожали её взгляда­ми, думая, что в Кисловодск приехала какая-то известная то ли актриса, то ли певица.

Мама с Васенькой вышли из Нарзанной галереи и направились к ресторану, где их уже ждал Андрей. Не доходя нескольких метров до вычурного входа в ресторан, Васенька вдруг резко остановилась, наклонилась и подняла с земли небольшую веточку, длиною в треть скрипичного смычка.

– Васенька, брось ветку, не поднимай ничего с земли, руки станут грязными, и ты снова заболеешь, – сказала мама недовольно.

– Мама, это не грязь, это цветок, ты разве не видишь, – запро­тестовала девочка.

– Какой же это цветок?! – возразила мама. – Это просто сухая веточка, брось её, завтра утром дворники её подметут.

– Нет, это цветок! Я подарю его дяде Андрею! – малышка была непреклонна.

– Хорошо-хорошо, – мама Аня решила больше не спорить с упрямицей.

Едва мама с Васенькой вошли в ресторан и сняли верхнюю одежду, Андрей занял своё место на маленькой сцене и за­играл. Васенька вначале робко, а потом чуть смелее направилась в центр зала. Скрипичная мелодия волшебной гимнастической лентой кружилась вокруг малышки, и девочка начала танцевать. Это взрослые говорят, что танцевать надо так, словно тебя никто не видит. Маленькие девочки танцуют иначе, так, словно тысячи глаз наблюдают за ними. В танце Васенька даже умудрилась рас­плести свою косу, и в такт музыке двигалось теперь не только её тело, но и задорные каштановые кудряшки. Посетители ресторана забыли о своих люля-кебабах и форелях на гриле, они смотрели на маленькую девочку с горящими глазами и умилялись. А одна женщина даже заплакала слезами счастья и сказала, чтобы все слышали: «Мы сейчас тоже ждём внучку, родится со дня на день».

В самом конце вечера, перед тем как уйти, Васенька подошла к скрипачу Андрею и подарила ему свой «цветок». Андрей взял веточку в руки, внимательно посмотрел на Васеньку, потом на веточку, хмыкнул и ушёл за барную стойку. Вернулся через ми­нуту. В одной руке у него был фигуристый стакан, в таком подают турецкий чай, в другой – веточка. Стакан был наполовину полон.

– А вдруг прорастёт, сегодня ведь такой большой праздник, Крещение, – тихонько попытался оправдаться за свои тонкие чувства скрипач, обращаясь к маме Ане, а для девочки сказал погромче: – Василиса, я поставлю твой цветок на окошко и буду каждый день играть ему что-нибудь радостное.

XIII

Утром следующего дня к отелю, где жили мама Аня и Васенька, подъехало такси, водитель помог маме по­грузить чемодан и посадил девочку в детское кресло. Едва машина тронулась, человек в лёгкой весенней куртке выскочил из-за угла, и весь Курортный бульвар услышал весёлый мужской голос: «Стойте! Стойте же!»

Водитель притормозил и обратился к маме: «Это, кажется, вам кри­чат». Андрей подошёл к такси, открыл дверь и вручил Васеньке длинную-предлинную белую розу в прозрачном целлофане.

И мне бы хотелось поведать тебе, драгоценный читатель, что Андрей преподнёс розу и сказал на прощанье девочке какие-то красивые и правильные слова, но нет. Он не смог подобрать сло­ва, так иногда бывает в особые, волнующие жизненные моменты. Андрей просто подарил ей розу, не проронив ни звука, а потом долго махал вслед удаляющемуся автомобилю.

XIV

На этом мы оставим девочку Василису, её роль в этой истории подошла к концу. Через годы, когда Васенька вырастет, ты ещё услышишь о ней, драгоценный чита­тель. Она превратится в мудрую женщину, известную далеко за пределами подъезда, в котором родилась, своей уди­вительной добротой и открытым огромным зорким сердцем. Она сохранит эту доброту и пронесёт её через всю свою длинную светлую и широкую жизнь, полную потрясающих чудес и чудес­ных совпадений.

А мы вернёмся в майский кисловодский январь и подсмотрим, как же изменилась жизнь Андрея после встречи с Василисой.

В местной детской больнице узнали о волшебной исцеляющей скрипке Андрея. Вначале не поверили, но после ряда эксперимен­тов поняли, что эффект действительно потрясающий. Объяснения не нашли, но вздохнули с явным облегчением и начали всех детей, которых мучил удушливый кашель, отправлять к Андрею.

Пухленькая женщина-педиатр Инесса Борисовна прямо с по­рога говорила: «Джан, джан, как кашляешь!!! Срочно к Андрею. Мамочка, садитесь в авто и поезжайте к Колоннаде, там найдёте скрипача Андрея, он поможет вашему малышу». Мама подавала испуганный голос: «А может быть, что-то уколете лучше, ну, чтобы наверняка». И тогда к разговору подключалась вторая женщина в белом халате, ещё более пухленькая, чем первая: «Милая, мы, конечно, можем уколоть, но если хотите наверняка и быстро, то вам к Андрею».

Каждый день к Андрею съезжались мамы с детьми, чтобы послу­шать его исцеляющую скрипочку. В ресторане всё чаще звучал детский смех, директор даже распорядился составить специаль­ное детское меню с паровыми котлетками, овощными супчиками и вишнёвым компотом; в самом деле, не предлагать же маленьким посетителям шашлык, грибы и кофе.

Ещё никогда в своей жизни Андрей так много не играл. Он на­чинал концерт около десяти утра, как только открывался ресто­ран, и завершал выступление не раньше восьми вечера. Иногда Андрей играл без перерыва на обед, если приносили совсем маленьких детей, которым нужна была помощь его волшебной скрипочки. Скрипач заметил, что самой целебной оказывалась классическая музыка, а не развесёлые популярные песенки. Он начал расширять свой репертуар, чтобы не повторяться. Слух о волшебной скрипочке Андрея разнёсся далеко за пределы Кавказских Минеральных Вод, вскоре вся Россия узнала о скри­паче-целителе. К нему начали съезжаться студенты музыкальных училищ и консерваторий со всей страны, просили взять их в уче­ники, но Андрей вынужден был отказывать. «Дети, – говорил скрипач и разводил руками, – я нужен детям, а уроки я давать совсем не умею. Я обычный скрипач из ресторана, но никак не профессор».

XV

Однажды днём, когда у Андрея был небольшой перерыв, к Колоннаде подъехал чёрный тонированный автомо­биль. Открылась задняя дверь, и из машины вышли низкорослый полный мужчина средних лет, который не понимал ни слова по-русски, и высокая молодая девушка с длинным носом, его переводчица. Мужчину в сером костюме звали Су Джихой, он приехал из Пекина, чтобы пригласить Андрея дать хотя бы один концерт на самой большой сцене мира.

Су Джихой и высокая длинноносая девушка подошли ко входу в ресторан. Су Джихой попытался открыть дверь, но дверь не под­далась.

– От себя, – прозвучал весёлый мужской голос, – там же написано, читать, что ли, разучились.

– Он и не умел, – прокомментировала слова скрипача длин­ноносая.

– Здравствуйте, Андрей! Меня зовут Су Джихой, я продюсер, – начал свою речь китаец, а переводчица синхронно всё пере­вела, – я приехал, чтобы пригласить вас в Пекин. Понимаете, музыка – это универсальный язык, мы знаем, что ваша игра исцеляет. Мы сделаем вас первой скрипкой. Я предлагаю вам…

И Су Джихой назвал такую сумму, от которой у скрипача округлились глаза.

– Моя музыка столько не стоит, я никуда не поеду, не хочу, – отрезал скрипач. – Извините, сейчас придут дети, мне надо на­строиться перед выступлением.

– У нас тоже есть дети, – начал уговаривать Андрея Су Джихой. – Я известный продюсер, за свою жизнь я сделал множество предложений и музыкантам мирового уровня, и препо­давателям консерваторий, и никто из них в итоге мне не отказал. Я прошу вас подумать.

Но Андрей был непреклонен. Никто не знает, что творилось в этот миг в голове и сердце Андрея. Известно только, что он ответил китайскому продюсеру решительным и окончательным отказом.

Парочка уговорщиков вышла из ресторана не солоно хлебавши. Су Джихой холодно посмотрел на длинноносую, решив, что это она виновата в провалившихся переговорах, потому что плохо переводила.

– Не надо так на меня глядеть, – обиделась длинноносая, – может быть, это вы предложили ему недостаточный гонорар.

XVI

Сухая веточка, которую Васенька перед своим отъездом из Кисловодска подарила Андрею, стояла на подокон­нике в ресторане, за шторой. Поначалу Андрей каждый день проверял её, но веточка была мертва или просто выглядела мёртвой. В конце марта Андрей поехал по каким-то своим делам в Ставрополь, а когда вернулся, не сразу заглянул за штору, ведь его ждали кашляющие малыши и малышки, им срочно нужна была помощь.

Честно сказать, Андрей и сам уже почти не верил, что веточ­ка может дать росток, поэтому и перестал её проверять. Было много работы, плюс его продолжали донимать разнообразные неприятные продюсеры из разных стран и городов. Кто-то из них приезжал к скрипачу лично, кто-то звонил по телефону, а один даже попытался воздействовать на музыканта через мэра города, но Андрей всем отказывал, у него была веская причина. И дума­ется мне, что читатель уже догадался какая.

XVII

Наступил апрель. Первое, второе, третье... Восьмого апреля Андрей пришёл на работу раньше обычного, отодвинул штору и не поверил своим глазам. Вместо сухой мёртвой веточки в фигуристом стакане стояла живая алая роза. У неё были бархатистые лепестки, и она ис­точала дивный аромат.

– Счастье! Это же счастье! – воскликнул Андрей. – Роза! Из мёртвой ветки! Счастье! Я чувствую счастье. Прямо сейчас чувствую. Как моя мама рассказывала, я поймал его, это счастье.

Мама Андрея, когда он был маленьким мальчиком, учила сына, что надо стараться чувствовать счастье в настоящем. Дети так умеют, а взрослые разучиваются. И счастье у них всегда или в прошлом, или в будущем. Мальчик запомнил это и всю взрослую жизнь пытался чувствовать счастье в настоящем, но у него плохо получалось. Счастье и правда всё время оказывалось или позади, или впереди и никогда рядом.

На возгласы Андрея о счастье прибежал официант ресторана Александр. Он хоть и не был уже ребёнком (честно сказать, он только недавно перестал им быть), но и его около месяца на­зад скрипочка Андрея излечила от ужасного лающего кашля. Александр хлопнул себя по карманам, словно искал бумажник, а потом сказал, обращаясь к Андрею:

– Ожидание счастья – это тоже отчасти счастье. Это часть счастья!

В этот момент в ресторан ворвался директор и прокричал:

– Андрей, Саша! Вы читали сегодня новости? Только что сообщили, что в городе Миллиона Роз война кончилась. Пред­ставляете?!

Ни Андрей, ни Александр не поверили своим ушам, хотя у перво­го был абсолютный слух, а второй эту новость ждал почти всю свою жизнь. Мальчиком Александр с родителями переехал в Кисловодск от войны. В Кисловодске он вырос, считал его своим родным городом, но каждый день мечтал, что однажды наступит миг, когда в далёком и таком любимом городе Миллиона Роз закончится война. Оба решили, что ослышались. Андрей переспросил. Директор больше не стал кричать, просто кивнул, в его глазах стояли слёзы. Кое-как справившись с волнением, Андрей сказал, обращаясь то ли к Александру, то ли к дирек­тору, то ли к себе:

– Так вот почему мёртвая ветка дала дивный алый бутон. Конечно, теперь я понял.

Директор посмотрел на Александра, потом перевёл взгляд на Андрея и деловито произнёс:

– Так! Сегодня будем пировать и будем звать всех с Курортного бульвара, пусть заходят, угощаются. Всё бесплатно. Я сейчас схожу на кухню и распоряжусь. Александр, ты иди на улицу и за­зывай всех в ресторан. А ты, Андрей, играй. Сегодня праздник, большой-пребольшой праздник.

И гулял народ в ресторане до самой ночи, пили и ели, танцева­ли и пели, смеялись и немножко от счастья плакали. И звучала скрипочка, и произносились тосты, и все были счастливы, словно на развесёлой свадьбе. И кружилась меж других танцующих тонкая девушка в длинной юбке, и заливисто хохотала, по­казывая жемчужные зубы. Какая-то знаменитая то ли актриса, то ли певица…

К сожалению, дорогой читатель, я не могу назвать тебе год, когда это произошло. Но знай, прошло не так много времени после со­бытий, описанных мною в самом начале.

XVIII

Как ты уже понял, драгоценный читатель, весна, которая теперь стала полноправной хозяйкой города солнца и нарзана, подслушала утренний разговор мужчин. Весна умеет внимательно слушать, если ей интересно, о чём говорят люди, и умеет прикидываться глухой, если люди ведут скучные разговоры. Весне нравились эти двое, официант Александр и скрипач Андрей, у весны даже директор ресторана стал вызывать тёплые чувства, хотя ни у кого ни до, ни после этого он их не вызывал. В общем, весна поразмыслила хорошенько... Ну как «хорошенько» – весна ведь женщина, ветреная и красивая, поэтому она немного подумала и решила остаться в Кисловодске навсегда.

Если ты, драгоценный читатель, когда-нибудь окажешься в городе вечной весны – будь очень внимателен, прислушивайся! Может так статься, что среди разнообразных музык, которыми с само­го утра полон Курортный бульвар, ты услышишь тонкую чистую мелодию первой скрипки весны. Ты узнаешь её сердцем. И вот тогда времени не теряй, следуй за этой мелодией! Она приведёт тебя к тому самому окну, в котором круглый год цветёт алая роза долгожданного мира. Как увидишь её, скорее загадывай своё самое сокровенное желание. Оно обязательно сбудется!

Кисловодск, январь 2024